Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

Предлагая Рейгану провести теледебаты, Картер следовал рекомендации своих советников, убедивших его в том, что кандидат республиканцев и по возрасту, и по политическому опыту, да и с учетом его склонности к непродуманным и ошибочным заявлениям представит легкую мишень, если тем более не ограничиться единственной встречей перед телекамерами. Дж. Картер впоследствии вспоминал: "Группа моих политических советников хотела запланировать целую серию дебатов между нами двоими, с тем чтобы лишить Рейгана того естественного преимущества, которое он как профессиональный актер получил бы после первого тура дебатов. Мы были убеждены, что, если они продлятся более продолжительное время, ему и мне придется перейти к обсуждению специальных проблем, и тогда-то мое знание международных и внутренних дел даст мне преимущество над ним" 47. Решению Картера выступить с инициативой о проведении дебатов в немалой степени способствовало и то, что его помощники располагали сведениями о существовавших в окружении Рейгана сомнениях в целесообразности соглашаться на проведение дебатов с Картером. Такие сомнения действительно были, и, что самое главное, в целесообразности дебатов сильно сомневалась Нэнси Рейган, видимо опасавшаяся, что ее муж может сказать нечто такое, что нанесет ущерб всей его предвыборной кампании и что с учетом всего лишь нескольких дней, остающихся до выборов, нельзя будет исправить. (Присутствовавшие при обсуждении этого вопроса члены рейгановского окружения вспоминают, что Нэнси Рейган просидела на совещании в банном халате, не произнеся ни единого слова, пока они высказывались по поводу того, стоит или не стоит соглашаться на дебаты с Картером.)

Послесъездовская предвыборная борьба только начиналась, и впереди было еще более двух месяцев интенсивных баталий и выступлений перед избирателями в различных уголках страны. Кандидаты ездили или летали по стране, посещая заводы, фабрики, учебные заведения, дома для престарелых, городские центры и пригороды, магазины и конторы, пользуясь любой предоставляющейся возможностью, чтобы сфотографироваться с представителями различных слоев населения, расовых, этнических, возрастных и профессиональных групп. Порой кандидаты, прилетая в очередной город, даже не удосуживались покинуть аэродром. Тут же, на посадочной полосе, устраивалась встреча с заранее собранными представителями местной общественности и журналистами, кандидат выступал с заученным текстом, отвечал на пару-другую вопросов… и самолет вылетал далее по маршруту, составленному помощниками кандидата и согласованному с национальным комитетом его партии. Иногда приходилось все же проводить и более обстоятельные пресс-конференции с расчетом на их показ в вечерних телепрограммах. У тех, кто регулярно смотрел телерепортажи о встречах кандидатов с журналистами, создавалось впечатление, что пресс-конференции Рейгана пользовались у журналистов большим успехом, чем пресс-конференции Картера. Именно на встречах с Рейганом залы, где проводились пресс-конференции, казалось, ломились от огромного количества присутствовавших на них журналистов. Секрет "успеха" рейгановских пресс-конференций объяснялся очень просто: по указанию членов "рейгановской команды" возвышение с телекамерой располагалось в непосредственной близости к трибуне, на которой стоял Рейган, а журналисты помещались в ограниченное пространство между телекамерой и трибуной, что создавало неизбежную толчею, но выглядело огромной массой людей при демонстрации по телевидению репортажа о пресс-конференции.

Тактическая линия поведения Рейгана, разработанная его "командой", предусматривала необходимость проявления на первой фазе послесъездовской борьбы "солидной сдержанности" перед лицом ожидавшейся активизации личных нападок на республиканского кандидата со стороны Картера, и действительно, продолжая недооценивать возможности и растущую популярность Рейгана, Картер решительно вышел на "военную тропу", твердо намереваясь добиться преимущества, прежде чем встанет вновь вопрос о теледебатах. Самым своим эффективным оружием Картер продолжал считать страх перед воинственностью Рейгана. Выступая перед участниками съезда АФТ — КПП в Калифорнии в сентябре 1980 г., президент заявил, что на ноябрьских выборах будет решаться вопрос, "быть войне или миру". Говоря о своей позиции по этому важному для всех американцев вопросу, он заверял, что мир является его "страстью и обетом". "За последние 20 лет мы сделали ряд шагов в противоположную сторону от ядерной пропасти, — говорил он. — Сейчас же впервые нам советуют предпринять шаги, которые могут привести нас к этой пропасти". Программа действий его соперника в области контроля над стратегическими вооружениями, заявлял Картер, сводится к следующему: "Первым делом выбросить в мусорную корзину существующее соглашение об ограничении стратегических ядерных вооружений (ОСВ-2). Во-вторых, поставить Советский Союз перед угрозой гонки ядерных вооружений. В-третьих, начать кампанию за так называемое ядерное превосходство" 48.

Играя роль рассудительного и сдержанного (как и подобает "будущему президенту США") политического деятеля, а в действительности с большим трудом сдерживаясь, Рейган реагировал на подобные высказывания Картера тщательно сформулированными с помощью "команды" отповедями типа: "Я считаю непостижимым, чтобы кто-либо, а тем более президент Соединенных Штатов мог предположить (а такое предположение он высказывает уже не в первый раз), что кто-то в нашей стране хочет войны". Понимая, однако, что его излишне воинственный тон может нанести серьезный ущерб на выборах, оттолкнув от него часть избирателей, и в первую очередь женщин, Рейган счел своевременным несколько смягчить свои критические высказывания, в частности в адрес подписанного в Вене в июне 1979 г. Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2), заявив о своей готовности вступить з переговоры с СССР по "ОСВ-3"— договору, который, как он разъяснял, не просто снижал бы темпы гонки ядерных вооружений, а позволил бы сократить их количество.

Предупреждение Картера о том, что победа Рейгана приведет страну к расколу, тогда как он, Картер, хочет видеть страну единой, было отвергнуто произнесенным с достоинством заявлением Рейгана, суть которого сводилась к утверждению, что президент является "плохо информированным и предубежденным человеком" и что в своих выступлениях он достиг "той точки истеричности, которую трудно понять".

Резкость заявлений и нередкая необоснованность взаимных обвинений со стороны кандидатов соперничающих партий не являются чем-то новым и необычным в предвыборной борьбе, и в такого рода сшибках между Картером и Рейганом не было ничего такого, чего не видели или не слышали раньше многоопытные американские избиратели. Но для многих из них Картер, уделявший все четыре года своего пребывания в Белом доме столь большое внимание поддержанию реноме честного и органически неспособного нарушить морально-этические нормы поведения человека, представал в совершенно новом свете. Оказалось, что, когда речь заходит о чем-то важном для него, в данном случае о президентском кресле, он вполне способен на поступки и высказывания, не совсем приличествующие порядочному человеку, каким он себя объявил еще в 1976 г., когда пообещал избирателям Америки "никогда им не лгать". Нет, конечно, президент Картер не был менее честным и менее порядочным (с общечеловеческой точки зрения) политическим деятелем, чем кто-либо из его предшественников или преемников на посту президента страны, но надо признать и то, что никто из них и не обещал стране с такой страстностью никогда ее не обманывать и никто из них не акцентировал внимание общественности в такой степени, в какой это делал Картер, на морально-этической стороне политической деятельности. А в 1980 г., движимый желанием победить во что бы то ни стало в борьбе за Белый дом (как сложилось впечатление у многих американцев и как решительно утверждали сторонники Рейгана), Картер не останавливался перед явной клеветой, дав основание Рейгану заявить, что президент опускается до недостойного поведения. В октябре 1980 г. Рейган уже открыто называл Картера человеком, подверженным "припадкам детского каприза", участником заговора по введению американцев в заблуждение относительно действительного состояния экономики и военной мощи США, "величайшим обманщиком, который когда-либо занимал Белый дом" 49.