Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

Но ничто не могло сравниться с торжеством калифорнийцев, с невиданным доселе даже в столице размахом отмечавших приход к власти "их президента". На средства, выделенные толстосумами Калифорнии, снимались концертные залы, рестораны, клубы и даже художественные галереи, оплачивались симфонические, духовые, джазовые и танцевальные оркестры, хоры, организовывались бесконечные балы, обеды, ужины и коктейли. В одном лишь Вашингтоне было организовано девять балов, включая основной инаугурационный бал, билет на который обходился "приглашенным" от 500 до 10 тыс. долл. Из 11 млн долл., в которые обошлись эти торжества (вдвое дороже, чем аналогичные торжества 1977 г.), 8 млн долл. были выделены на организационные расходы непосредственно президентскому инаугурационному комитету. Было немало вкладов и "натурой". Компания "Алмаден Вайнярдс" предоставила в распоряжение организаторов торжеств 14 400 бутылок шампанского. Общество американских цветоводов поставило роз на 13 тыс. долл., а компания "Джелли Белли" прислала в столицу 3,5 т желейного драже — любимого лакомства нового президента. "Если бы фильмы с Вашим участием привлекали бы такое огромное количество людей, Вам не было бы никакого резона идти в политику", — прозвучало в адресованной Рейгану репризе одного из известных американских комиков.

В числе особо почетных гостей были многие из 865 "республиканских орлов" — членов элитарного республиканского клуба, каждый из которых внес в казну национального комитета партии личный взнос в размере 10 тыс. долл. Репортер газеты "Вашингтон пост" Д. Рэдклиф так отозвалась об этой четырехдневной "вакханалии имущих" (это определение принадлежало другой американской журналистке — Элизабет Бюмий-ер): "Республиканская аристократия овладела в конце этой недели Вашингтоном, продемонстрировав, что вновь принято носить бриллианты, красоваться в сделанных по специальному заказу туалетах и, вообще, купаться в роскоши… На дамах были длинные норковые и соболиные манто, накинутые поверх туалетов от Сен-Лорана, Оскара де ла Рента, Халстона и Билли Бласса" 2. "Первая леди" Америки Нэнси Рейган блистала в 25-тысячедолларовом платье ее любимого красного цвета, на которое было наброшено норковое манто, сменившее старое из черной норки (его предприимчивый модельер решил пустить на меховую подкладку к плащу президентской супруги). "То была голливудская премьера в особом варианте для Восточного побережья; размах ее не могли умерить ни высокий уровень инфляции, ни высокий уровень безработицы", — писал в те дни лидер американского движения потребителей Р. Нэйдер 3. Критика безудержного разгула роскоши не ограничивалась представителями либеральных кругов страны. Даже сенатор Б. Голдуотер назвал экстравагантность пришедшей к власти республиканской администрации "показухой", назвав неуместной публичную демонстрацию богатства "в то время, когда большинство народа не может себе этого позволить". Пуританским воззрениям консерватора старой закваски дал отповедь представитель молодого поколения консерваторов, один из руководителей инаугурационного комитета, Роберт Грей: "Из того, что мы являемся консерваторами, вовсе не следует, что мы должны ходить в рогоже и отрепьях в то время, как нам хочется праздновать" 4. Даже сам Рейган не смог скрыть изумления при виде роскоши приготовлений к торжественной церемонии принесения присяги, когда его, только что прилетевшего в Вашингтон на специальном президентском самолете, провезли мимо трибун, установленных впервые за всю историю США со стороны Капитолия, выходящей на памятник Дж. Вашингтону.

Все обратили внимание на то, как диссонировали со всей этой роскошью слова инаугурационного выступления Рейгана, адресованные "группе особых интересов, которую так долго игнорировали", — народу Соединенных Штатов. Эта группа, заявил новый президент, "не знает местнических разграничений или этнических и расовых разногласий, и в ней нет политических партийных водоразделов. Она состоит из мужчин и женщин, взращивающих то, чем мы питаемся, патрулирующих наши улицы, работающих на наших шахтах и фабриках, обучающих наших детей, содержащих в порядке наши дома и лечащих нас, когда мы болеем, — специалистов-профессионалов, предпринимателей, лавочников, клерков, таксистов и водителей грузовых автомашин. Короче говоря, они — это "мы — народ" [12], порода людей, именующих себя американцами". Неоднократно прерывавшаяся аплодисментами почти 20-минутная инаугурационная речь Рейгана содержала все отправные положения его политических заявлений последних пятнадцати лет.

Поблагодарив Картера за содействие в обеспечении перехода власти к республиканской администрации, Рейган перешел к критике, обвинив предшественника в том, что именно в результате проводимого им курса перед страной встали серьезные экономические проблемы. К решению этих проблем Рейган пообещал приступить немедленно. Одновременно он подчеркнул, что жертвы, необходимые для того, чтобы поправить экономическое положение страны, ожидаются от всех без исключения членов американского общества, хотя и пообещал при этом, что не будет игнорировать чаяния бедствующих слоев американского населения. Бурные аплодисменты присутствующих вызвало произнесенное суровым голосом предупреждение "врагам свободы, тем, кто являются потенциальными противниками", что самым огромным желанием американского народа является мир, но что "мы ни сейчас, ни когда-либо в будущем не сдадим наших позиций только ради того, чтобы сохранить мир… Наше нежелание идти на конфликт не должно быть ошибочно принято за слабоволие. Когда возникнет необходимость в действиях для защиты нашей национальной безопасности, мы будем действовать" 5. Каждый из слушавших эту речь нового президента услышал в ней именно то, что хотел услышать. Оптимизм и уверенность, с которой она была произнесена, произвели большое впечатление на американцев. Даже видавшие виды политические обозреватели, воздававшие должное актерскому мастерству нового президента, не могли не признать, что именно по этим отсутствовавшим в прежних лидерах страны качествам — оптимистическому взгляду в будущее и уверенности в достижимости стоящих перед обществом задач — американцы тосковали больше всего. "В отличие от президента Джимми Картера, таким замогильным голосом вещавшего о кончине "американской мечты", господин Рейган дал надежду на светлое будущее, — писал редактор журнала "Харперс" Л. Лэфем. — Конечно, г-н Рейган не дал четкой формулировки связной системы социальной или экономической мысли… Он обошелся лозунгами и приятными на слух импровизациями, обаяние его личности нашло воплощение в его актерском голосе, спокойно увещевавшем аудиторию в том, что все опять будет хорошо и что никто не погибнет в давке во время бегства из горящего театра". Картер же, противопоставил Лэфем бывшего президента новому, "излагал свою политику в форме медицинского заключения, а не колыбельной, и избиратели отвернулись от него, как от призрака смерти" 6. После произнесения инаугурационной речи Рейган проследовал в здание Капитолия, где подписал свой первый исполнительный указ о замораживании численности персонала федеральных учреждений. "Это наш первый шаг в направлении установления контроля за ростом федерального правительства", — объявил он.