Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Ace Double, которые теперь ценятся коллекционерами, представляли собой два романа по двадцать тысяч слов каждый, сложенные, как чизбургер, в одной книге с названиями на обеих обложках. Картинки на обложках соответствовали «классическим» палповым темам: жукоглазые пришельцы, космические ракеты, сильные мужчины и кричащие женщины. Уоллхейм запросто изменил заглавия Фила: Quizmaster Take All на «Солнечную лотерею» (1955), Womb for Another на «Мир, который построил Джонс» (1956), With Opened Mind на «Око небесное» (1957) и A Glass of Darkness на «Марионетки мироздания» (1957). Из ранних романов только «Человек, который умел шутить» (1956) вышел под тем названием, которое ему дал Фил.

Уоллхейм настаивает на том, что в сами сюжеты Фила он не вмешивался:

Редактировал я или мой секретарь. Только правописание и пунктуацию. Мы ничего не меняли в его сюжетах – только названия. У меня и в мыслях не было говорить ему, о чем писать. Он был таким, каким был. Он обладал таким необычным умом, и направить его в другую колею было невозможно.

На самом деле Уоллхейм призывал к существенным изменениям в «Солнечной лотерее», «Мире, который построил Джонс» и в «Молоте Вулкана» (1960). Фил уделял этому внимание, хотя далеко не всегда соглашался с требованиями Уоллхейма. Иногда на изменениях настаивал Уин. Это Уин возражал против издания «Ока небесного», названного Филом «прорывным» и которому Уоллхейм воздал особую честь – опубликовал его полностью, в книге удвоенного объема, без «перевертыша».

«Око…» явился первым романом Фила, в котором успешно представлена владевшая им тема: «Что есть Реальность?» Его подход к этой теме в начале 1955 года, когда он стремительно, за две недели написал «Око…», был крайне сложным в философском отношении. Он усвоил аргумент Юма [97] Дэйвид Юм (1711–1776) – выдающийся шотландско-английский философ-агностик. В его теории познания ставится под сомнение реальность самих предметов, поэтому он исследует собственно впечатления, а не объекты. Причинно-следственную связь он также считал недоказуемой. , что мы не можем проверить и подтвердить причинно-следственную связь («то, что В следует из А, не доказывает, что А является причиной В»), демонстрацию епископом Беркли [98] Джордж Беркли (1685–1753) – крупнейший ирландско-английский философ-идеалист. С 1734 года епископ в Клойне (Ирландия). Вещи, по Беркли, представляли собой лишь совокупность отдельных ощущений. Отвергая бытие материи, Беркли признавал существование только духовного бытия. того, что существование физической реальности не может быть объективно установлено (все мы обладаем только чувственными впечатлениями, которые представляются нам реальностью) и различение Кантом [99] Иммануил Кант (1724–1804) – великий немецкий философ. В основе его философии лежит учение о «вещи в себе», которая окончательно не может быть познана, и о «явлении», то есть о том, как нам представляется эта «вещь». Познанием движут априорные («доопытные») категории, которые изначально присущи нашему сознанию и с помощью которых, однако, человеческий разум лишь «скользит по поверхности» «вещи», не будучи в состоянии ее полностью постичь. ноумена (непознаваемая в целом реальность) и феномена (то есть априорных категорий, таких как пространство и время, которые накладываются на реальность благодаря работе человеческого мозга). У Юнга он позаимствовал теорию проекции: содержание нашей души накладывает сильный отпечаток на наше восприятие. Как coup de grace [100] Здесь: решающий, завершающий удар ( фр. ). , изучение Филом ведической и буддийской философии привело его к тому, что он стал очарован идеей майи: истинная реальность скрыта покровом от непросветленного человеческого сознания. Мы создаем иллюзорные миры в соответствии с нашими страхами и желаниями. И ничуть не удивляет, что оригинальным названием «Ока…», которое должно было подчеркнуть нелинейную структуру тех самых миров, было With Opened Mind .

В «Оке…» также присутствуют сильно обозначенные политические темы, взятые из личного опыта Фила, связанного с надзором со стороны ФБР. Роман начинается с того, что Джека Гамильтона выгоняют с работы в оборонной области за якобы коммунистические пристрастия его жены Марши. МакФейф, агент-маккартист, который следит за Маршей, одновременно является другом Гамильтона. В конце романа выясняется, что Марша невинна, в то время как МакФейф оказывается скрытым коммунистом, чьи прописные истины вызывают такое же презрение, что и «охота на ведьм» Сенатора. Гамильтон прекращает заниматься разработкой вооружений и вместе со своим темнокожим сотрудником Биллом Лоусом создает компанию по сборке Hi-Fi стереосистем. Заключительная сцена, в которой Лоус кричит: «Чего мы ждем? Давай работать!» – в то время была для Фила «идеей фикс». Один или несколько персонажей, решающих впрячься в работу, чтобы сделать общество правильней (или лучше), появляются в финале романов «Время собираться», «Голоса с улицы», «Солнечная лотерея», «Мир, который построил Джонс» и «Человек, который умел шутить».

В основе необходимости перемен таится опасность: вещи не таковы, какими кажутся, но те, кто обладает властью, не желают задаваться вопросами. Фил переживал и одновременно гордился своей репутацией радикала в рамках научной фантастики пятидесятых годов. В исповедальном духе «Экзегезы» (около 1979 г.) он так определяет свою творческую установку в пятидесятые годы: «Может быть, я и не состоял в КП [коммунистической партии], но базовый марксистский социологический взгляд на капитализм, как явление негативное, я считал правильным».

Шкафы были наполнены пылящимися томами с подобным содержанием. Что мог сделать Фил, так это состряпать из них фантастический триллер с альтернативными вселенными. Мастер слогана Уоллхейм без затруднения рекламировал «Око…»: «Миры внутри миров!», «В ловушке безумной вселенной!» И эти рекламные лозунги были справедливы.

Произошел взрыв на беватроне [101] Сверхмощный протонный ускоритель. в Бельмонте. Восемь человек (включая Джека, Маршу и МакФейфа) прошли через протонный лучевой дефлектор. Один за другим они начали выходить из своего состояния замутненного сознания, проходя через миры религиозного фанатизма, бесполого пуританства, психопатической паранойи и через болтовню о линии коммунистической партии. Эти миры порождаются их собственной психикой: если кто-то возрождался, то он или она могли проецировать реалии на остальных. (Но как это происходит? Это небольшое псевдонаучное препятствие, допустимое в фантастике.) В неопубликованном «Прологе» Фил говорит, что у каждого из восьми человек – свой роман, чтобы подчеркнуть также и субъективность читательского опыта.