Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

Первые телевизионные дебаты между основными претендентами на президентский пост состоялись в 1960 г., когда политическая судьба свела на телеэкране Р. Никсона и Дж. Кеннеди. С тех пор каждые четыре года кандидаты республиканской и демократической партий отстаивали на глазах у миллионов телезрителей свои предвыборные платформы и программы, обменивались колкостями и взаимными обвинениями с одной-единственной целью — убедить избирателей отдать свои голоса наиболее достойному из них, которым, естественно, каждый из них считал именно себя. Теледебаты 1980 г. отличались от всех предшествовавших тем, что они проводились не между двумя, а между тремя претендентами на пост президента США: к ноябрю 1980 г. помимо Рейгана и Картера на этот пост активно претендовал "независимый" кандидат Дж. Андерсон. После того как Картер отказался принимать участие в трехсторонних теледебатах, Рейгану пришлось дебатировать с Андерсоном один на один. Особого значения для исхода президентских выборов эти теледебаты не имели и поэтому прошли при минимальном проявлении интереса к ним со стороны избирателей и прессы. Предстояло главное событие предвыборной кампании 1980 г. — теледебаты между Картером и Рейганом, хотя правомерно вставал вопрос, есть ли в них смысл, если ими завершается продолжавшаяся по крайней мере полтора года борьба, в ходе которой оба основных претендента имели неограниченную возможность высказаться по самому широкому кругу вопросов и информировать избирателей о своем отношении друг к другу. И тем не менее накал предвыборной борьбы достиг апогея именно накануне начала теледебатов. Уже на протяжении нескольких месяцев в прессе энергично муссировался вопрос о возможности так называемого "октябрьского сюрприза" в пользу президента Картера — освобождения иранскими властями 52 сотрудников посольства США в Тегеране, более года томившихся в заключении в качестве заложников. "Рейгановской командой" была организована тщательная слежка за действиями президента Картера и членов его администрации, с тем чтобы исключить какую-нибудь неожиданность. Члены рейгановского окружения не раз высказывали в приватном порядке опасения, что Картеру удастся в последний момент, буквально за несколько дней, а то и накануне выборов, добиться успеха в организации освобождения американских заложников и тем самым серьезно повлиять на исход выборов. Чем ближе было к выборам, тем активнее Рейган и его советники выступали против каких-либо попыток администрации Картера найти возможность договориться с правительством Ирана, вспоминает, в частности, в своих мемуарах бывший помощник президента Картера 3. Бжезинский. "Злосчастная судьба томящихся в неволе соотечественников" блекла в сравнении с предвыборными интересами претендентов на президентский пост. (Опасения Рейгана и его "команды" оказались безосновательными: руководство Ирана освободило заложников в ту самую минуту, когда Картер перестал быть президентом США, т. е. в полдень 20 января 1981 г.)

В течение полутора часов, отведенных на телевизионные дебаты, ни тот, ни другой кандидат не смог убедить телезрителей в преимуществах своей программы действий, как и в опасности победы на выборах своего политического противника, хотя многих наблюдавших эту телебаталию людей поразило то, что Рейган позволял Картеру определять тематику вопросов и весь ход дебатов. Казалось, что он прочно занял оборонительную позицию. "Строго контролируемая манера поведения, роботоподобность, запрограммированность, жесткий взгляд, язык технократа, впечатление, что он заучил наизусть слова и сейчас зачитывает их на память, — все это дополняло телевизионный образ человека, стремящегося заслужить хотя бы уважение, если он не может рассчитывать на любовь, — так описал Картера и его поведение в ходе дебатов один из ведущих консервативных политических обозревателей США, Уильям Сэфайр, всегда отдававший предпочтение личности и взглядам Рейгана. — Губернатор Рейган, напротив, выглядел человечным и уязвимым… Когда он непрестанно позволял Картеру выбирать темы для обсуждения, у меня возникало желание запустить в телевизор башмаком. Однако в определенный момент стал ясен тактический прием Рейгана. Со знакомой кривой усмешкой на губах, покачав укоризненно головой, он начал свой ответ словами: "Ну вот, опять Вы за свое". Прибегнув к языку телодвижений и мимики с помощью столь заурядной фразы, он представил президента неисправимым исказителем фактов и прирожденно несправедливым человеком… Как честный, порядочный человек, защищающийся от несправедливых нападок, он завоевал огромные симпатии избирателей, еще не решивших, за кого голосовать" 54.

"Оборонявшийся" Рейган только раз перешел в наступление, но момент наступления (под занавес дебатов) и брошенный им президенту Картеру вызов были продуманы до мелочей. "Задайте себе вопрос на избирательных участках, — обратился он к телезрителям в своем заключительном комментарии, — лучше ли вы живете, чем четыре года назад? Легче ли вам купить то, что вы хотите купить? Увеличилась или сократилась безработица? В большей или в меньшей степени уважают сегодня Америку в мире?" 55Тогда, в конце октября 1980 г., и произнесенная с печальной укоризной фраза "Ну вот, опять Вы за свое", и заключительное обращение к телезрителям выглядели как удачные находки, позволившие Рейгану предстать перед избирателями серьезным соперником Картера и при этом остававшимся способным на улыбку, шутку и на проявление человеческих слабостей. Лишь спустя три года стала известна причина столь возмутившей Сэфайра снисходительности Рейгана к своему сопернику в ходе дебатов — "рейгановской команде" удалось выкрасть из Белого дома документы, заготовленные помощниками Картера к дебатам. Эти документы, содержавшие все вопросы и доводы Картера, которыми он собирался оперировать в ходе дебатов, были тщательно проанализированы помощниками Рейгана, и на каждый из них был подготовлен ответ или контрдовод, заученный потом Рейганом наизусть. Были определены и те конкретные моменты, в которые Рейгану рекомендовалось прибегнуть (за отсутствием более убедительных ответов и контрдоводов) к языку "телодвижений и мимики" и использовать фразу "Ну вот, опять Вы за свое".

Факт кражи документов, позволивших Рейгану "с неизменным успехом предвидеть" картеровские вопросы и обвинения и "столь умело на них отвечать", был установлен в июне 1983 г., когда 100-страничная подборка документов Картера была передана в редакцию газеты "Вашингтон пост", где обнаружили поразительное их сходство с застенографированными в ходе дебатов вопросами и высказываниями кандидата демократов. Последующим расследованием, предпринятым под давлением общественного мнения и отдельных политических деятелей демократической партии, было установлено, что в краже документов Белого дома были в той или иной степени замешаны практически все ближайшие советники и помощники Рональда Рейгана и что кража и последующее использование документов в процессе подготовки к дебатам с Картером не могли произойти без ведома самого Рейгана. Но второго Уотергейта из этого неприглядного события, получившего в прессе по аналогии с Уотергейтом название "Рейгангейт", не получилось, несмотря на все старания демократической общественности и отдельных органов периодической печати США. Сыграл свою роль "фактор крошки Цахеса": репутация ближайших сотрудников Рейгана была несколько подмочена (правда, на очень короткое время); на репутации же самого Рейгана это событие не оставило и пятнышка, а к концу 1984 г. о нем забыли даже те, кто пытался извлечь из него политические дивиденды. Страна без особого сопротивления последовала за рекомендацией прорейгановски настроенных политических обозревателей "научиться различать между мелкими грешками и грубыми политическими промахами" и не отвлекать правительство "от выполнения жизненно важных функций поддержания экономики, национальной обороны и отстаивания дела мира", поскольку-де "подобное отвлечение внимания может, в свою очередь, разочаровать союзников и спровоцировать агрессивные действия со стороны недружественно настроенных государств". В стране было немало тех, кто в душе, а то и открыто соглашался с Рейганом в том, что "шпионаж не считается бесчестным в политических кампаниях" 56.