Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

в/ В своих предыдущих письмах я поставил перед Вами ряд вопросов по организации и технике японской армии. Кроме того, Вы сообщали, что можете осветить ряд моментов германской армии. Как обстоит дело с этими вопросами, что Вы намерены сделать, можно ли рассчитывать хотя бы на частичное освещение их в ближайшем будущем, почему Вы не затронули их в ваших ответах на мои письма?

14. Попытайтесь, если представится возможным, очень осторожно выяснить, занимается ли агентурной разведкой Кот, а, если нет, то, кто из германских представителей занимается этой работой.

15. Сообщите Вашу подробную характеристику начканца фирмы Дика Шульце и его жены /особенно интересно знать, насколько он посвящен в секреты фирмы и какое к нему отношение нацистской организации/.

16. В дальнейшей переписке прошу именовать: Клайв — Кан, Хек — Мейн, Маркюз — Дан, Газда — Зак, Риббентроп — Брот, Бломберг — Бер.

17. Подробную оценку Ваших материалов получите у Алекса.

18. Ваша жена здорова и шлет Вам привет, она в настоящее время находится в отпуску и отдыхает.

Желаю успеха в Вашей работе.

Сердечный привет

25 июля 1936 г. № 4».

Запрет Артузова поддерживать связь с «туземными людьми, как с оставшимися на свободе, так, особенно, с арестованными и выпущенными на свободу», а также запрет на восстановление связи с ними, независимо от перспектив их использования, был совершенно определенным и категоричным. К этой теме заместитель начальника Разведупра вернулся в еще одном письме, полученной «Рамзаем» с той же почтой», расшифровав, кого имел в виду: «Джо», «Отто», «Специалиста» и др. /». Речь, конечно, шла об Отто, а не о военном атташе Германии Отт.

Сформулированная Артузовым основная задача — «сохранение и укрепление исключительных отношений, созданных Вами с Котом, наиболее глубокое врастание в немецкие круги, которые в моменты наиболее тяжелой обстановки окажутся Вашими единственными источниками информации исключительной важности и обеспечат в то же время наиболее надежную для Вас крышу» — была выполнима только в том случае, когда Зорге был интересен, как источник информации, в первую очередь исходившей из японских правительственных кругов, которую он мог получать только от Ходзуми Одзаки. Не последнюю роль играла и информация, поступавшая от Мияги и его источников. Для поддерживания интереса к себе недостаточно было блестящих аналитических способностей Зорге, требовалась подпитка информацией, недоступной военному атташе, а в последующем послу Германии в Японии.

Вопрос об организации связи на «чрезвычайный случай (когда все наши связи могут быть отрезаны)», за которым могло стоять и начало военных действий, был поднят «Рамзаем». Однако, этот вопрос так и остался «открытым».

С почтой к «Рамзаю» ушло и письмо, адресованное Боровичу:

«Дорогой Алекс.

1. а/ Одновременно пересылаю два письма для Рамзая; содержание этих писем должно быть положено в основу Ваших переговоров с Рамзаем при встрече с ним. Из них Вы увидите, что мы добиваемся в наших отношениях с Рамзаем. Повторяться не буду. Письма должны быть всесторонне обсуждены с Рамзаем с тем, чтобы не осталось ни малейших неясностей, и чтобы каждое положение писем было бы правильно понято и твердо усвоено. Прошу передать их Рамзаю при свидании, а, если свидание не состоится, переслать их со следующей оказией.

б/ При личной встрече с Рамзаем обсудите также следующий вопрос: Мною документально установлено, что Густав находится в довольно близких деловых отношениях с германским и британским посольством в Токио и выполнил для них работу по экономике и финансам Японии. Вполне понятно, что в интересах легализации подобные отношения являются нормальными, но поскольку Густав является нашим работником, я должен знать детально о взаимоотношениях, связях и работах Густава. До сих пор этого не было. Для меня странно, почему Рамзай, зная об этом /а я ни одной минуты не допускаю, чтобы Густав самостоятельно, без ведома Рамзая, мог бы пойти на составление конфиденциальных докладов для немцев по экономике Японии, которые мне хорошо известны/ не считает нужным сообщать мне об этом. Я прошу Вас серьезно поговорить с Рамзаем и выяснить подробные данные о связях его людей в иностранных кругах, об их возможностях /особенно в иностранной колонии/; в итоге двухгодичной работы Рамзая я не имею характеристик и не могу представить ясно ни одного из работников Рамзая, а пикантные подробности о тесном контакте наших работников с противником узнаю из совершенно других источников. Рамзай лишь вскользь в своих письмах указывал нам, что он и Густав делают все усилия, чтобы хорошо себя легализовать, но о деталях упорно молчит. На примере с Густавом /не говоря точно об источнике нашей информации/ разъясните Рамзаю всю неприемлемость для нас такого положения. Сделайте это, однако, не в порядке предъявления Р-ю обнаруженных нами вольностей Густава, а в форме дружеского указания о том, что нам не вредно знать и форму журналистского прикрытия как Р., так и Густава и др. Малозначащие доклады Густава и других нам, конечно, посылать не надо, но документы солидные, к которым проявляют интерес инодипломаты вроде Сенсона, мы хотели бы иметь. Дорогой Алекс, разговор на эту тему с Рамзаем должен быть особо деликатным с соблюдением особой чуткости. Беседа должна носить не характер расследования, а дружеского, основанного на полном доверии, уточнения.

в/ Ваша встреча с Рамзаем намечается в конце августа; Рамзай по телеграфу сообщил свое согласие. Я просил его назвать город и установить условия встречи. По получении этих данных сообщу Вам по телеграфу. Возможно, что Вы договоритесь об этом через Фрица, тогда поставьте меня в известность.

г/ С последней почтой Рамзая я получил обратно два своих письма — апрельское и майское и инструкцию по обращению с фотокамерой «Минифекс» /все на английском языке/ Как это получилось? Получены ли они от Рамзая или посланы вами? Если от Рамзая, то почему он их не сжег, а сфотографировал их и вернул обратно. Чей это недосмотр? Прошу расследовать все дело с этими письмами и сообщить.

д/ До сих пор у Вас нет обусловленной связи с Рамзаем на чрезвычайный случай, когда все связи с ним будут порваны. Прошу Вас продумать место явки в Вашем городе и самую явку, а также способ вызова на явку. Дайте 2–3 варианта Рамзаю. Последний, со своей стороны, должен дать Вам аналогичную же явку в свой город. Явки сообщите мне.

е/ в ближайшее время к Вам из Европы выезжает Ингрид; явку и место остановки ее я уже сообщил Вам. Ингрид поставлена задача завербовать 1–2 чиновников или офицеров военмина или генштаба (выделено иной. — М.А .)…