Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Уже через две недели после встречи с Раппапортом Перес подписал джентльменское соглашение, по которому Израиль брал обязательство не вмешиваться в строительство иракского нефтепровода. Это тем не менее не удовлетворило Хусейна. Он хотел большего — заполучить гарантию полной финансовой компенсации в случае повреждения нефтепровода Израилем. Поскольку его американские компаньоны не сумели этого добиться, то реализацию проекта отложили на неопределенное время (31). Хусейн готов был пойти так далеко, что собирался даже признать Израиль, если бы получил от «сионистов» все, на что он рассчитывал. Но Багдад полагает, а Тель-Авив располагает…

Несмотря на эту неудавшуюся попытку, через год Хусейн вновь попытался «подъехать» к Израилю на американской кобыле по поводу строительства нефтепровода. В марте 1986 года, когда Иран, казалось, вот-вот прорвет иракскую оборонительную полосу, Саддаму показали израильский беспилотный малогабаритный самолет-разведчик «Дрон», к которому он проявил чрезвычайный интерес. Это дало повод Вашингтону попытаться убедить Израиль в том, что ему следует вооружать Ирак, который, мол, является главной преградой на пути распространения исламского фундаментализма. У Ирака и Израиля единый враг — Сирия, твердили янки Пересу.

Но тайная дипломатия Вашингтона не возымела успеха. Будучи глубоко убежденными, что Ирак — ярый противник Израиля, а Иран — его противовес в Персидском заливе, первые лица Страны обетованной отвергли идею о поставках Ираку разведывательных самолетов-разведчиков и о продаже советского оружия, захваченного в предыдущих арабо-израильских войнах (32). Однако иракские попытки установить связи с Израилем продолжались вплоть до осени 1987 года, когда Тель-Авив все-таки смягчил свою позицию. Багдад к тому времени укрепил свой военный потенциал благодаря помощи Советского Союза и западных стран.

Гибкость Хусейна в отношении арабо-израильского конфликта дала ему возможность пойти на неофициальные контакты с Тель-Авивом еще в 1982 году. Тогда израильские подразделения громили палестинские базы в Ливане. Кроме того, покушение на жизнь израильского посла в Лондоне Шломо Аргова (Shlomo Argov), которое было предпринято террористической организацией Абу Нидаля, базировавшейся в Багдаде, а также крупное военное поражение Организации освобождения Палестины во время «черного сентября» 1970 года в Иордании — ко всему этому прямо или косвенно был причастен Саддам Хусейн (33). Вряд ли Абу Нидаль (которого позже все-таки выслали из Багдада) мог провести подобную операцию без согласия багдадского правителя. Так или иначе, прагматизм Саддама переключил стрелку весов неафишируемых симпатий в сторону Багдада, а не Тегерана.

Хусейн ловко использовал в своих интересах факт «добровольного» ухода иракских войск из Ирана в июне 1982 года. На экстренном объединенном совещании Совета революционного командования, регионального и национального командования партии Баас было принято решение обратиться к Ирану с просьбой прекратить огонь (34). Но при этом вождь на совещание… не пришел! Так что в случае иранской победы поражение Ирака связывалось бы со всем иракским руководством, но не с Саддамом лично.

Вообще Хусейн, как и многие диктаторы, не доверял своим соратникам. Во время девятого съезда партии Баас, созванного в конце июня 1982 года после восьмилетнего перерыва, он перегруппировал основные властные структуры в стране. Восемь из шестнадцати членов Совета революционного командования лишились своих должностей, а семеро потеряли свои посты в партийном региональном командовании. Кабинет министров также подвергся чистке: восемь министров были заменены. Наиболее знаковым было увольнение из кабинета министров и СРК генерала Саадуна Гейдана, к тому времени последнего из офицеров, приведших партию Баас к власти в 1968 году, когда Хусейн задумал установить свою абсолютную власть в партии и государстве (35). Но вождь уже не сопровождал эти перестановки арестами и казнями. Более того, некоторым из уволенных он предоставил престижные должности в других структурах.

Исключением стала судьба министра здравоохранения Рияда Ибрагима Хусейна (Riyadh Ibrahim Hussein), который был казнен летом 1982 года. Правительство пояснило, что министр понес кару за спекуляцию просроченными медицинскими препаратами. Однако в каждой багдадской кофейне люди судачили, что министр здравоохранения заплатил своей жизнью за вольномыслие. Основания для таких слухов были. Во время заседания правительственного кабинета министр предложил Саддаму Хусейну временно отказаться от власти в пользу Ахмеда Хасана аль-Бакра, чтобы появился шанс на переговоры с Ираном о прекращении огня. Иракский президент внешне оставался спокойным и ничем не выдавал своего возмущения по поводу этой дерзкой идеи. Но внутри у него все кипело (36).

Вскоре после этого министр был убит. Многие в Багдаде это убийство приписывали лично Саддаму. Казнил ли он своего министра лично или нет, точно не выяснено. Однако этот случай хорошо иллюстрирует особенность режима личной власти Хусейна: готовность в любой момент расправиться с неугодными. Это, считал багдадский вождь, лишь укрепляло его авторитет и власть. В иракском обществе, а тем более среди старших офицеров, отсутствие военного образования и боевого опыта традиционно считалось недостойным государственных деятелей. Поэтому Саддам сотворил легенду о своем мастерском владении пистолетом и готовности пустить его в ход в любое время. Разумеется, в «интересах нации».

Люди из близкого окружения вождя при каждом удобном случае восторгались явно придуманной им историей о том, как он обзавелся первым в своей жизни пистолетом. Это было, когда десятилетний Саддам решил оставить деревню и вернуться в город Тикрит, в дом Хейраллы. Тогда мальчику якобы удалось справиться с целой дюжиной полицейских, которые хотели его арестовать, Но юный «революционер» вел меткий огонь до тех пор, пока оставались патроны. Имел хождение и миф о том, как Саддам выстрелами из пистолета уничтожил несколько предателей, в том числе министров-коммунистов в 1979 году. Так что эпизод с министром здравоохранения хорошо ложился в этот миф (37).

Но самая популярная байка о Саддаме-снайпере связана с заседанием Национального совета летом 1982 года. Хусейн выступал с речью. Вдруг он заметил, как кто-то в зале передал записку одному из парламентариев. Недолго думая, президент выхватил пистолет и меткими выстрелами уложил обоих. Потом говорили, что в записке содержались указания, в какое время следует убить Саддама. Позднее сам вождь авторитетно подтвердил, что все было именно так (38).