Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Нач. 2-го отдела РУ РККА

/ХАБАЗОВ/».

«Начальнику отделения «Ф»

интенданту 2 ранга т. ИВАНОВУ.

Прошу телеграфно перевести в Шанхай резиденту “КРИСТИ” на имя ген. консула СИМАНСКОГО 5.000 амдолларов /пять тысяч ам. долларов/, предназначенные для пересылки “РАМЗАЮ” в качестве рез. фонда».

«Мемо тел. из Центра Рамзаю от 17.12.37 г.: Уточнение программы работ Висбадена. С 25 декабря Висбаден дежурит по четным дням с 16 до 23 час., по нечетным с 6 до 16 час. ГМТ. Просьба повторить, какую сумму просит выслать на банк Фрица на его имя. Удобно ли послать из Америки».

«Мемо. Из Центра — Рамзаю. № 89 от 21.12.37.: Запрос — когда жена ФРИЦА может выехать в Гонконг. В какой гостинице остановится, под какой фамилией. Желательно, чтобы могла быть в Гонконге 15.1.38. По получении ответа будет указан пароль для встречи».

«Мемо. Из Центра — Рамзаю. № 88–19.12.37: 1. Отмечается, что качество информации за последнее время стало выше, но запросам старшего хозяина полностью еще не удовлетворяет. Необходимо максимально использовать связь с яп. Генштабом через ОТТА, ШОЛЛА и ДИРКСЕНА для заблаговременного вскрытия подготовки и проведения военных мероприятий в Китае и, особенно, в Маньчжурии, направленным к подготовке войны против СССР. Стараться вскрыть общие оперативные планы, масштаб и характер материальной подготовки, состояние финансово-экономической базы, политические настроения руководящих лиц. Частные задачи: выяснить количество, распределение и нумерацию войск в Маньчжурии и Корее подготовку отдельных районов и направлений Маньчжурии к войне против нас…

Пожелание успеха в работе».

«II. Организационные вопросы / Из записи беседы с Густавом от 23.11.37 г. /:

а) Возможности легализации в Японии:

Г. и Р. считают целесообразным создание организации из трех человек: шефа — который должен находиться в тени, занимаясь, например, вопросами языковедения, одного работника — по связи с местными товарищами, другого — по связи с иностранцами. Кроме того, он считает необходимым организацию курьерской службы, причем целесообразнее поездка через Америку, так как в противном случае поездка в Манилу должна происходить по японской территории в течение двух дней, что чрезвычайно опасно, имея при себе почту. В частности, необходимо срочно перевезти последнюю почту Рамзая, содержащую ряд весьма ценных материалов военно-технического характера, заснятых Р. у Отта. Хранение этой почты сопряжено с большой опасностью. Г. предлагает послать за почтой т. Ингрид в Манилу, куда может приехать Р. В дальнейшем при работе в Гонконге он /Густав — М.А. /может взять на себя поездки в Манилу, но они должны быть сведены к минимуму.

О кн. шифров: Шифровкой занимается Р. и Фриц, последнее время в связи с перегруженностью Р. — почти все время Фриц.

Г. высказывает опасение, что товарищи бессменно используют для шифра одну и ту же книгу.

О рации: Все рации монтировал Фриц. Р. предлагает открыть новую (третью) рацию в доме жены Фрица (Жиголо. — М.А.). Большие затруднения представляет переноска раций».

После провала «Абрама» Айно Куусинен была отозвана в Москву, где находилась с июля 1935 года до января 1936-го. Сама она писала, что прибыла в Москву в декабре.

«До ноября меня никто не беспокоил, и мне удалось познакомиться со многими журналистами и людьми из высоких правительственных кругов, — напишет Айно Куусинен в воспоминаниях, путаясь в датах и передергивая факты; сроки своего первого отъезда из Токио она перепутает со вторым отъездом. — Но потом вдруг произошло нечто странное. Ко мне домой пришла незнакомая блондинка и сообщила по-немецки, что «наш общий друг доктор» велел мне срочно ехать в Москву, но до этого повидаться с ним. В тот же вечер я должна была встретиться с мужчиной, говорящим по-немецки, в цветочном магазине на площади Роппонги, и он отведет меня к доктору. Женщина сказала также, что я должна срочно подготовиться к поездке в Москву и ехать кратчайшим путем.

Это было выше моего понимания! Разве мне не было сказано, что я пробуду в Японии несколько лет? Отчего же вдруг эти перемены, именно сейчас, когда мне удалось завязать много ценных знакомств? Как же я объясню свой внезапный отъезд знакомым?

Вечером я послушно пошла в цветочный магазин, купила два цветка. Там меня ждал толстый немец. Он не представился, и я не стала спрашивать его имени. Мы взяли такси и приехали в скромную двухкомнатную квартиру Зорге. Он подтвердил сообщение, но причины вызова не знал. Я должна ехать через Сибирь, в Москве остановиться в гостинице “Метрополь”, там меня найдут. Затем он попросил передать в Москве несколько сообщений и дал денег на дорогу.

Толстый немец был главным помощником и радистом Зорге (позже я узнала, что его звали Макс Клаузен). Он просил меня сказать в Москве, что может открыть в Иокогаме магазин радиотехники и электротоваров — это будет прекрасная ширма и, кроме того, даст Клаузену средства к существованию. Для открытия предприятия нужно двадцать тысяч долларов (об этой просьбе Клаузена Айно доложит в своем Отчете в ноябре 1937 г.; в переписке «Рамзая» с Центром такая сумма не озвучивалась. — М.А .)» [607].

В докладе Айно Куусинен от 08.1935 г., написанным ею в Москве, после первого возвращения из Японии, нет подробных данных о том, как она обосновала и обставила свой внезапный отъезд. Имеются лишь общие замечания: «сразу уехать я не могла, потому что я создала вокруг себя сеть, и было не совсем легко найти правильную тактику, чтобы разрушить все так, чтобы это не вызвало подозрений и не испортило все».

«Друзьям и знакомым в Токио я объяснила, — напишет она в воспоминаниях, — что вынуждена ехать в Швецию по семейным обстоятельствам и что постараюсь вернуться как можно скорее. Садясь в поезд на Шимоносеки, я поняла, сколько друзей приобрела за год. На вокзале меня провожало около двадцати человек, среди них барон Накано со своей матерью. Как трудно было расставаться с этими людьми и их прекрасной страной!

Путешествие прошло без приключений…

… девять суток однообразного пути через Сибирь, и лишь в начале декабря 1935 г. я оказалась в знакомой обстановке гостиницы “Метрополь”. На следующий день после моего приезда в гостиницу пришел офицер четвертого управления майор Сироткин. Я выразила ему свое недовольство тем, что меня так скоро отозвали из Японии, как раз, когда у меня завязались хорошие контакты.

— Но мы решили, что вам грозит опасность, — сказал Сироткин, — и, кроме того, наш новый начальник генерал Урицкий хочет с вами встретиться. Он считает, что вы должны вернуться в Японию.