Филипп Голиков - Записки начальника Разведупра. Июль 1940 года – июнь 1941 года

Еще вечером получил от А. П. Панфилова очередное сообщение о положении на фронте, а также ответы на ряд практических вопросов, которые нас интересовали. Он же известил меня и о том, что моя семья эвакуировалась из Москвы в Чебаркуль (Челябинская область).

Утром 5 августа участвовал в работе совещания по вопросу о маршрутах доставки самолетов в Советский Союз. Совещание проводили заместитель военного министра Локет и заместитель начальника штаба ВВС генерал Мур. В целом у меня сложилось впечатление о них как о весьма недоброжелательных к Советскому Союзу людях. Совещание проходило трудно: по целому ряду вопросов разговор шел в резких тонах. Мы по всем основным пунктам нашей заявки только и слышали либо прямой отказ, либо отговорку: «Не знаем».

В конце концов, пришли к выводу, что из партии в 200 самолетов-истребителей, предназначавшихся для отправки в Советский Союз, 60 машин с вооружением будут направлены непосредственно из США, а остальные – 140 – из Англии морем, причем большинство из них – без вооружения. Предполагалось направить еще 5 бомбардировщиков. Запасных частей к самолетам предоставлялось явно недостаточно.

Вечером посла К. А. Уманского посетил представитель американских деловых кругов – некто Лодвиг. Во время этой встречи присутствовал и я. В течение 12 лет Лодвиг был промышленником, но, как заявил он, ему это не понравилось. В последние два года он был владельцем двух летных школ, готовивших кадры для американских военно-воздушных сил. Являясь активным сторонником увеличения американских военных поставок Советскому Союзу, Лодвиг советовал нам как можно ярче и обстоятельнее раскрывать перед руководящими деятелями США весь накал борьбы на советско-германском фронте, подчеркивать всю ту опасность для других стран, в том числе и США, какая могла бы возникнуть в случае успеха или победы германского фашизма. В этих советах скрывалась его тревога за судьбу своей страны, симпатия к советским людям.

Действительно, к началу августа в деле расширения поставок достигнуто было крайне мало. Пока что ясны были лишь несколько конкретных позиций – 200 истребителей, 5 бомбардировщиков, некоторое количество тех или иных военных материалов. Все это можно было расценивать лишь как первые пробные поставки, не способные оказать какое-либо заметное влияние на ход боевых действий на советско-германском фронте.

Положение усугублялось тем, что почти не продвигалось дело с заключением кредитного соглашения. А вопрос о скорейшем оформлении такого соглашения для нас приобретал все большее значение. Уже в то время, получая первую партию американских самолетов, мы были вынуждены платить за них наличными деньгами.

Здесь уместно вспомнить, что Г. Гопкинс после беседы с И. В. Сталиным 30 июля 1941 года в Москве, отвечая на вопрос корреспондентов об оплате американских материалов, сказал, что в этом отношении, он уверен, не возникнет трудностей и не будет никаких задержек. На практике же дело обстояло не так просто, как представлял его Г. Гопкинс в Москве…

Больше того, имелось достаточно оснований ожидать, что американская сторона непременным условием кредитного соглашения выдвинет поставку в США ряда товаров из Советской страны как в военное время, так и после окончания войны. Еще тогда, когда наша Родина переживала тяжелые дни, некоторые американские официальные лица склонны были потребовать от нас сведений о том, какое количество хромовой руды, марганца и других стратегических материалов может быть поставлено из Советского Союза в США в послевоенное время.

День, как и обычно, завершился работой над телеграммами. Послал, в частности, запрос в Лондон контр-адмиралу Харламову в отношении 140 истребителей «П-40», которые должны быть направлены в Советский Союз из Англии. А перед этим смотрели в посольстве хроникальные кадры событий на советско-германском фронте, где положение продолжает оставаться тяжелым. После таких просмотров тяга на фронт становится просто неудержимой. Скорее бы туда, где советские войска, показывая чудеса героизма и стойкости, ценой огромных потерь и лишений отстаивают родную землю. А тут еще крайняя неудовлетворенность мизерными результатами своей деятельности здесь, в Соединенных Штатах. Около 12 часов ночи с полковником Сараевым зашли в местную кинохронику (которая тут функционирует круглые сутки), смотрели, в частности, кадры, показывающие прибытие советской военной миссии в США.

6 августа были на совещании у личного помощника Ф. Рузвельта У. Коя. Президент возложил на него обязанность по контролю за выполнением всеми ведомствами правительственного решения об оказании материальной помощи Советскому Союзу. В совещании участвовали Кокс из аппарата генерала Бернса (в продвижении наших вопросов он оказался очень полезным человеком), Юнг – сын крупного финансиста Юнга, в качестве представителя отца, два члена морской комиссии (фамилий их уже не помню) и все тот же Феймонвилл. С нашей стороны в работе совещания принимали участие посол Уманский, я и Сельдяков. Совещание длилось около полутора часов.

С большим трудом нам удалось договориться о выделении одного-двух морских транспортов с отправкой их из нью-йоркского порта. Высказывая упреки в адрес некоторых правительственных органов США по поводу неблагоприятного положения с удовлетворением нашей заявки, мы были уверены, что содержание нашей беседы сегодня же будет доложено Коем президенту Ф. Рузвельту. Попутно мы высказали свое удовлетворение той реальной помощью в движении наших вопросов, которую мы получали от Кокса.

Вслед за этим состоялась новая встреча с Лодвигом по вопросам, представляющим взаимный интерес. Беседа носила деловой характер и была полезной.

В тот же день был нанесен очень важный визит одному из наиболее влиятельных деятелей США – министру внутренних дел Г. Икесу. Этот человек принадлежал к числу тех дальновидных политиков, которые, исходя из интересов своей страны, трезво подходили к оценке событий, происходящих на международной арене. Принял он К. А. Уманского и меня весьма радушно.

Нефтяной диктатор (правительство США поручило ему координировать все вопросы, связанные со снабжением нефтепродуктами), он производил впечатление человека, который симпатизирует Советскому Союзу и искренне желает разгрома фашизма. Между прочим, Г. Икес сказал нам, что еще в 1936 году он был единственным в американском правительстве человеком, который требовал решительной помощи Испанской республике. «Если бы тогда прислушались к моему мнению, – заявил он, – войны сейчас, возможно, не было бы. Я предсказывал ее еще пять лет тому назад».

Разговор с Икесом было вести легко еще и потому, что он был в курсе многих вопросов, относящихся к сырьевым ресурсам. По его словам, производство нефтепродуктов в США в те дни сильно отставало от потребностей войны. К тому же нередко приходится встречаться с фактами обмана и очковтирательства со стороны управления промышленного производства при определении запасов нефти в США. В то же время просьбы Советского Союза по нефти очень велики. «Останусь голым, – заверил нас Г. Икес, – но помогу Советскому Союзу. Однако в полном объеме это сразу сделать не удастся».