Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

В январе 1967 г. «культурная революция» добралась до дома, до семьи Лю Шаоци. 6 января Куай Дафу по указанию Цзян Цин, прибегнув к прямому обману, сумел выманить Лю Шаоци и его супругу Ван Гуанмэй из Чжуннаньхая. Это был бесчеловечный замысел, полностью отражавший бесчеловечную сущность политических действий Мао Цзэдуна и его «штаба» по руководству «культурной революцией». Собственно говоря, расчет первоначально был на то, чтобы побудить Ван Гуанмэй выехать из охраняемой резиденции в Чжуннаньхае в город и там захватить ее силами массовых организаций. Куай Дафу и его подчиненные задержали дочь председателя КНР Лю Пинпин, которая училась в средней школе при университете Цинхуа, и сообщили родителям по телефону, что она стала жертвой дорожно-транспортного происшествия, в результате чего получила перелом ноги. Встревоженные родители вдвоем приехали в больницу. Там члены молодежных организаций на глазах председателя КНР схватили его супругу и увезли ее в университет Цинхуа на массовый митинг «критики и борьбы», где ночь напролет унижали и оскорбляли Ван Гуанмэй [71] Гунжэнь жибао. 05, 06, 08.12.1980. .

7 января 1967 г. «по одному слову Цзян Цин» в тюрьму бросили сына Лю Шаоци Лю Юньжо, обвинив его в «связях с заграницей», так как в свое время он учился в советском вузе [72] Лиши. Т. 1,с. 11. . Таким образом, семья Лю Шаоци уже тогда непосредственно на себе испытала функционирование механизма «культурной революции»: когда Мао Цзэдун и его подручные считали это необходимым, они отдавали приказы органам общественной безопасности, т. е. политической полиции и сыска, бросать в тюрьму и истязать тех, в ком они видели своих политических противников, или членов их семей, дорогих им людей. Далее Цзян Цин лично «убедила» сына и дочь Лю Шаоци от первого брака — Лю Юньчжэня и Лю Тао опубликовать дацзыбао под заголовком: «Загляните в черную душу Лю Шаоци». Листовка с текстом, под которым стояли имена Лю Юньчжэня и Лю Тао, появилась на улицах Пекина в январе 1967 г.

В начале января 1967 г. во дворе особняка, где жил председатель КНР, и в его рабочем кабинете были расклеены лозунги. Затем был проведен митинг, во время которого «бунтари» тщетно пытались заставить Лю Шаоци оптировать на память целые разделы «Сборника высказываний председателя Мао Цзэдуна», так называемого «цитатника», отпечатанного в то время в сотнях миллионов экземпляров. Лю Шаоци отказался это делать [73] Там же, с. 13. . Мучительно переживая происходящее, Лю Шаоци говорил: «С такими методами я не согласен, но я не могу противопоставлять себя массам» [74] Там же, с. 14. .

Мао Цзэдун избрал такую форму преследований, которая лишала Лю Шаоци возможности оказывать сопротивление в рамках принятых среди руководителей КПК установок, согласно которым Мао Цзэдун и народ были тождественны; и в то же время сложившаяся ситуация позволяла Мао Цзэдуну практически углублять «культурную революцию», развивать и продолжать ее, направляя по всей стране массы взбудораженных и вышедших из нормального, разумного состояния людей на поиски «приспешников» Лю Шаоци.

Без Лю Шаоци не было бы главного персонифицированного противника «культурной революции». Лю Шаоци в то время оказывался для Мао Цзэдуна главным врагом.

В создавшейся в начале 1967 г. ситуации Лю Шаоци оставалось обратиться непосредственно к Мао Цзэдуну. Характер взаимоотношений в высшем эшелоне руководителей КПК был таков, что сделать это лично Лю Шаоци не мог. Ему и другим руководителям было известно, что существует форма обращения к Мао Цзэдуну, которая, с его точки зрения, приемлема и допустима. Мао Цзэдун никогда не хотел попадать в неудобное для себя положение. Он предпочитал сначала точно представить себе, о чем идет речь, а затем решать, встречаться или нет с тем или иным из своих коллег по руководству страной; конечно, когда Мао Цзэдун по своей инициативе изъявлял желание обсудить какой-нибудь вопрос с кем-либо из руководителей КПК и КНР, ситуация была иной.

Итак, к Мао Цзэдуну в то время следовало обращаться через посредника, а таким посредником был тогда Чжоу Эньлай. В пекинском механизме власти Чжоу Эньлай был неотделим от Мао Цзэдуна.

Когда Мао Цзэдун сделал борьбу против Лю Шаоци гласной, публичной, выплеснул ее на улицы, причем поднял кампанию преследований его «приспешников» по всей стране, сам председатель КНР посчитал необходимым если не прекратить эту травлю, то по крайней мере выразить свою позицию, свое отношение к происходящему.

В конце 1966 г., «чтобы предотвратить гонения на многих руководящих работников» и добиться прекращения политических преследований, Лю Шаоци выразил намерение уйти в отставку с поста председателя КНР. Со стороны Лю Шаоци это был ответный шаг в политической борьбе. Фактически он пригрозил воспользоваться своим конституционным правом и когда сообщил об этом Чжоу Эньлаю, то получил характерный для этого человека ответ: «Так не годится. Не годится. Это вопрос, относящийся к прерогативе Всекитайского собрания народных представителей» [75] Гунжэнь жибао. 05, 06, 08.12.1980. . Чжоу Эньлай говорил об этом в условиях, когда Всекитайское собрание народных представителей в КНР не функционировало.

Чжоу Эньлай, вполне очевидно выражая мнение Мао Цзэдуна, его отношение к Лю Шаоци, пользуясь своим положением при Мао Цзэдуне, изобретательно защищая его позиции, издевался над Лю Шаоци, выдвигая совершенно незначительный, но в то же время формально существующий предлог для отказа обсуждать поставленный председателем КНР вопрос. Это был типичный пример того, что часто называют «дипломатическим искусством» Чжоу Эньлая. В этом, в частности, проявилась отражавшая суть политических характеров Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая бесчеловечность, особенно страшная по отношению к беззащитному человеку. Убедившись в том, что Чжоу Эньлай отвергает предложенный компромисс, очевидно представляя позицию Мао Цзэдуна, Лю Шаоци проявил настойчивость и потребовал личной встречи с Мао Цзэдуном.

Такая встреча состоялась. Глубокой ночью 13 января 1967 г. Мао Цзэдун приказал своему секретарю на автомашине марки «Варшава» съездить за Лю Шаоци и привезти его для беседы в Дом ВСНП [76] Лиши. Т. 1, с. 14. .

Итак, Мао Цзэдун отправил за Лю Шаоци своего секретаря. С одной стороны, это можно было рассматривать как меру предосторожности: автомашину из резиденции Мао Цзэдуна никто не мог задержать или остановить, что в то время было возможно в отношении почти всех остальных автомобилей в столице КНР. С другой стороны, это был признак того, что председатель КНР Лю Шаоци уже не мог выехать на своей автомашине, да, пожалуй, и вообще был лишен возможности самостоятельно решать вопрос о своих поездках даже по Пекину.