Филипп Голиков - Записки начальника Разведупра. Июль 1940 года – июнь 1941 года

Мы заговорили о советском займе в США. Непременным условием решения этого вопроса Джонс сразу выдвинул немедленную реализацию отпускаемых средств и обеспечение со стороны Советского Союза поставок стратегического сырья в Соединенные Штаты.

В этот день слушали «Последние известия» из Москвы от 7 часов утра. Радио сообщало, что советские войска продолжали вести бои с противником на кексгольмском, смоленском, коростеньском, белоцерковском направлениях и на эстонском участке фронта. Советская авиация во взаимодействии с наземными войсками наносила удары по мотомехчастям и пехоте противника и атаковала вражескую авиацию на аэродромах. В течение 7 августа был уничтожен 21 немецкий самолет; вблизи Москвы советским истребителем был сбит немецкий самолет-разведчик, экипаж взят в плен.

После таких прослушиваний сообщений Советского информбюро, как и после недавнего просмотра кинохроники с советско-германского фронта, у меня неизменно обострялось чувство отрыва от Родины, усиливалось недовольство своим, как казалось, недостаточно продуктивным пребыванием здесь, в Вашингтоне, нахождением в стороне от главного, самого важного и решающего.

Как раз сегодня, 9 августа, исполнилось ровно две недели пребывания советской военной миссии в США. Практические результаты двухнедельной работы миссии ничтожно малы. Ее деятельность начала приобретать затяжной характер. Сама она из боевого и чрезвычайного органа военного времени превращалась в один из постоянных органов советского представительства в США. Безусловно, эти две недели не прошли даром. Посылка советской военной миссии оказалась необходимой и полезной. Но вместе с тем мы прошли все инстанции, включая президента США Рузвельта, везде нажимали, доказывали, настаивали, аргументировали, но положение с военными поставками почти не изменилось.

Учитывая двухнедельный опыт, мы так оценивали обстановку: США могут продать все, что нам нужно, но на быструю их помощь рассчитывать не приходится. В ближайшее же время мы получим намного меньше, чем просим. Чтобы добиться полной ясности в этом вопросе, необходимо дождаться возвращения в Вашингтон Гопкинса, а также окончательно договориться с англичанами. Если же положение не изменится, то надо думать о новых шагах и мерах, включая вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания меня – нынешнего руководителя советской военной миссии в Соединенных Штатах Америки – здесь, в Вашингтоне.

Вчера составил, а сегодня окончательно отредактировал и согласовал с послом К. А. Уманским телеграмму товарищам Сталину, Молотову и маршалу Шапошникову. Основной ее смысл заключался в том, что я, как руководитель советской военной миссии, нуждаюсь в указаниях Центра о своей дальнейшей деятельности.

Отправив донесение в Москву, вылетели с послом в Нью-Йорк на совещание по вопросам работы Амторга. Разговор затянулся. Он продолжался около четырех часов.

После совещания состоялся обед, а затем – мое небольшое выступление перед сотрудниками Амторга и членами их семей о положении на советско-германском фронте. Надо было видеть, с каким неослабным вниманием слушали советские люди сообщения с фронта! Они горько переживали временные неудачи Красной армии на фронте, горячо радовались каждому ее успеху.

Поздно вечером поднялись на «Эмпайр стейт билдинг». Это высочайшее в мире здание, насчитывающее 102 этажа. Спустившись на землю с головокружительной высоты небоскреба, мы посетили кинотеатр «Радио-сити» в Рокфеллеровском центре, считавшийся лучшим в Соединенных Штатах Америки. После чего ужинали в гостинице «Уолдорф Астория». Неистово играл джаз, исполнялись легкомысленные песенки, многие посетители танцевали.

В ресторане нас узнали. Один из посетителей, чтобы удостовериться, спросил, правда ли, что мы из Советской России. При этом он добавил, что видел нас в кинохронике. Получив утвердительный ответ, посетители ресторана дружески заулыбались.

С ночлегом было довольно просто. Номера в гостинице предоставлялись без предъявления документов. Однако суть состояла в том, что задавалось лишь два традиционных «легких» вопроса: «К какому учреждению или организации вы имеете отношение?», «Есть ли у вас дипломатический документ?» Последний, контрольный, вопрос связан был с тем, что при наличии и предъявлении такого документа вам предоставлялась скидка за гостиницу в размере 15 процентов. Вел «переговоры» находившийся вместе с нами Андрей Андреевич Громыко. На первый вопрос он ответил: «К русскому посольству», на второй – «Да, имеем» и предъявил свое удостоверение советника советского посольства в США.

Мне сейчас хотелось бы отметить, что занимаемый им тогда пост советника по экономическим вопросам был весьма значительным по тому авторитету, который Громыко имел в госдепартаменте. С первого же дня пребывания военной миссии в США мы пользовались большой поддержкой и вниманием со стороны Андрея Андреевича Громыко. Он специально прилетел в Монреаль, чтобы встретить там советскую военную миссию. И только наша задержка на неопределенный срок с вылетом из Лондона, произошедшая не по нашей вине, не позволила нам встретиться с ним еще в Канаде. Когда же миссия находилась в США, Андрей Андреевич часто встречался с нами и оказывал незаменимую помощь своими советами и рекомендациями. Он принимал активное участие в совещаниях у посла К. А. Уманского по работе Амторга, по отгрузке в СССР военных материалов и другим вопросам, связанным с деятельностью военной миссии.

На другой день встали рано. После завтрака отправились осматривать город. На автомашинах проехали 5-ю авеню, часть Бродвея, Уолл-стрит, были в районе китайского квартала, на набережной, проехали неподалеку от французского океанского парохода «Нормандия». Видели гигантскую статую Свободы и большущее здание «новейшей» тюрьмы, построенной под небоскреб. В середине дня выехали обратно в Вашингтон.

Нью-Йорк – город интересный, но вместе с тем от него осталось очень тяжелое, гнетущее впечатление. Если его сравнивать, скажем, с Вашингтоном, Балтимором, Филадельфией и некоторыми другими городами США, то Нью-Йорк, несомненно, представляет собой наиболее типичный образец городского строительства, присущего современному капитализму. В архитектуре строений и планировке улиц ярко воплощен так называемый «американизм» с входящими в это понятие, с одной стороны, известными элементами технического совершенства в строительстве, а с другой, в социальном отношении, – наличием всего наиболее извращенного, давящего и гнетущего человека.

А. М. Горький, посетивший в 1906 году Нью-Йорк, дал ему очень верную и сильную характеристику, назвав его городом «Желтого Дьявола». Делясь впечатлениями о Нью-Йорке, он писал: