Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

На следующий же день, после звонка Чжоу Эньлая, в особняке председателя КНР сняли телефон, соединявший членов Политбюро ЦК КПК, и Лю Шаоци с этого момента, если бы даже и захотел, уже не мог позвонить ни Мао Цзэдуну, ни Чжоу Эньлаю, ни кому бы то ни было еще из руководителей партии и государства [80] Лиши. Т. 1, с. 15. .

Можно предположить, что все это стало непосредственным результатом аудиенции 13 января 1967 г. у Мао Цзэдуна.

Таким образом, в середине января 1967 г. прервались почти все связи Лю Шаоци с внешним миром. Только его дети, выезжавшие за стены Чжуннаньхая, привозили из города домой малоформатные газеты, листовки, рассказывали о новостях.

В это время начался «захват власти» у парткомов и государственных учреждений в центре и на местах. Многих из тех, кого отстраняли от власти, обвиняли в связях с Лю Шаоци или в симпатиях к нему. Активисты массовых организаций при этом заявляли: «Мы как раз и хотим разнести вдребезги и уничтожить Устав партии, состряпанный Лю Шаоци и Дэн Сяопином, Наш Устав партии — это непобедимые идеи Мао Цзэдуна. Мы хотим быть членами маоцзэдуновской Коммунистической партии Китая. Мы не желаем быть членами партии царствуюшего дома Лю (Шаоци)» [81] Хунвэй чжаньбао (орган МО Института международных отношений). 24.01.1967, №5. .

Внутри руководства КПК в начале 1967 г. нашелся человек, который возражал против некоторых обвинений в адрес Лю Шаоци.

Член Политбюро ЦК КПК Чэнь И в своей речи перед членами молодежных организаций, оказавшейся его последним публичным выступлением, 16 февраля 1967 г. заявил: «Сейчас кое-кто ведет нечестную игру. Ну хочется тебе занять высокий пост — так ладно, поднимайся, но не по людям же, не на чужой крови… Делами ЦК… занимаются, выдвигая вперед зеленую молодежь. На Ванфуцзин (главной торговой улице Пекина. — Ю.Г. ) вывесили листовку с перечислением „ста преступлений“ Лю Шаоци. (Одно из обвинений состояло в том, что Лю Шаоци выступил на VIII съезде КПК с докладом о работе партии якобы без ведома Мао Цзэдуна. — Ю.Г. ) Но ведь доклад на VIII съезде партии был одобрен Политбюро! Как же можно возлагать ответственность на него одного?» [82] Лиши. Т. 2, с. 71. .

В свою очередь, Цзян Цин, имея в виду и это выступление Чэнь И, заявляла: «Старые негодяи (т. е. ветераны-руководители КПК, маршалы и заместители премьера Госсовета КНР, подвергавшиеся критике и нападкам в это время. — Ю.Г. ) хотят пересмотреть дело Лю Шаоци, Дэн Сяопина» [83] Лиши. Т. 1, с. 262. .

21 марта 1967 г. Кан Шэн представил Мао Цзэдуну и ЦК КПК доклад, в котором говорилось, что имеются достоверные материалы о «предательстве» Лю Шаоци (в пользу Гоминьдана), и была запрошена санкция на создание группы для расследования особого дела Лю Шаоци. Доклад Кан Шэна был доведен до сведения членов Политбюро ЦК КПК [84] Чэди, с. 137. .

В конце марта в малоформатной печати появились сообщения о том, что Лю Шаоци выведен из Политбюро ЦК КПК: «25 марта 1967 г. в Пекине закончилось заседание Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Линия Мао Цзэдуна одержала решающую победу. Лю Шаоци и Дэн Сяопин отнесены к элементам, выступающим против партии, против социализма, против идей Мао Цзэдуна»; «Лю Шаоци и Дэн Сяопин изгнаны из Политбюро ЦК КПК» [85] Цзаофань иэюнь чжаньбао (орган чу ним некой рабочей МО). 19.05.1967, № 121; Чжунсюе юньлун (орган главного штаба революционных бунтарей — рабочих города Шанхая), 22.04.1967, № 4–5 (далее — Чжунсюе). .

В официальной печати об этих решениях сообщений не было, однако это похоже на правду, поскольку отражает суть происходившего.

В эти же дни по указанию Мао Цзэдуна по всей стране началась критика работы Лю Шаоци «О самовоспитании коммуниста» — теоретического труда, который широко пропагандировался и изучался членами КПК в первой половине 60-х годов.

В первой декаде апреля руководством партии было принято решение развернуть движение за «широкую критику», цели которого Чжоу Эньлай разъяснял так: «Имеется в виду критика Лю Шаоци и местных оппозиционеров»; кампания должна была разворачиваться вокруг установки «о борьбе двух линий в партии», т. е. линий Лю Шаоци и Мао Цзэдуна [86] Чжунсюе; Кэ изи чжань бао (орган МО Госкомитета по науке и технике КНР). 02.06.1967, № 154. .

В марте 1967 г. через малоформатную печать по всей КНР распространялось утверждение о том, что Лю Шаоци называл кинофильм «Тайны цинского двора» патриотическим, а себя в этой же связи именовал «красным компрадором» [87] Лиши. Т. 1,с. 16. .

Таков был новый поворот массовой кампании с использованием имени Лю Шаоци как главного объекта нападок.

Кинофильм «Тайны цинского двора» появился в прокате в 1950 г. Он демонстрировался недолго и быстро сошел с экрана. К началу «культурной революции» с момента появления этой кинокартины прошло полтора десятилетия, и фильм был основательно забыт. В «Тайнах пинского двора» показывались события начала XX в.: взаимоотношения внутри императорского дома накануне падения династии Цин, иностранцев и участников восстания ихэтуаней.

Все обвинения в адрес Лю Шаоци были основаны, как это вполне очевидно, на извлеченных из архивов секретных или специальных служб донесениях агентов. Один из них передавал, как они ему запомнились или как он их выдумал, слова Лю Шаоци, опенку, которую он дал этому кинофильму после его просмотра. Таким образом, речь шла о фразе, которую человек обронил (или не обронил), выходя из кинозала пятнадцать лет тому назад. Вот что стало формальным поводом для этой пропагандистской и массовой кампании, охватившей всю КНР.

Попутно представляется уместным вспомнить, что из таких же архивов, очевидно, была извлечена и оценка, которую дал Лю Шаоци после просмотра в Пекинском народном художественном театре спектакля по пьесе Пао Юя «Гроза». Лю Шаоци тогда сказал: «Глубоко! Глубоко! Очень глубоко!» На основании этих нескольких слов во время «культурной революции» Лю Шаоци в листовках, распространявшихся в Пекине, обвиняли в том, что он «проповедует гуманизм», В этой же связи критике и репрессиям подверглись автор пьесы и все участники и создатели спектакля.

Приписав Лю Шаоци слова, якобы сказанные им когда-то о кинофильме «Тайны цинского двора», председателя КНР объявили прислужником иностранцев (прежде всего и главным образом лакеем СССР), который считает возможным сотрудничество с ними, предавая ханьцев, китайскую нацию. Таким образом, к прежним обвинениям в отрыве от масс и в действиях с классово чуждых позиций добавлялось обвинение в предательстве национальных интересов Китая.

Лю Шаоци немедленно отреагировал на эту инсинуацию. 28 марта 1967 г. он направил Мао Цзэдуну письмо, в котором опровергал утверждения о том, что он будто бы называл картину «Тайны цинского двора» патриотической, а себя именовал «красным компрадором» [88] Там же. . Мао Цзэдун оставил письмо Лю Шаоци без ответа.