Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

27 августа 1933 года Виндту дается следующее указание: «Если вам не удастся установить прямую связь с нами, радиосвязь будет тоже через шанхайских друзей». Для этого «Бернгардт» на пути в Японию должен был в Шанхае встретиться с шанхайским радистом и договориться с ним о порядке работы. Однако, прибыв в Шанхай, Виндт так и не встретил обещанного человека и отплыл в Токио ни с чем.

Зорге в письме от 7 января 1934 года справедливо упрекал руководство Центра в небрежном отношении к организации связи: «Мы, к сожалению, не получили разработанного плана радиосвязи из дому, как нам было обещано. Ни я, ни мой мастер не получили такого, и в Шанхае также ничего не нашли. Мы достаточно долго болтались в Европе, и ваши спецы могли давно прислать план, если бы они считали нужным об этом подумать».

Курьерская связь предусматривалась через шанхайскую резидентуру (посылка курьеров из Шанхая в Токио) — из расчета одна встреча в два месяца. Для почтовой связи («кратких сообщений об общих вещах») Зорге были даны 2 адреса в Шанхае, по которым он мог, в случае особой необходимости, отправлять письма для «Коммерсанта» и «Паулины».

Ведение переписки предусматривалось на немецком или английском языке. Радиограммы и особо секретные данные, сообщаемые в письмах, подлежали шифровке. Шифр был известен только Зорге. Почта и добытые документальные материалы для пересылки в Центр фотографировались на пленку. Зорге был снабжен мини-фотоаппаратом.

На содержание аппарата резидентуры была установлена смета в размере 1000 американских долларов в месяц. На первый период существования резидентуры, пока не определились полностью все деловые связи резидента и радиста, была намечена следующая схема снабжения резидентуры деньгами:

— основные денежные суммы пересылаются через курьеров шанхайской резидентуры, для чего в Шанхае создается трехмесячный денежный запас;

— ежемесячно на имя Зорге (по его предложению) пересылается из Берлина через доверенное лицо 200 марок, и через друзей «Паулины» переводится 400–500 марок (или гульденов) в адрес немецкого или голландского банка в Токио;

— Виндту выдается в Шанхае несколько сот долларов, чтобы он открыл банковский счет в Токио.

Расходы, произведенные Зорге с учетом расходов на легализацию его и Виндта, а также расходов на дорогу выглядели следующим образом:

«ТОКИО

Расходы Рамзая за май — июль 1933 г.

Получено от нас 4200 ам.д.

Бернгардту — 1000 ам.д.

Расходы Р. по легализации — 1622 ам д.

2622 ам. д.

Остаток 1578 а.д.

Получено им в Нью-Йорке — 1700 а.д.

Остаток на 1.8. 3278 а.д. минус расходы на дорогу

Нью-Йорк — Токио.

9.9.33».

В августе 1935 года в отчете за почти двухлетнюю работу Зорге дает скромную оценку своих усилий по легализации: «Мое легальное положение было не совсем крепко. Я прибыл с несколькими обещаниями со стороны некоторых газет. Эту слабую сторону я, к счастью, мог потом выпрямить благодаря некоторым, как потом выяснилось, очень полезным действиям, которые я предпринял в Америке. Это мне послужило рекомендательным письмом, как для японской полиции, так и для отдела прессы в Министерстве иностранных дел. Рекомендательное письмо японского посольства в Америке предохранило от необходимости предъявить мои довольно сомнительные представительства от прессы».

Таким образом, в Берлине была создана исходная база для легализации в Токио. Эта база была не особенно солидной и для ее упрочения требовалось немало энергии, инициативы и умения, тем более что оперативная обстановка в Японии была очень сложной.

2 мая 1933 г. правительство Советского Союза предложилоЯпонии выкупить КВЖД. Приняв советское предложение, японцы, однако, заняли агрессивную позицию в ходе переговоров, исходя, по-видимому, из ложного представления, что советская сторона при создавшемся положении готова уступить дорогу на любых условиях. Конференция по вопросу о продаже КВЖД происходила в Токио и длилась больше 20 месяцев. Интересы Маньчжурии представляли японцы. В ответ на названную советской стороной выкупную сумму в размере 250 млн. руб. японская сторона предложила сумму в 50 млн. иен, а японский представитель Маньчжурии даже пытался ставить вопрос о правах СССР на КВЖД. В Маньчжурии в это время японская военщина устраивала новые провокации. 23 марта 1935 г. в Токио состоялось соглашение о продаже КВЖД на следующих условиях: Маньчжурия приобретает КВЖД за сумму 140 млн. иен + 30 млн. иен для советских служащих на КВЖД в виде выходных пособий, пенсий и т. д. Одна треть всей суммы вносится деньгами, а две трети — в форме поставок товаров японскими и маньчжурскими фирмами по заказу советского торгпредства в Японии в течение 3 лет. Японское правительство гарантировало выполнение этих условий со стороны Маньчжурии. Соглашением предусматривалось обеспечение интересов советских служащих и рабочих КВЖД. Советскому генеральному консульству в Харбине оставлялись в безвозмездное и бессрочное пользование земельные участки и здания, занимаемые им, а также участок и помещения, занимаемые сотрудниками консульства и принадлежащие КВЖД. Соглашение о КВЖД, как представлялось советской дипломатии, устраняло один из опасных объектов военных столкновений на Дальнем Востоке [350]

В «Отчетном докладе XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)» 26 января 1934 г. И.В. Сталин отметил по поводу отношений с Японией:

«Нельзя не иметь также в виду отношений между СССР и Японией, которые нуждаются в серьезном улучшении. Отказ Японии от подписания пакта о ненападении, в котором Япония нуждается не меньше, чем СССР, лишний раз подчеркивает, что в области наших отношений не все обстоит благополучно. То же самое надо сказать насчет перерыва переговоров о КВЖД, происшедшего не по вине СССР, а также насчет того, что японские агенты творят недопустимые вещи на КВЖД, незаконно арестовывают советских служащих на КВЖД и т. п. Я уже не говорю о том, что одна часть военных людей в Японии открыто проповедует в печати необходимость войны с СССР и захвата Приморья при явном одобрении другой части военных, а правительство Японии вместо того, чтобы призвать к порядку поджигателей войны, делает вид, что это его не касается. Не трудно понять, что подобные обстоятельства не могут не создавать атмосферу беспокойства и неуверенности. Конечно, мы будем и впредь настойчиво проводить политику мира и добиваться улучшения отношений с Японией, ибо мы хотим улучшения этих отношений. Но не все здесь зависит от нас. Поэтому мы должны вместе с тем принять все меры к тому, чтобы оградить нашу страну от неожиданностей и быть готовыми к ее защите от нападения. (Бурные аплодисменты.)» [351].