Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Не исключено, что вновь назначенный германский посол Герберт фон Дирксен, собираясь занять пост в Токио взял на заметку эти статьи и их автора.

В первый же месяц по прибытии в Японию Зорге приступил к организации резидентуры. В конце сентября встретился с Виндтом, который связал его с Вукеличем.

Виндту были даны явки для связи в Шанхае с представителем шанхайской резидентуры и в Токио — с Вукеличем и Зорге. Однако, в Шанхае встреча не состоялась — связник нелегальной резидентуры на нее не явился, и Виндт отплыл в Японию, не договорившись с шанхайским радистом о программе радиосвязи.

«В конце сентября состоялась заранее условленная встреча с моим мастером, который был послан из дому, — писал Зорге в отчете от 28 июля 1935 г. — Первое ему поставленное задание было — найти себе такую квартиру, которая могла бы служить для нашей опытной станции. Второе задание заключалось в том, чтоб незаметно перевести туда все необходимые и резервные части для воздушной работы, так, чтобы каждый раз можно было разнять станцию и аппаратуру. И этого мы придерживались до конца. Это все было сделано до конца 1933 г., и первые опыты могли быть к тому времени предприняты. К сожалению, выяснилось, что его легализация в качестве купца, при до сих пор незнакомых условиях на острове, была бесполезной. Легализация в качестве маленького купца иностранных фирм на острове превращается в одну видимость. Напрасно ставили мы себе задачу сделать его экспортером японских товаров. Это можно провести только тогда, когда имеются заранее договоренные связи с заграницей».

А.И. Гурвич, имевший встречу с Виндтом в августе 1933 г., сообщал Центру: «Бернгард сказал, что 12 августа едет и получил представительства от некоторых фирм, а том числе и от фирмы “Драловид”». Однако, судя по тому, что в дальнейшем попытки Виндта создать в Японии какое-либо коммерческое дело не имели никакого успеха, — следует полагать, что полученные им представительства не отвечали условиям и задачам коммерческо-предпринимательской деятельности в Японии или же требовали для своей реализации более солидных денежных средств, чем те, которыми Виндт располагал. Необходимо было заранее, через аппарат под прикрытием советского представительства в Токио, собрать нужные сведения об условиях экспортно-импортной торговой деятельности иностранцев в Японии, необходимых связях, денежных фондах и т. п.

Виндт выехал на место на положении «искателя счастья», не зная обстановки, не имея конкретных планов развития своей коммерции, не располагая необходимыми денежными фондами. «Несколько сот ам[ериканских] долларов», выданные ему для открытия счета в токийском банке, едва ли можно было серьезно рассматривать как финансовую базу для создания прочной коммерческой крыши. К этому следует добавить, что Виндт не имел ни опыта нелегальной зарубежной работы, ни навыков коммерческой деятельности.

К концу 1933 г. Виндт сам разработал программу радиосвязи. 7 января 1934 г. Зорге писал в Центр: «Мы прилагаем для вас рабочий план связи для любого пункта. Просим строго придерживаться нашего рабочего плана. Мы также просим поставить только первоклассных людей в вопросе предстоящей мастерской в нашем доме. Всякое затруднение в этом отношении может иметь для нас тяжелые последствия. Кроме того, мы должны с очень плохими вспомогательными материалами из конспиративных соображений работать, из-за которых бывают затруднения, которые только самые лучшие люди у вас могут освоить».

И еще одна цитата из отчета от 28 июля 1935 г. в части организации связи с Центром: «В конце 1933 г. мы сделали напрасные попытки связаться с Висбаденом и соседней страной. Полнейшая неспособность Висбадена и соседней страны связаться, эта не подлежащая здесь обсуждению чрезвычайно важная проблема месяцами задерживала нашу работу. Свою следующую задачу я видел в том, чтобы установить личную связь с соседней страной для сдачи почты, получения денег и воздушной связи. Встреча с коммерсантом из соседней страны состоялась, и обо всем необходимом было договорено. Мне переданы были обещанные деньги. К сожалению, эта встреча не ускорила постановку воздушной связи, проблема которой до сих пор осталась неразрешенной. Мы уверены, что это зависело от соседней страны. Этим был положен общий фундамент для работы».

«Коммерсантом из соседней страны» был Гельмут Войдт, старинный приятель Рихарда Зорге.

Совершенно иначе состояние «воздушной» связи выглядело по докладам, поступавшим в Центр из Шанхая. 22 декабря 1933 года «Абрам» сообщал: «Радио опыты с Островами протекают нормально. Острова регулярно слышат нас, надеемся в скором времени услышать их». Но особых оснований для оптимизма не было.

Следующий шаг, который сделал Зорге после встречи с Виндтом, — установление связи с Вукеличем, «находящимся на острове более продолжительное время». «Жигало, к сожалению, очень большая загвоздка, — писал Зорге 7 января 1934 г. в первом докладе о проделанной работе. — Он очень мягкий, слабосильный интеллигент, без какого-либо стержня. Его единственное значение состоит в том, что мы его квартиру, которую мы ему достали, начинаем использовать как мастерскую, даже история с его братом только выдумка его боязни, так как он и в будущем не так много пользы принес для нас, только лишь как резервная мастерская. Конечно, это имеет в данный момент очень большую ценность для нас. Так как в качестве другой мастерской для случайных использований в данный момент могла бы быть только моя квартира, что было бы в теории против правил». «История с его братом» — это провал в Париже, который мог повлечь за собой арест Славко Вукелича, и нельзя было исключить, что это станет известным японской полиции, которая таким образом выйдет на самого «Жиголо».

«Он очень разочаровал, — писал Зорге в отчете спустя полтора года. — Его положение было плохое, так как его легализация как корреспондента была неблагоприятная. Он также не очень был заинтересован в расширении своих связей и, таким образом, он подпал под подозрение как эмигрант. К тому же нужно прибавить его совершенную неопытность и неуверенность и, кроме всего, непревзойденное [непреодолимое] стремление к “игрушкам” (несерьезное отношение к делу. Вариант перевода с немецкого языка, сделанный М.И. Сироткиным в 1959 г. — М.А. ). Его жена значительно сильнее. Единственное задание, которое я мог поставить при настоящем положении вещей, — это получение квартиры и постановка там резервной станции. И эта задача была разрешена в конце 1933 года. Наш мастер смог предпринять свои опыты и отсюда».

Японцем, говорившим на английском языке и направленным на родину по договоренности «с нашей братской организацией», оказался Мияги Ётоку («Джо»). «Джо» после договоренности «Рамзая» с «Доном» должен был выехать по своим подлинным документам из Лос-Анджелеса пароходом в Японию. Ему давалась связь с «Жиголо» в Токио (порядок вызова, условия, место встречи).