Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1826-1837

Узнав, что вершитель их судеб находится так близко от города, из Варшавы попросили разрешения направить в Модлин депутацию с просьбой оказать городу честь своим приездом. Император отказался ее принять и велел передать в город, что «он приехал в Польшу для того, чтобы посмотреть на свою армию, которой он доволен. Но, к сожалению, он не может быть доволен Варшавой и появится в ней только тогда, когда ее жители своим поведением вновь завоюют эту милость с его стороны. Тогда он с удовольствием приедет туда». Военные и гражданские чины столицы были вызваны в Модлин и удостоились чести быть представлены императору.

На следующий день он принял парад части армии маршала князя Варшавского. Гарнизоны из внутренних районов края, варшавский гарнизон и войска, занятые на работах в Бресте, не смогли покинуть свое расположение. В целом в Модлине собралось не более 44 тысяч войска. Присутствовавшие на этом параде герцог Нассау, австрийские и прусские генералы и офицеры не могли надивиться красотой различных родов войск, а наши русские сердца были преисполнены радостью и гордостью. После того, как Его Величество, сопровождаемый громовыми криками «Ура!», объехал ряды войск, первые две из которых были составлены из пехоты, третья и четвертая из кавалерии, а пятая из артиллерии, император приказал войскам приветствовать маршала, который привел их к победе. Он первый приветствовал его криком «Ура!», который был повторен и подхвачен солдатами, испытывавшим полное доверие к этому военачальнику.

Строительство Новогеоргиевской крепости. 1830-е.

На завтра император лично командовал маневрами всех родов войск и остался полностью удовлетворенным грамотностью командиров и той точностью, с которой различные полки и артиллеристы выполняли все отданные им распоряжения.

После этого в сопровождении князя Паскевича, герцога Нассау, австрийского генерала князя Реза и нескольких прусских офицеров, император сел в коляску и напротив Варшавы погрузился в шлюпку с тем, чтобы посетить крепость, построенную в этом городе вокруг казарм Александра. Как и в Модлине, строительство этой новой крепости было решено после польского бунта и, также как и в первом случае, было предначертано лично императором. Укрепление было предназначено для 3 или 4 тысяч человек столичного гарнизона и угрожало городу своими артиллерийскими батареями, готовыми разрушать дома при первом признаке бунта. В этом укрепленном пункте, окруженном с трех сторон казармами, возведенными по приказу Александра, для защиты столицы были собраны три батальона пехоты, четыре батальона егерей, полк улан и одна артиллерийская батарея. При приближении императора к рядам этих войск, страстно желавших видеть своего государя, радостные крики солдат дали знать жителям Варшавы о том, что их владыка находился у самых городских ворот. После прохода войск Его Величество пешком направился осмотреть громадные работы по возведению новой крепости, которая постоянно улучшалась, благодаря бесконечным заботам и беспримерной деятельности. Укрепления уже были возведены, земляные работы по берегу Вислы почти закончены, а кладка стен сильно продвинулась. Глядя на эту стройку, можно было сказать, что здесь несколько лет работали великаны. Император был этим удивлен и весьма удовлетворен. Поблагодарив войска, инженерных офицеров и маршала, он глубокой ночью вернулся в шлюпку, на правом берегу Вислы сел в коляску и возвратился в Новоегорьевск.

Ранним утром на следующий день батальон Архангельского полка прошел перед императором парадным маршем и своей прекрасной выправкой заслужил его похвалу. Дело в том, что накануне этот полк был на дежурстве и поэтому не участвовал в большом параде. После этого император поблагодарил генералов, сердечно обнял маршала и вместе со мной через Ковно направился в Петербург.

Он остановился в Остроленке с тем, чтобы осмотреть поле сражения, следуя за пояснениями генерала Берга, который принимал активное участие в этом блестящем военном подвиге. При осмотре местности он казался легендой, под огнем вражеской картечи и на виду всей неприятельской армии, несколько батальонов прошли по очень длинному и разбитому мосту. Враг безостановочно атаковал, но был отбит непоколебимой храбростью наших гренадер. Сражение окончилось его полным поражением. Оттуда по тракту мы направились в Царское Село, куда приехали вечером 16 сентября. Таким образом, мы пересекли Царство Польское в самом широком месте — от Калиша до Ковно.

Двор оставался в Царском Селе до 26 октября, а затем вернулся в Петербург. Император стремился объединить в русском народе тех своих подданных, которые раньше управлялись польскими властями. Он был убежден, что только будущие поколения справятся с этой задачей, и что только воспитание молодого поколения сможет помочь этому. С этой целью он основал в Киеве университет Святого Владимира, в котором должны были совместно обучаться русские и польские студенты с тем, чтобы последние смогли избавиться от иллюзий относительно независимой Польши.

Университет в Вильно, так же как и школа в Кременце, были ликвидированы из-за того, что в этих двух заведениях на протяжении многих лет господствовал мятежный дух, поддерживаемый польским влиянием. Впрочем, следовало создать новые возможности для обучения, и Киев был признан тем местом, куда могли бы приехать молодые люди, как из внутренних областей империи, так и из Литвы, а также из Подолии и Волыни. Кроме того, Киев был колыбелью и столицей нашей церкви, и в нем находилась главная квартира командования первой армии. И с моральной и с административной точек зрения это был самый подходящий город для наблюдения и управления собравшихся там многочисленных молодых людей. В это новое учебное заведение были направлены выдающиеся деятели и вскоре, благодаря настойчивой и деятельной воле императора, университет получил вполне успешное развитие.

Ближе к концу ноября в Петербург прибыл чрезвычайный посол Султана Ахмед-паша с тем, чтобы торжественно поблагодарить императора за его скорую, действенную и незаинтересованную помощь Османской империи в тот момент, когда наступление египетского паши и вероломное бездействие Англии и Франции угрожало империи полумесяца неизбежным поражением. Этот посол был принят в соответствии с той же церемонией, которая была предусмотрена четыре года назад для Халил-паши, благодарившего императора за то, что он остановил победоносное продвижение российских войск у константинопольского порта. Его взятие означало бы скорое падение империи Магомета.