Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

На деле все обстояло не совсем так, как показывал Отт. В конечном итоге Шлейхер решил бороться с Гитлером. Курт фон Хаммерштейн-Экворд был готов использовать для этой цели рейхсвер, и Шлейхер обратился к президенту Гинденбургу с просьбой об особых полномочиях. Государственный переворот, фактически предложенный Шлейхером, не входил в планы Гинденбурга. К тому же он опасался, что национал-социалисты могут предъявить ему обвинение в неконституционном поведении. На Гинденбурга не повлияли даже предупреждения Хаммерштейна, попытавшегося объяснить старому президенту, что произойдет, если Гитлеру удастся прийти к власти. Гинденбург отказал Шлейхеру, и тот был вынужден оставить свой пост. 30 января 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером.

В такой сложной политической обстановке было принято решение командировать Отта в Японию по обмену офицерским составом. История его назначения в показаниях на допросе 1946 года выглядела следующим образом: в последние дни января, когда участь Шлейхера была предрешена, Отта вызвал к себе начальник управления сухопутных войск фон Хаммерштейн-Экворд (который ушел в отставку 1 февраля 1934) и сказал: «“Вы должны покинуть пост шефа политики в военном министерстве”. Я ответил ему: “Я очень рад, ваше превосходительство, я давно этого хотел”. Он добавил: “Сейчас у вас есть заслуги, и я хочу направить вас в то место, куда вы захотите, и в качестве подарка вы можете до конца своей карьеры оставаться причисленным к Генеральному штабу”.

Это было непростое предложение. Поэтому я обсудил его со своей женой. Я сказал ей: “Думаю, что я бы хотел отправиться на южную часть Германии… как можно дальше от Берлина”, — на что она моментально ответила: “Почему бы тебе не отправиться в Маньчжурию? Там теплый климат и очень интересное место для изучения, и это еще дальше отсюда”. Я согласился, что это отличная идея, и попросил командующего: “Пожалуйста, направьте меня в Маньчжурию. Я бы хотел изучать Маньчжурию”.

И тот ответил: «Вы удивили меня, я никогда не думал об этом, но я приму это к сведению. Это должно быть интересно для нас, иметь из первых рук информацию о японской армии после мировой войны». На следующий день он вызвал меня к себе и сказал: «Хорошо, езжайте»…

ВОПРОС. Этот Хаммерштейн, можно ли назвать его сочувствовавшим национал-социалистам?

ОТВЕТ. Вовсе нет, совсем наоборот.

ВОПРОС. Поэтому вы верили всему, что он говорил в части вашего назначения?

ОТВЕТ. Конечно! Он был очень близким другом фон Шлейхера.

ВОПРОС. И рассмотрение вашего назначения в Японию было из-за вашей дружбы с фон Хаммерштейном?

ОТВЕТ. Он был командующим, и в его компетенции было мое назначение. Что же касается меня, то я был сыт по горло (указывает на шею) политикой и хотел опять заниматься обычными профессиональными обязанностями в армии, и не хотел иметь ничего общего с политикой.

ВОПРОС. Когда вы приехали в Японию летом 1933 года, вы не имели никаких обязательств перед нацисткой партией или Гитлером, или другими членами армии, кто был связан с тем движением в Германии, верно?

ОТВЕТ. Да, это верно!» [385].

В конце июня 1933 г. Отт прибыл в город Нагоя в качестве стажера в 3-й артиллерийский полк японской армии. Должность очень незавидная. Было ли это бегством от возможной расправы, утверждать сложно. Однако у этой командировки было двойное дно: перед Оттом была поставлена задача — ознакомиться с организацией разведки японской армии, о чем должна была быть достигнута предварительная договоренность с японским генеральным штабом, что не исключает, однако, того, что Отт был снабжен также соответствовавшими сопроводительными письмами. Перед отъездом он должен был пройти инструктаж в военной разведке и контрразведке— в Абвере, возглавляемом с 6 июня 1932 г. фрегаттен-капитаном Конрадом Патцигом, сменившим на этом посту полковника Фердинанда фон Бредова, который руководил Абвером с конца 1928 г.

В число полезных знакомств, которые Отту удалось завести с японскими офицерами, вошли две неординарные личности. Первая — Доихара Кэндзи, в 1931 г. начальник разведывательной службы Квантунской армии, главный организатор Маньчжурского инцидента; затем начальник разведывательной военной миссии в Мукдене. Доихара владел тринадцатью языками и диалектами. Его агенты пытались проводить диверсии против Советского Союза на границе с Маньчжурией. Организация терактов, диверсий и проведение специальных операций на территории СССР должны были заинтересовать Отта.

Второй неординарной личностью, с которой Отта в последующем связывала личная дружба, был сорокасемилетний полковник Осима Хироси, владевший немецким языком [386]. В начале 1920-х он был военным атташе в Будапеште и Вене, затем командовал пехотным полком, руководил отделом Генштаба японской армии, был военным атташе Японии в Берлине и являлся одним из инициаторов Антикоминтерновского пакта (Осима подписал его как представитель Японии). Осиме во время командировки Отта вменялось в обязанность отвечать на его вопросы и предоставлять требуемые материалы.

Последующее развитие событий — назначение Ойгена Отта военным атташе в Токио — позволяет предположить, что командировка в Японию была необходимым предварительным этапом: она предполагала, что в ходе решения поставленных задач Отт проявит свои способности устанавливать и поддерживать контакты с представителями японской армии.

Свое первое письмо-доклад в Центр, подводившее итог четырехмесячного пребывания в Японии, Зорге завершил словами: «К сожалению, большего я ничего вам не могу сообщить. Во-первых, я лежу уже три недели больным в постели, и поэтому очень стеснен, но это скоро пройдет. Потом я здесь только четыре месяца, и четыре месяца для такой страны ничего не значат. Значит, вооружитесь терпением. Самый лучший из вас не смог бы сделать больше за это время в этой обстановке. Подчеркиваю особенную товарищескую помощь наших людей в Ш[анхае]. С сердечным приветом, Рамзай».

Невозможно не оценить на редкость позитивное и доброжелательное отношение Зорге к своим соратникам, готовность видеть в них только положительное, оправдывать допущенные ими ошибки и затушевывать отрицательные черты, что отличало его от его «товарищей по оружию», которые охотно «бросали в него камни» и даже «стреляли в спину» на протяжении всей его недолгой жизни.

Как только Зорге обзавелся домом, он приступил к разностороннему и углубленному изучению проблем Японии, включая ее историю, литературу, политику, экономику, нравы и обычаи японского народа, начал собирать книги по истории и культуре Страны восходящего солнца.