Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

7 января 1934 г. Зорге писал в Центр: «Сообщите, пожалуйста, западному берегу, что это совсем исключено, что Джое (в тексте на немецком языке. — М.А. ) до февраля-марта мог бы быть обратно… Я очень рассчитываю на этого молодого человека и имею большое доверие на его надежность и способности дальнейшего развития. Но на все это требуется здесь очень много времени».

«На первые месяцы он получил только задания устроиться на острове в качестве художника, — писал в отчете Зорге в 1935 г. — Одновременно я употребил последующие недели на то, чтобы основательно его изучить и оценить и на установление тесной личной дружбы, которая на востоке, безусловно, необходима. После того как последнее удалось, я мог поставить перед ним его действительные задачи».

Уже в январском письме 1934 г. «Рамзай» пишет о двух источниках информации: «222», который «производит очень хорошее и серьезное впечатление» и «230» — «очень часто болеет легкими, так что этот источник очень тормозит». В дальнейшей переписке Зорге с Центром эти номера не встречаются.

В этом письме Зорге вернулся к легализации своей и своего радиста: «Положение моего мастера все еще не улучшилось, так как он до сих пор еще никакого дела не создал. Мое положение улучшилось, так как одна значительная газета регулярно приводит мое дело на видном месте. Но это пока только одна, а я должен, конечно, иметь несколько застрахованных покупателей, чтобы я мог здесь держаться. В коммерческом отношении стою я тоже очень хорошо… К новому послу я на ближайшее время приглашен и т. д.».

Сформулировал Зорге и просьбу: «Дайте, пожалуйста, нашим друзьям в Америке поручение установить связь отсюда с хорошим американским журналом… — это было бы для меня здесь очень ценно, если бы я от времени до времени в одном хорошем американском журнале мог бы пустить статью о здешней стране».

«Встречаю еженедельно, вполне официально, при официальных беседах прессы представителя нашей прессы, — писал Зорге о своих журналистских контактах. — Теоретически было бы возможным связь с нашим официальным аппаратом через него установить и даже при больших затруднениях. Я лично против использования этой возможности и очень не рекомендую. Я это сообщаю Вам только на случай, если Вы захотите, по неизвестным мне причинам, в каких-либо случаях скорее добраться до меня. Я вижу в этой связи очень большую опасность. Понятно, что ваш представитель прессы меня не знает и считает за обычного идиота».

В письме Зорге обратился к Центру за помощью: «Я хочу вам напомнить и о вопросе помощи для меня. Если Вы никого до сегодняшнего дня не имеете в виду и если Вы намерены Джона из Ш[анхая] взять, что я слышал может быть возможным, тогда, если оба случая совпадают, я бы очень охотно имел бы Джона у себя. Но это опять-таки тяжеловатый вопрос насчет легализации. Я должен был бы Вас просить Джону непосредственно дать указания подготовить почву для его легализации здесь. Не забывайте, что я здесь имею так называемую мою профессиональную работу, которая все больше отнимает времени, что я должен поддерживать связь и что скоро начнется цифровая переписка.

Если вы считаете общее положение очень серьезным, как я тоже это делаю, то я непременно прошу срочно, чтобы сюда приехал еще один запасной мастер, а именно как можно скорее».

Под псевдонимом «Джон» скрывался соратник и подчиненный «Рамзая» по работе в Шанхайской нелегальной резидентуре Стронский.

Инструктаж по вопросам предстоящей деятельности в Японии, очевидно, был недостаточным. Зорге не были разъяснены разведывательные задачи резидентуры на начальный период. «[Разведывательные] Задачи группы могут быть разделены на две части. — Писал Зорге в «Тюремных записках». — К первой относятся задачи, поставленные нам в 1933 году в общем виде, и более подробные и конкретизированные — в 1935 году» [379].

В январском письме 1934 года Зорге писал: «…Период власти милитаристов не так далек и его непосредственный или посредственный приход к власти в будущем довольно определенный. Это вело бы тогда к войне с нами, даже если Араки лично и не хотел бы, потому что более молодые элементы и особенно все в Маньчжурии не испугались бы 19.9.31 года, даже если против желания некоторых старых осторожных генералов. Я лично считаю положение очень серьезным, если я даже на предстоящую весну имею некоторые слабые надежды, что она пройдет без войны.

Тогда лето или даже неожиданный зимний поход. В этом вопросе я абсолютно не разделяю оптимизма некоторых посольств, точку зрения наших я не знаю. 222 сообщает, что он от авторитетного высокого чиновника SMR (ЮМЖД), который здесь был, узнал, что в Маньчжурии приступили к постройке трех важных стратегических железных дорог. Одна, исходящая из Кушани, в направлении Мэргень, малый Хинган и дальше к нашей северной границе. Вторая — исходит у Хайлина или Мулина в направлении на Хабаровск. 3-я идет от Тунляо в направлении Джехоли дальше к большой китайской стене к Пекину. Насколько этот проект уже созрел, еще не известно. Они могут быть только в начальной стадии. От этого же источника: приблизительно 600 штатских под руководством 60 солдат и офицеров одного батальона отправлены в Маньчжурию. Не имея дальнейших доказательств, утверждают иностранцы и местные, что последние 3 или 4 транспорта войск из Японии пошли не как смена возвращающимся, а как подкрепление».

На полях документа напротив номера «222» написано от руки — «Отто» со знаком вопроса. Сколь бы соблазнительным ни представлялось приписать номер «222» «Отто» (Одзаки Ходзуми), а значит, и факт установления связи с ним еще в конце 1933 года, это не соответствует действительности.

В январском письме после упоминания об источниках «222» и «230» Зорге сообщал: «К моим старым друзьям из моего пребывания в Ш[анхае] я еще из-за некоторых происшествий в Ш. не решался пойти. Однако подготавливаю этот шаг со всей целеустремленностью и осторожностью. Джое (в оригинале JOE. — М.А. ) мне в этом деле поможет».

В январском письме Зорге впервые упоминает об Ойгене Отте (Eugen Ott): «Прикомандированный сюда на полгода полковник Отт от рейхсвера, правая рука Шлейхера, сказал мне в одном разговоре: Япония еще на сегодняшний день не имеет первоклассной армии в европейском масштабе, но она всеми силами старается стать такой армией. Главный недостаток при этом — отсутствие военного опыта и частые технические игры, это значит, что не приводит к полнейшему использованию техники. Удивительны те собственные пути и идеи, которые японцы практически применяют в артиллерии. Он считает войну с нами совсем исключенной».

Ойген Отт, родился 8 апреля 1889 г. в Германии в семье государственного чиновника. В начале Первой мировой служил адъютантом в 65-м полку полевой артиллерии 26-й Вюртембергской дивизии, затем — штабным офицером в кавалерийском дивизионе, а после окончания специальных курсов офицеров разведслужбы быстро сделал карьеру, получив должность в генштабе кайзеровской армии. Там он попал в непосредственное подчинение к полковнику Николаи, начальнику отдела III-b — военной разведки германской армии. Под его руководством Отт должен был стать профессиональным разведчиком. Что касается опыта агентурной работы, то на штабной работе даже в отделе III-b получить его было невозможно. В 1923 году Отт продолжил службу в Войсковом управлении рейхсвера — группе III (вопросы внутренней и внешней политики) отделе Т-1 (оперативный отдел сухопутной армии), имея чин капитана и исполняя обязанности помощника майора Курта фон Шлейхера. Войсковое управление — неофициальный генеральный штаб, запрещенный условиями Версальского договора — входил в состав Управления сухопутных сил рейхсвера. В новом качестве Отт уже не имел отношения к военной разведке. Вместе со Шлейхером, оставаясь преданным ему человеком, Отт поднимался по служебной лестнице. В феврале 1926-го полковник фон Шлейхер возглавил Управление сухопутных сил, где работал до 1929 года. Имел репутацию самого способного генерала-политика в Германии. Непродолжительное время Отт состоял на строевой службе — был командиром 3-го дивизиона 5-го артиллерийского полка, затем был начальником отдела Управления сухопутных сил, отвечающего за связь с ветеранскими организациями (в том числе со «Стальным шлемом») и СА.С 1 июня1932 г. по 28 января1933 г. Курт фон Шлейхер являлся министром рейхсвера и менее двух месяцев занимал пост рейхсканцлера. Отт позиционировал себя как руководителя внутренней политики в министерстве рейхсвера при Шлейхере. Что касается отношения Отта к национал-социализму и лично к Гитлеру, то он «не хотел стать частью политической философии нацизма или гитлеровского режима» [380]. И хотя Отт не был противником нацизма и Гитлера, во всяком случае, он так и не стал его сторонником.