Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

В центр поля группа разведки дошла через два часа. А. И. Бурназян отметил:

«Вся почва в районе центра была покрыта спекшейся остеклованной массой лавообразного вида. На месте центральной башни находилась воронка диаметром около 10 м и глубиной порядка 1–2 метра. Все входы в подземные сооружения под башней были разрушены. На земле разбросаны бесформенные обломки железных рельсов, глыб. На многих местах догорали отдельные детали сооружений. Здание промышленного типа полностью уничтожено. Фермы железнодорожного моста отброшены на расстояние 40–50 м, сброшена башня с одного из ближайших танков с дистанции 250 м, некоторые танки горели…»

На следующий день Бурназян доложит Берии:

«Сообщаю:

1. Всего на поле выставлено 1538 животных. Из них снято убитыми 122 шт. и тяжелобольных 85 животных. Осталось в 500-м етровой зоне от центра, в связи с недоступностью, 138 животных, подавляющее большинство которых можно считать погибшими…

9. У всех животных, доставленных с поля, будут производиться дальнейшие всесторонние исследования крови, биохимических и физиологических реакций, а также изучения клинического состояния животных с целью выявления симптомов атомной болезни…»

Так зарождалась в нашей стране радиационная медицина.

Подробные официальные отчеты об испытании первой атомной бомбы появились позже. Через полтора месяца они были представлены И. В. Сталину, который и предложил отметить высшими наградами создателей атомного оружия СССР. Впервые после войны в одном указе было столько Героев…

Только в феврале 1950 года, спустя полгода после испытания первой атомной бомбы, можно было разворачивать работы по серийному созданию ядерного оружия. К этому времени стало ясно, что нужно делать, чтобы передать атомные бомбы военным.

Впрочем, И. В. Сталин понимал, что оружие это необычное, требует особого подхода к хранению и принципиально новых технологий обслуживания. Да и доверить бомбы можно только надежным, многократно проверенным людям – тем, кому в голову даже не может прийти, чтобы сбросить такую бомбу неподалеку от Кремля… А людей, готовых на любое преступление, лишь бы избавиться от вождя, было немало – об этом ему регулярно докладывал Лаврентий Берия.

От него Сталин требовал тщательной проверки каждого, кому предстояло иметь дело с новым оружием. Вот почему подбор военных для работы с А-бомбой шел долго, проверялись еще раз все, невзирая на их звания и заслуги.

13 февраля Л. П. Берия получил долгожданный документ, в котором значились 15 офицеров ВВС, которые командировались в КБ-11 для прохождения практики по эксплуатации объекта. В письме была такая приписка:

«Перечисленные в списке генералы и офицеры специально проверены через отдел „К“ МГБ СССР и имеют соответствующий допуск для работы в КБ-11 ».

Спустя полвека отдел «К» (наверное, название у него сменилось, как и у всего ведомства) действовал столь же тщательно и строго. Когда мне впервые довелось ехать в КБ-11, пришлось ждать «добро» несколько дней. Позже я узнал, что это время потребовалось сотрудникам КГБ для того, чтобы меня «специально проверили». На объект допустили, значит, грехов с секретностью тогда у меня не было…

Кстати, в это время «главным секретом» (если можно так выразиться!) была не конструкция атомной бомбы, а их количество. Американцы уже поняли, что советская разведка сработала прекрасно и все аспекты создания оружия известны. Они начали постепенно ликвидировать нашу агентурную сеть, одновременно требуя от своих агентов в СССР подробностей о ядерном комплексе. Но информации в США явно не хватало. Ведомство Берии действовало четко и надежно, а потому о ядерном арсенале американцы ничего не знали. А узнав, удивились бы очень сильно!

Дело в том, что к февралю 1950 года у нас атомных бомб не было! Об этом свидетельствует постановление Совета министров СССР № 575–221сс/оп от 14 февраля 1950 года. В нем, в частности, говорится:

«1. Обязать Первое главное управление при Совете министров СССР (т. Ванников) и КБ-11 (т. Зернов) изготовить, укомплектовать и заложить на хранение в разобранном виде в 1950 г. семь комплектов изделий РДС-1 в следующие сроки:

I кв. (к 10 марта) – один комплект;

II кв. (к 25 апреля и 15 июня) – два комплекта;

III кв. (к 1 августа и 26 сентября) – два комплекта;

IV кв. (к 15 ноября и 20 декабря) – два комплекта…»

Все цифры вписаны от руки, документ выполнен в единственном экземпляре. Полностью его читали только Сталин, Берия и руководители Первого главного управления. Остальные участники «заказа № 104» (теперь таков был шифр серийного производства А-бомб) знакомились только с теми параграфами постановления, которые к ним имели прямое отношение.

В этот же день Сталин подписывает еще несколько постановлений, имеющих отношение к серийному производству оружия и его хранения.

Одно из них касается производства теллура-120 (еще одно условное название плутония-239) на комбинате № 817. Пока речь идет о граммах плутония! В первом квартале 1950 года гигантский комбинат на Урале должен произвести 9800 граммов, в четвертом – 20 260 граммов, а всего за год – 52 000 граммов. График выпуска изделий предусматривал выпуск одного экземпляра в месяц.

Это было ничтожно мало, потому что в Америке уже производились в месяц десятки атомных бомб! Это было столь грандиозное превосходство, что у руководства СССР не было сомнений: американцы обязательно им воспользуются. Вот почему борьба за мир приобретала особое значение, в то время это было единственное оружие, которое мы могли противопоставить в «холодной войне». А она уже разворачивалась по всем направлениям…

Сталина интересует буквально каждый грамм плутония, который получен на комбинате № 817. Более того, он хочет знать, сколько плутония выдает каждый завод, который работает там. Поэтому постановление СМ СССР № 584–229сс/оп весьма конкретно. В частности, обращаясь к Ванникову и Курчатову, Сталин приказывает:

«1. Разрешить Первому главному управлению при Совете министров СССР:

а) установить норму концентрации теллура-120 180–230 г на 1 т выгружаемого из агрегатов „А“ и „АВ“ свинца…

2. Поручить Первому главному управлению при Совете министров СССР (тт. Ванникову и Курчатову) провести в течение 1950 г. научно-исследовательские работы по обеспечению возможности поднятия концентрации теллура-120 в свинце до 300 г в тонне».

Напоминаю: теллур-120 – это плутоний, свинец – уран-238, а агрегаты «А» и «АВ» – ядерные реакторы для наработки плутония.