Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Однако скоро стало очевидным, что Саддам не ограничится 55 жертвами, положенными на алтарь чистки партийных рядов. Чистки, по мнению западных источников, проводились, чтобы обеспечить полную зависимость партии от ее нового лидера. В связи с этим сотни партийных функционеров и армейских офицеров были вынуждены уйти в отставку. Многих из них казнили, в том числе и генерал-майора Валида Махмуда Сейрата (Walid Mahmud Seirat), командира одного из трех армейских корпусов.

Дальше — больше. В августе 1979 года Муниф ар-Раззаз (Munif al-Razzazz), помощник генерального секретаря Регионального командования Баас, был арестован и весной 1980 года казнен как участник нового «заговора». В апреле 1980 года прежний друг, затем ставший жертвой репрессий Саддама, Абдель Керим аш-Шейхли, которого освободили от занимаемых постов еще в 1971 году, был застрелен в Багдаде. Другой видный член партии, остававшийся не у дел, Саад Абдель Баки аль-Хадихи (Sa’d Abd al-Baqi al-Hadithi), освобожденный от членства в СРК и Региональном командовании в 1974 году, стал жертвой «неизвестных убийц» два месяца спустя после казни Шейхли (16).

Саддам явно спешил свести счеты со своими реальными и гипотетическими соперниками. Придя к президентской власти на волне общего террора, Саддам до последнего проводил подобную политику. Любое разногласие рассматривалось им как угроза его режиму. В Ираке, внушал своему ближайшему окружению глава режима, должна быть одна власть, одна партия, одна идеология. То есть его, Хусейна, власть, партия и идеология.

Партийные чистки сопровождались кадровыми и административными перетрясками, направленными на дальнейшее укрепление президентской власти. Саддам поспешил объединить несколько министерских должностей, заменил восемь министров и ввел должности первого вице-премьера и пять — вице-премьеров. Первая новая должность была предложена Тахе Ясину Рамадану, а остальные — кузену Саддама, министру обороны Аднану Хейралле Тальфаху и четырем ближайшим соратникам: Наиму Хаддаду, Тарику Азизу, Саадуну Гейдану и невезучему Аднану Хусейну аль-Хамдани (Adnan Hussein al-Hamdani). Другой родственник Саддама, Саадун Шакер, стал министром внутренних дел, сменив Иззата Ибрагима ад-Дури, который получил пост заместителя председателя СРК. А чтобы укрепить лояльную режиму прослойку в курдской общине, Саддам назначил нескольких курдов на второстепенные партийные посты.

Сформировав кабинет министров, багдадский вождь решил заняться усилением своих позиций в важнейшем государственном институте — Совете революционного командования. Хусейн никогда полностью не доверял СРК, хотя прекрасно знал, что его путь к президентству проходил именно через этот высший государственный орган. Еще в 70-е годы он заручился поддержкой большинства в СРК. А сейчас нужно было очистить его от всех, способных самостоятельно мыслить. Ибо любой член Совета, имеющий собственные взгляды и оценки, — это завтрашний противник.

Последний потенциальный бастион инакомыслия был тщательно прочесан вдоль и поперек и освобожден от «подозрительных» лиц. А июльские (1979 года) чистки так запугали оставшихся, что превратили их в раболепных клерков. Однако и это не удовлетворило Саддама. Решив абсолютизировать президентскую власть, он свел на нет значимость, пусть даже номинальную, СРК. В то же время он активизировал работу кабинета министров, который доселе был довольно инертен. Заседания по обсуждению государственных дел, на которых Саддам председательствовал, выполняя функции премьер-министра, стали проходить регулярно. Помимо этого, президент использовал и другие средства для нейтрализации СРК — сделал ставку на свои личные директивы, указы, инструкции, которые он издавал как глава государства. Так, в марте 1980 года Саддам подписал закон о Национальном совете, который давал более широкие полномочия президенту в отличие от Совета революционного командования (17).

Вскоре Саддамом овладела очередная амбициозная идея, исподволь вызревавшая в его голове целых два десятилетия после разгрома монархии в 1958 году. Это закон о Национальном совете (парламенте), который должен был пробудить массы (18). Согласно этому закону члены совета (250 человек) должны избираться тайным голосованием, в котором принимают участие все жители Ирака, достигшие 18-летнего возраста.

Кандидат должен был отвечать длинному списку требований; основным являлось обязательное членство в партии Баас. Кандидат также должен быть коренным жителем Ирака, не моложе 25 лет, его родители тоже должны быть иракцами. Потенциальному депутату запрещалось жениться на иностранке. Он не должен происходить из семьи, чье имущество или земля были ранее экспроприированы. Кроме того, кандидат в члены Национального совета должен безоговорочно разделять идеи Июльской (1968 года) революции.

Были сформированы специальные выборные комитеты, чтобы обеспечить строгий контроль над соответствием потенциальных депутатов вышеназванным требованиям. В канун выборов Саддам обратился к иракской нации, призвав ее идти единым путем. Отступников же, пригрозил вождь, ожидает смерть (19).

Выборы в Национальной совет проходили 20 июня 1980 года. Результаты не были неожиданными: за предложенные Саддамом кандидатуры проголосовали практически единогласно. Но была и маленькая ложка дегтя: несколько человек все же оказались «отступниками». 17 так называемых независимых представителей были избраны в Национальный совет. Саддам Хусейн сам лаконично подвел итоги парламентских выборов: иракский народ поддержал кандидатов партии Баас, а не какую-либо другую политическую партию. Среди избранных были четверо членов Совета революционного командования и четверо министров. Наима Хаддада избрали спикером Национального совета.

Для широкого освещения первых за последние два десятилетия «демократических» выборов в Ирак пригласили группу иностранных журналистов, которую возили по различным районам страны. Посетив несколько городов, репортеры увидели на стенах избирательных участков множество портретов Саддама Хусейна. Губернатор города Эн-Наджафа Мизбан Хидер (Mizban Khider) заявил журналистам, что народ чтит и любит своего вождя, который является гордостью отечества и всей арабской нации (20).

Формирование культа личности Саддама, «благодетеля нации», нарастало широким фронтом. Иракский народ с воодушевлением выражал свою любовь и уважение к всемогущему и вездесущему отцу нации, которого послушные СМИ преподносили как строгого, но справедливого человека. Его портреты висели повсюду. Широко рекламировались его «добрая воля», забота о повышении заработной платы всем категориям работников, введение особых надбавок военнослужащим. Была объявлена всеобщая амнистия. Она, правда, не коснулась тех, кто был обвинен в заговоре против существующего режима, в шпионаже, экономическом саботаже и контрабанде. В президентском дворце установили прямую телефонную линию, и граждане могли позвонить по телефону доверия к верховному лидеру.