Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Сейчас сами американцы говорят о том, что их дезинформировали относительно оружия массового уничтожения, которым якобы обладал Ирак. Цена "ошибки" — более 2 тыс. погибших американских солдат, 17 тыс. остались калеками. Британский медицинский журнал "Ланцет" еще в октябре 2004-го подсчитал погибших к тому времени мирных иракцев — около 100 тыс. Но в любом случае, как полагают эксперты, количество жертв войны в Ираке занижено. Ведь ими стали не только те, чьи имена вошли в списки потерь США в ходе боевых действий, но и вернувшиеся домой "джи-ай", чья психика необратимо пострадала на войне.

И до, и после войны в Ираке американская армия сталкивается с такими проблемами, как неоправданная жестокость, неуставные отношения и тяжелые психологические травмы военнослужащих, прошедших "школу" в районе боевых действий. Только в 2005 году 22 "джи-ай", служивших в Ираке, покончили жизнь самоубийством.

Поразительно и другое: американское командование, по данным агентства Ассошиэйтед Пресс, зачастую отправляет в Ирак военнослужащих, которые уже имеют серьезные психические расстройства. При этом Пентагон нарушает свои же собственные инструкции, делающие таких солдат непригодными к службе в армии.

Еще в 1997 году американский конгресс поручил командованию провести оценку психического здоровья всего состава войск. Однако, согласно статистике Пентагона, менее 10 из 3000 военнослужащих, отправленных в Ирак до октября 2005 года, проверялись у психиатра. А солдаты с очевидными признаками душевного расстройства продолжали нести службу, несмотря на явные проявления таких симптомов. Как правило, таким бойцам выписывали антидепрессанты. Именно их бесконтрольный прием, как считается, и провоцировал попытки суицида среди "джи-ай".

Американские военные медики признают, что солдат с посттравматическим синдромом нередко вновь отправляют служить в Ирак — несмотря на то что согласно инструкции таких кандидатов следует отсеивать. По мнению экспертов, нарушать установленные правила и призывать тех рекрутов, которые к службе не годны, приходится не от хорошей жизни: сказывается нехватка личного состава, годного по всем показателям к нелегкой службе в иракских условиях. Тем более что боеспособного личного состава потребуется еще больше — в свете январского (2007 года) решения президента Джоржа Буша о дополнительной отправке в Ирак более 20 тыс. военнослужащих. Причем в топку войны бросают огромные деньги. Из 512 млрд долларов, составлявших военный бюджет 2006–2007 финансового года, 50 млрд пошло на ведение военных операций в Ираке и Афганистане в течение первой половины этого срока (2).

С тех пор как президент Буш-младший начал вторую войну в Ираке, среди американских избирателей он стал почти столь же непопулярен, как и среди иракских. К такому выводу пришел британский аналитик Гари Йонг в своей статье, опубликованной 20 марта 2006 года в британской газете "Гардиан".

Незадолго до первой войны в Персидском заливе бывший председатель комитета начальников штабов адмирал Уильям Кроу, находясь на официальном обеде со своим преемником Колином Пауэллом, предостерег его: "Война на Ближнем Востоке, в которой погибнут тысячи арабов, — какой бы благородной ни была цель — надолго ухудшит положение США в регионе. Не говоря уже об американцах, которые при этом погибнут". Сейчас эти слова приобрели новое значение.

Однако, несмотря на собственные мрачные предсказания, Кроу полагал, что военное вторжение пойдет на пользу престижу президента. "Чтобы быть великим президентом, необходимы две вещи, — сказал он Пауэллу. — Во-первых, нужна война. У каждого великого президента была своя война. Во-вторых, нужна такая война, в которой на тебя нападают".

На шестом году президентства Буша трудно припомнить хотя бы одну значительную инициативу в области его внешней политики, которая бы не предусматривала войну или хотя бы ее угрозу. На то есть причина. Это та сфера, в которой Америка обладает лидерством. На ее долю приходится 40 процентов военных расходов во всем мире, и она в семь раз превосходит своего ближайшего геополитического соперника — Китай.

Однако насколько результативна мания военного величия? Если минувшие годы правления Буша что-то доказали, так это ограниченные возможности военной мощи как инструмента международной политики. Действительно, без успешной дипломатии, плодотворных переговоров политика не в состоянии обеспечить Америке безопасность. Иначе говоря, демонстрируя силу грубым, напористым и бесцеремонным образом, Буш, возможно, утвердил свою личную власть, но утратил международный авторитет и влияние как дома, так и за границей. При рейтингах, упавших до ник-соновских показателей, многие из его коллег-республиканцев рассматривают Буша как обузу для партии. По образному выражению американской прессы, неуклюже продираясь по политическому ландшафту в поисках поддержки проигранному делу, он все больше напоминает Эрнеста Хорроудена, персонажа из "Портрета Дориана Грея". Оскар Уайльд описал его как человека, у которого нет врагов, но их с успехом заменяют тайно ненавидящие его друзья.

Обнародованная в середине марта 2006 года декларация национальной стратегии безопасности подтвердила эту негативную тенденцию. Соглашаясь в том, что дипломатия остается предпочтительным выбором для Америки, этот документ в то же время подтверждает приверженность Вашингтона идее упреждающего удара. "При необходимости, в соответствии с долгосрочными принципами самообороны, мы не исключаем возможность применения силы до нападения", — говорится в документе. Особо упомянут Иран — в контексте предостережения, что "для избежания конфронтации переговоры должны быть успешными". Смысл этих словесных экзерсисов таков: предложите своим оппонентам пряник, а потом пригрозите им кнутом, пока они будут его жевать.

Несомненно, с подобным подходом внешнеполитические позиции Америки резко ухудшились. Подобно ненормальным футбольным фанатикам, администрация Буша носилась по мировой арене, пытаясь играть с планетой, как с футбольным мячом. "Нас никто не любит, а нам наплевать", — бравировал Вашингтон. Действительно, в последовавшие за терактами 11 сентября годы Америка "носила" свою непопулярность как ленту почета. Однако когда ситуация в Ираке приняла дурной оборот, гонора у Вашингтона поубавилось. Тем более что Иран и Северная Корея явно воодушевились провалами США в Персидском заливе.

Тем временем за рубежом выборы постоянно приводят "не к тем" результатам. В Палестине у власти ХАМАС, в Гаити президентом стал Рене Преваль, протеже Жан-Батиста Аристида, свержению которого в 2004 году поспособствовали США. А Ахмед Халаби, протеже США, которого они хотели навязать иракскому народу после войны, выборы проиграл. В той же Латинской Америке, ис-покон века считавшейся задворками США, народы предпочитают лидеров, которым чужды проамериканские взгляды. Так что сегодня вопрос не в том, действительно ли развивающиеся страны готовы к демократии — как настаивает администрация Буша, а в том, готов ли Вашингтон к демократическому выбору, который делают развивающиеся страны.