Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

А тем временем из Белого дома вывозились последние предметы обстановки, остававшейся от прежнего хозяина, и расставлялась новая мебель в точном соответствии с указаниями супруги нового президента. Не обошлось и без символики: в рабочем кабинете президента вместо висевших при Картере портретов Джефферсона и Трумэна появились портреты Эйзенхауэра и Кулиджа. По словам Рейгана, Эйзенхауэр заслужил эту честь тем, что Рейгану удалось когда-то выиграть у него в гольф 10 долл. Уважение, оказанное Кулиджу, объяснялось более принципиальными соображениями: именно этому президенту удалось, как заявил Рейган, сократить государственный долг США. (Как показало дальнейшее развитие событий, символические жесты оказываются совершенно бездействующими в области конкретной экономики. Но об этом ниже.)

Так начался отсчет годам пребывания в Белом доме 40-го президента Соединенных Штатов Рональда Уилсона Рейгана.

Принято считать, что процесс ломки уже успевших сложиться взглядов и формирование новых происходит легче всего в детстве, когда личность еще только складывается, и что с годами этот процесс становится все более болезненным, а с достижением человеком зрелого возраста и вовсе тяжелым. И тем не менее не столь уж редки случаи, когда даже люди, перешагнувшие за пятидесятилетний возрастной рубеж, без сколько-нибудь серьезных последствий для собственной психики, самоуважения и уважения окружающих меняют коренным образом собственное суждение о чем-либо или ком-либо, принимают то, что какое-то время назад вызывало их категорическое неприятие, и видят в более жизнерадостных тонах то, что представлялось им совсем недавно в черном свете. Такне метаморфозы свойственны в принципе всем людям, но привлекают особый интерес, когда речь идет о личностях, находящихся в центре общественного внимания или в силу занимаемого ими положения способных оказывать заметное влияние на жизнь и взгляды других членов общества, т. е. прежде всего, когда речь идет о политических лидерах. Анализ причин, по которым люди решаются пересматривать сложившиеся взгляды и суждения (именуемые по достижении человеком зрелого возраста его принципами), позволяет заключить, что это может происходить под влиянием глубокого осмысления объективной действительности, а может диктоваться и сугубо корыстным стремлением подстроиться к требованиям момента, к изменившейся обстановке. Для американской политической философии одинаково приемлемы и объективные и субъективные причины метаморфозы взглядов и позиций. Видный политический деятель американского прошлого Джон Кэлхун высказал свое отношение к этому вопросу в речи, произнесенной в марте 1848 г.: "Истинная последовательность, проявляемая благоразумными и мудрыми людьми, заключается в том, чтобы действовать в полном соответствии с обстоятельствами, а вовсе не в том, чтобы всегда делать одно и то же в меняющихся условиях". Такого же прагматического взгляда придерживался философ и поэт Ральф Уолдо Эмерсон, писавший в одном из своих эссе: "Безрассудная последовательность является пугалом ограниченных умов, обожаемым мелкими государственными деятелями, философами и богословами. Крупной личности последовательность попросту не нужна… Высказывайте то, что вы думаете сегодня, словами, сравнимыми по жесткости с пушечными ядрами, а завтра говорите столь же жесткими словами то, что диктует завтрашний день, хотя, быть может, это и противоречит тому, что вы сказали сегодня" 7

Отсутствие последовательности (в зависимости от того, ради каких целей и во имя чьих интересов от нее отказываются) может считаться как проявлением реализма и гибкости мышления, так и свидетельством беспринципности и даже отсутствия морали. Верно, впрочем, и то, что отсутствие готовности признавать происходящие вокруг изменения и корректировать соответственно свои взгляды и суждения (опять-таки в зависимости от преследуемых при этом целей) может называться достойным уважения словом "принципиальность" или же характеризоваться как глупое и беспочвенное упрямство и политическая слепота. В политике — самой непредсказуемой области человеческой деятельности — принципиальность и беспринципность, последовательность и непоследовательность представляют собой всего лишь своеобразные фаски тончайшего лезвия, по ребру которого еще никому из политических деятелей не удавалось пройти, не соскальзывая либо в одну, либо в другую сторону.

Еще много книг и исследований будет написано о Рональде Рейгане и его времени, и еще не раз будут предприниматься попытки подвергнуть анализу все то, что им было сказано и сделано. Будут изучаться субъективные и объективные причины того, под влиянием каких факторов человек, категорически отвергавший возможность переговоров с СССР в 60-годах, поскольку-де "нельзя идти на компромиссы с людьми, отрицающими существование души, потустороннего мира и Бога", счел возможным заявить в начале 1984 г.: "Тот факт, что никому из нас не нравится другая система, не может служить основанием для отказа от переговоров" 8. Будут еще выноситься и полярно противоположные суждения о том, что превалировало в действиях и высказываниях Рейгана — принципиальность или беспринципность, похвальный реализм или достойный осуждения своекорыстный интерес. Попытка, предпринимаемая автором этой книги, всего лишь одна из многих.

На протяжении всей своей допрезидентской политической карьеры и в годы пребывания в Белом доме Рейган отличался скорее последовательностью, чем шараханьями, в своих взглядах на окружающую его действительность и встававшие перед ним проблемы, и в этом плане он заметно отличался от своего непосредственного предшественника президента Картера. Идя порой в сугубо прагматических интересах на какие-то уступки, переформулируя свои оценки того или иного события, той или иной политической или идейной установки, он с завидным упорством отстаивал свои суждения по представлявшимся ему принципиальными положениям, неоднократно подчеркивая, как он это сделал, в частности, в ходе предвыборной кампании 1980 г., что он является "тем, кем был всегда, и намерен им и остаться" 9Можно сказать, что верность провозглашенным им принципам была для Рейгана также делом принципа, причем эту свою последовательность он считал самым большим из своих достоинств и основным из тех, которые (как он был склонен верить) привлекли в первую очередь к нему внимание политических и деловых кругов Америки. Подобное убеждение укрепляли в нем и сами члены "кухонного кабинета". Так, X. Таттл, вспоминая о годах, положивших начало "сотрудничеству" калифорнийских миллионеров с Рейганом, говорил: "Тогда нас называли экстремистами. Но мы просто считали, что наша страна уходит от основных принципов, провозглашенных нашим правительством. То, что губернатор Рейган говорил 20 лет назад, он продолжает говорить и сегодня. Наша политическая философия совпадает с его политической философией" 10. Л. Кэннон рассказывал, что во время подготовки текста инаугурационного выступления Рейгану позвонил его друг и конфидант сенатор Лэксолт, рассказавший о муссируемых в столице слухах о том, что Рейган намеревается забыть о данных им в ходе предвыборной борьбы обещаниях, как только въедет в Белый дом. Вызвав к себе К. Хачигяна, одного из помощников, трудившихся над текстом инаугурационной речи, Рейган приказал: "Проследите за тем, чтобы в тексте был абзац, из которого ясно следовало бы, что я не собираюсь отступаться от предвыборных обещаний и что я не поступлюсь своими принципами" 11.