Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Энн предположила, что посещение церкви может помочь. Они присоединились к епископальной церкви Святого Колумбы в Инвернессе и посещали ее «религиозно» (как любил говорить Фил) каждое воскресенье. Он иногда заявлял, что это делается только для социального «восхождения» Энн: «Она говорит, что, если мы собираемся познакомиться с судьями, прочими юристами и вообще с важными людьми, мы должны стать прихожанами епископальной церкви».

Но главной силой, которая привлекла Фила на недолгое время к связи с епископальной церковью, была не Энн, а ужасающее видение во второй половине 1963 года, которое почти довело его до духовного кризиса. В конце семидесятых годов Фил вспоминал:

Как-то я шел вдоль по сельской дороге к своей хибаре, предвидя восемь часов писания в полной изоляции от всех прочих людей, и я посмотрел на небо и увидел там лицо. На самом деле я его даже не видел, но оно там было, и это было не человеческое лицо. Это был громадный лик совершенного зла. Сейчас я понимаю (и думаю, что смутно понимал тогда), что послужило для меня поводом увидеть его: месяцы уединения, лишение человеческих контактов, фактически сенсорная депривация… но в любом случае этот лик нельзя было отрицать. Он был необъятен; он занимал четверть неба. У него были пустые глазницы; он был металлическим и жестоким, и, что хуже всего, он был Бог.

Я приехал в мою церковь […] и поговорил там со своим священником. Он пришел к заключению, что я мельком увидел Сатану; тогда он совершил надо мной обряд помазания – не соборования, лишь помазания для исцеления. Ни к чему доброму это не привело; металлическое лицо в небе оставалось. Мне приходилось бродить целыми днями, а оно смотрело на меня сверху.

Видение – не видимое «реально», но, несомненно, ощутимое и присутствующее – являлось ему на протяжении нескольких дней. Уединение и муки, связанные с развалом семьи, были не единственными тому причинами. Фил также принимал то, что он попеременно называл то «определенными химикатами», то «психоделиками». Что это были за вещества – неизвестно; Фил отмечает в письме 1967 года, что среди них не было ЛСД, но амфетамины сами по себе в больших дозах могут вызвать видения. К семидесятым годам в его описаниях этого видения уже не было упоминаний о наркотиках, скорее всего, потому что его отношение к экспериментам с наркотиками переменилось.

Однако в основе этого видения были не наркотики и даже не уединение, но в большой степени воспоминания отца Фила – Эдгара, который надевал противогаз, когда рассказывал ему о Первой мировой войне: «Его вид в противогазе вместе с его рассказами о людях с вывороченными кишками, о людях, разорванных шрапнелью, – десятилетиями позже, в 1963 году, когда я в одиночестве ходил туда-сюда по сельской дороге, и мне не с кем было поговорить, и никого не было рядом, этот металлический, слепой, нечеловеческий облик снова и снова появлялся передо мной – запредельный, громадный и воплощающий в себе абсолютное зло».

Тот облик, который воплотился в образе Палмера Элдрича, был вызван психической перегрузкой от ужаса, пережитого Филом в школе. Разница заключалась в том, что Фил, будучи писателем, обладал возможностями ответить на это и свести в единое целое. Даже если так, то задача была довольно серьезной. Позднее Фил говорил: «Наши ideos kosmoses должны принадлежать здравому разуму; «реальность» ( koinos kosmos ) должна фильтроваться, тщательно контролироваться механизмами, с помощью которых работает наш мозг. Мы никак не можем их настраивать, и я полагаю, что из-за этого я видел Палмера Элдрича, который день за днем нависал над горизонтом».

Фил не рассказывал Энн об этом опыте. Она пишет: «Если бы он рассказал мне об этом, я, вероятно, ответила бы, что он съел что-то не то».

На Рождество 1963 года Фил и Энн подарили дочкам кукол – Барби и Кена. В том же самом месяце Фил опубликовал (в Amazing ) «Кукольный домик» – странный веселый рассказ о жизни на мрачной, бесплодной, потерпевшей поражение Земле, где оставшиеся в живых люди существуют благодаря поддержке победителей – марсиан. Чтобы сохранить здравомыслие, эти выжившие играют в куклы и модели, разработанные компанией «Наборы Подружки Пэт», одежда и аксессуары которых сделаны в стиле Барби и Кена. Дочка Хатт вспоминает, как Фил измерял пропорции кукол Барби, чтобы подтвердить, что они не могли существовать в реальном мире – их головы были слишком малы для их тел.

Видение в небе, куклы Барби, воспоминания Эдгара и учение епископальной церкви – все это оформилось в роман, который Фил начнет писать сразу после Рождества, в начале 1964 года.

Последним толчком к его написанию стали теории мироустройства в гностицизме – собрании религиозных мыслей, сохранившемся в веках, несмотря на жестокие преследования со стороны католической церкви. Фил и Энн в то время проходили подготовку к конфирмации, и Фил был в восторге от доктрины епископальной Мессы, а особенно – от пресуществления в евхаристии. Этот восторг привел его к чтению, совершенно независимому, эссе Юнга Transformation Symbolism in the Mass . В нем Юнг рассуждает о том, что лежащий в основе христианства взгляд на Христа, принявшего смерть за наши грехи, созвучен гностическому восприятию наказания как адекватного преступлению – божество было справедливо наказано за сотворение порочного мира. Юнг делает вывод: «По причинам, которые легко понять, нельзя ожидать от ортодоксального христианства удовлетворительного ответа. […] А из определенных гностических систем становится ясным, что auctor rerum [творец мира] был низшим из властителей, который ошибочно воображал, что сотворил совершенный мир, который, на деле, был ужасающе несовершенным».

Для Фила гностическая точка зрения, что наш мир – это иллюзорная реальность, сотворенная злым, несовершенным божеством, была совершенно убедительной. Оно несло ответственность как за страдания человечества, так и за поразительные феномены, такие как видение «абсолютного зла» (истинный облик бога гностиков!) в небе. И дело не в том, что Фил с убежденностью причислял себя к гностикам. Но как писатель-фантаст Фил естественно тянулся к тем теориям, которые пробуждали его воображение и создавали основу для его опыта, – и здесь гностицизм замечательно подходил ко двору.

Фил, Энн и дети были надлежащим образом крещены все вместе в январе 1964 года. Но Энн вспоминает: «Когда мы ехали домой, Фил бодро сказал мне: «В момент моего крещения я увидел, как наружу из баптистерия выскальзывает, с хвостом между ног, маленький красный дьявол классического вида – с рогами и шипом на хвосте».

«Палмер Элдрич», которого Фил по почте отправил в Агентство Мередита в марте 1964 года, появился в середине заряженного амфетаминами периода, бурного даже по стандартам самого Фила. За двенадцать месяцев, предшествовавших «Палмеру Элдричу», Фил написал шесть романов: «Доктор Бладмани», «Игроки с Титана», «Симулякры», «Когда наступит прошлый год», «Кланы Альфанской луны», «Порог между мирами». За пять месяцев, которые последовали за ним, Фил написал еще три: «Абсолютное оружие», «Предпоследняя правда» и повесть The Unteleported Man (смотрите «Хронологический обзор»).