Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

18-20 декабря Куай Дафу развернул в университете Цинхуа бурную деятельность, направленную на подготовку и проведение в Пекине демонстрации под лозунгом: «Долой Лю Шаоци!» В ходе подготовки некоторые студенты выражали сомнение в дозволенности такой манифестации, напоминая, что Лю Шаоци — председатель Китайской Народной Республики, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК и никто еще не выступал с лозунгами против него. Куай Дафу прямо отвечал, что это поручение доверено ему руководителями ГКР ЦК КПК, что это делается по их инициативе и указанию.

25 декабря 1966 г. «командующий Куай» привел в центр столицы КНР — площадь Тяньаньмэнь пять тысяч студентов и провел там митинг, участники которого затем разделились на пять колонн по тысяче человек в каждой и прошли по главным улицам Пекина с плакатами и призывами: «Долой Лю Шаоци и Дэн Сяопина!», «Довести до конца кровавую борьбу против Лю Шаоци и Дэн Сяопина!». Листовки с теми же призывами и лозунгами раздавались прохожим. Демонстранты также выдвинули требование, чтобы Ван Гуанмэй (супруга Лю Шаоци) «вернулась для отчета» в университет Цинхуа, где она работала в составе рабочей группы летом 1966 г. [66] Там же, с. 46. .

30 декабря 1966 г. Цзян Цин и член ГКР Яо Вэньюань приезжали в университет Цинхуа и одобрили действия Куай Дафу.

В конце декабря 1966 г. заместитель руководителя ГКР Цзян Цин в одном из своих выступлений перед членами молодежных организаций, активно участвовавших в «культурной революции», говорила, что характер вопроса о Лю Шаоци «давно определен»: речь идет о выступлении «против партии, против социализма»; решение же этого вопроса — дело, требующее времени, так как «в настоящий момент простые люди не могут повернуться сразу; нужно идти шаг за шагом» [67] Сяньфэн. .

4 января 1967 г. член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, советник ГКР Кан Шэн в Доме ВСНП вручил Куай Дафу подборку выступлений Лю Шаоци в прошлые годы и дал указание, вернувшись в университет, организовать там критику высказываний Лю Шаоци [68] Лиши. Т. 2, с. 47. .

Так «штаб» Мао Цзэдуна организовывал кампанию борьбы против Лю Шаоци. V этого «штаба» была своя логика: жена Лю Шаоци работала в составе рабочей группы летом 1966 г. в университете Цинхуа; учащиеся, выражая возмущение действиями рабочей группы, требовали отчета от Ван Гуанмэй; одновременно они выдвигали тезис о виновности ее супруга — Лю Шаоци в деятельности, направленной против «культурной революции», т. е. против Мао Цзэдуна, и требовали его к ответу. По сути дела, все детали кампании разрабатывались в «штабе» Мао Цзэдуна с использованием архивных материалов ЦК партии. Студенты действовали с санкции высших руководителей партии того времени. Они просто-напросто выполняли приказ Мао Цзэдуна, приказ его партии.

И все это было представлено китайскому народу, всему миру и самому Лю Шаоци таким образом, будто народные массы сами требуют от него ответа и осуждают его деятельность. Здесь нашла свое отражение и сущность политической системы, существовавшей тогда в КНР, ее традиционно демагогический и провокационный характер, стремление прикрывать истинную суть дела ссылками на волю масс, а также в полной мере выразился и характер Мао Цзэдуна как политика и человека. Мао Цзэдун ставил при этом по крайней мере двуединую цель: низвержение и преследование Лю Шаоци как политического деятеля, которого он считал своим основным противником, видя в его деятельности концентрированное выражение опасного для Мао Цзэдуна подхода к решению вопросов в стране, и дальнейшее развертывание «культурной революции», подпитывание массового движения лозунгами, призывавшими к открытой борьбе против Лю Шаоци.

После того как прямая критика Лю Шаоци была вынесена на улицы, из обслуживающего персонала Чжуннаньхая была создана и специальная так называемая массовая революционная организация «бунтарей», которой было предписано устроить против Лю Шаоци митинг «критики и борьбы», провести обыск в его доме, подвергнув при этом хозяина дома унижениям. Конечно, подразумевалось, что все это будет описано в пропагандистских материалах, которые в виде листовок и малоформатных газет будут распространены по всей стране. Это был важный, с точки зрения Мао Цзэдуна, сигнал: активным участникам «культурной революции» по всей стране, да и вообще всему ее населению давали понять, что можно, нарушая Конституцию и все законы, проводить обыск в ломе самого председателя КНР, действуя будто бы исключительно согласно воле народа.

Так создавалось впечатление, что массы сами ведут борьбу против Лю Шаоци даже внутри резиденции руководства партии и государства. Одновременно была организована осада Чжуннаньхая; он был окружен большими группами членов городских молодежных революционных организаций Пекина. Их демонстрации проходили под лозунгами: «Вытащим весь бикфордов шнур Лю Шаоци!», «Окажем давление на ЦК КПК!» [69] Там же, с. 48. . Таким образом, речь шла о нажиме Мао Цзэдуна и на Лю Шаоци, и на ЦК КПК в целом, во всяком случае на ту его весьма значительную часть, которая все еще колебалась и не принимала активного участия в «культурной революции».

Здесь хотелось бы сказать следующее: Мао Цзэдун, осуществляя репрессии против тех, кого он считал своими политическими противниками, не только не отдавал их под суд, не передавал их хотя бы формально в распоряжение органов правопорядка, государственных учреждений — суда и прокуратуры, но передавал весь процесс следствия и осуждения из рук государства в руки партии, ее специально созданных институтов, т. е. групп по особым делам, однако и этого ему было мало, он перестраховывался еще больше — из работников специальных служб партии, которые и составляли обслуживающий персонал резиденции ЦК КПК, создавались будто бы совершенно стихийно, по воле народа, народные революционные массовые организации, которые по указаниям соответствующих партийных руководителей получали право и приказы производить обыски даже в домах репрессируемых руководителей, устраивать первичные судилища и издеваться над ними, держать их фактически в состоянии домашнего ареста или тюремного заключения; и все это внешне или формально делалось уже даже не государством, не партией, а народными массами; Мао Цзэдун, очевидно, предполагал, что никогда в будущем, при другом повороте событий, нельзя будет предъявлять претензии ни к его партии, ни к его государству, ни к нему самому, ни даже к конкретным исполнителям, поскольку они оказывались «безымянными героями», «представителями революционных масс».

Прямая персональная критика Лю Шаоци была начата организаторами «культурной революции» не в партийном порядке, не в партийной организации того или иного уровня, а силами «народных масс». Это было сделано для того, чтобы создать такое впечатление, как будто бы сами народные массы требуют от ЦК КПК принять меры в отношении Лю Шаоци и его «ошибочной политической линии». Причем кампания велась таким образом, что Лю Шаоци был лишен возможности что-либо предпринять в ответ, сказать публично хотя бы слово в свою защиту. В кругу своих родных он говорил: «Больнее всего, когда народ понимает тебя ошибочно» [70] Там же. Т, 1, с. П. . Лю Шаоци очень беспокоило то, что усилиями организаторов «культурной революции» у народа намеренно и сознательно создавалось искаженное представление о его взглядах и деятельности.