Николай Хохлов - Патрис Лумумба

— Преступные политиканы довели нашу страну до полного краха. Конголезская армия стоит выше любых политических группировок. Она намерена восстановить порядок в стране и нейтрализовать политиканов, соперничающих в борьбе за власть, заставить их уйти со сцены. Отныне Конго будет править совет политических комиссаров во главе с Жюстэном Бомбоко. На первом своем заседании, которое только что закончилось, совет принял решение о высылке из Леопольдвиля дипломатических представительств Советского Союза и Чехословакии.

Нахлынувшие в зал бельгийцы торжествовали: каждая фраза полковника вознаграждалась овациями. Наконец-то правительство ненавистного им Лумумбы устранено!

Из «Реджина» полковник со своей свитой помчался сразу на радио. Он заявил, что берет власть в свои руки, вводит «военный режим» в Конго, распускает парламент и «освобождает премьер-министра и главу государства от их обязанностей». Мобуту разъяснил: хотя президент Касавубу «нейтрализован», он все еще остается главой государства. На другой день президент заявил о себе: вместе с Жозефом Илео он подписал письмо, врученное советскому посольству, о разрыве дипломатических отношений.

15 сентября Патрис Лумумба распространил отпечатанный на машинке бюллетень, в котором говорилось: «Центральное правительство Республики Конго доводит до сведения народа, что руководители вооруженных сил были подкуплены империалистами, чтобы совершить государственный переворот, направленный против законного и народного правительства. К счастью, эти маневры были пресечены действиями нашей национальной армии, солдаты которой выступили в защиту премьер-министра, чтобы предотвратить возможность любой империалистической агрессии. Народ, являющийся очевидцем этих маневров, имеющих целью поставить Конго, землю наших предков, под господство международной организации, и одновременно являющийся непоколебимым арбитром различных маневров некоторых конголезских руководителей, остается единственным судьей подобных действий этих нарушителей общественного спокойствия. Вам, народу, судить, поскольку правда в конце концов восторжествует».

Но эти призывы уже не доходили до народа: бюллетень законного правительства распространялся нелегальным путем. Было очевидно, что и правительство Жозефа Илео оказалось мертворожденным. Замысел «о студенческих комиссарах» также не был осуществлен. Леопольдвилем правила «группа Бинзы», которая подмяла все. Солдаты вылавливали сторонников Лумумбы, хватали и увозили членов центрального правительства в тюрьму Макала. Арестованы Финант и Камитату, Окито и Мполо. 16 сентября снова задержали Лумумбу, 23 сентября бросили в заключение Антуана Гизенгу. Подвергся разгрому африканский квартал, где проживали выходцы из провинции Касаи.

Как-то вечером в домик на авеню Килькесе, где проживал Лумумба, пробрался Нестор Окито, девятнадцатилетний сын сенатора. Сам он не мог прийти — его выпустили из тюрьмы избитого. У Окито было девять человек детей. Нестор сообщил, что отец остается в Леопольдвиле один, а все они завтра уезжают в Стэнливиль.

— Папа просил передать, чтобы вы тоже отправили отсюда детей...

Лумумба переговорил с Полин. Через несколько минут она была в посольстве Объединенной Арабской Республики. Женщину с кошелками мобутовские солдаты, торчащие в садике особнячка и снаружи, пропускали беспрепятственно. Супруга египетского дипломата госпожа Абдель Азиз Исхак села в машину и выехала с Полин. Она взяла Франсуа, Патриса и Жюлиану и вскоре вылетела с ними в Каир. Роланд остался с родителями. У него кровоточил шрам на голове: когда арестовывали Лумумбу, солдат ударил его прикладом... А малышка росла болезненным ребенком. Врачи посоветовали отправить ее на лечение в Европу. Дипломаты из дружественных стран помогли Полин вылететь в Женеву. Там ребенок умер. Полин ходила по транспортным компаниям, стараясь отправить гробик с телом на родину. Отказ следовал за отказом. Предлагали похоронить ребенка в Женеве. Но обычай требовал, чтобы покойник сошел в землю родины: Полин не могла отступить от него. Она направилась в отделение Организации Объединенных Наций, где ей тоже отказали в помощи, сославшись на то, что это будет истолковано как вмешательство международной организации во внутренние дела Конго...

Все-таки она пристроила гробик в самолет, который должен был отправиться в Африку. Потом, когда она была уже в Леопольдвиле, до нее дошло известие, что гробик затерялся в дороге...

Домашний арест. Режим, не уступающий тюремному. Телефон премьер-министра был соединен только с ведомством Нендака. Услужливые садисты время от времени звонили и сообщали: снова арестован Окито, пропал без вести Гизенга. Лумумба обратился к командованию ООН с просьбой предоставить ему политическое убежище. Нет, нельзя этого сделать — ООН, как уже не раз объявлялось, не вмешивается во внутренние конфликты! И все же какой-то компромисс в пользу Лумумбы был достигнут: его домик стали охранять ганские и гвинейские солдаты. На несколько минут они пропустили Гизенгу, которого мобутовцы не могли отыскать и считали пропавшим без вести.

— Поезжайте в Стэнливиль, Антуан, — сказал ему Лумумба. — Немедленно покидайте эту ловушку. В Леопольдвиле мы уже ничего не сможем предпринять. Выбирайтесь, пока не поздно. Свяжитесь с Кашамурой — я советую ему отправиться в Киву. Придется все начинать сначала...

— Я согласен, Патрис, — ответил Гизенга. — Но я бы предложил несколько другой вариант. Что, если я выеду на родину, в Квилу? Там меня поддержат...

— Тогда мы распылим свои силы. Главной базой в борьбе за единое Конго должен стать Стэнливиль. Там находится военный гарнизон. Туда стекаются все недовольные нынешним режимом. Именно оттуда должно начаться наступление. Не сомневаюсь, что Квилу и другие районы присоединятся к нам потом.

Гизенга предложил Полин отправиться вместе с ним, но она отказалась. В октябре радио Леопольдвиля передало сообщение, что Антуан Гизенга скрылся из Леопольдвиля. На этот раз мобутовцы говорили правду: Гизенга уже находился в Стэнливиле.

В ноябре Патрис Лумумба переправляет письмо на имя председателя Генеральной Ассамблеи ООН. В нем он пишет:

«Политический кризис, развязанный главой государства 5 сентября 1960 года и продолжающийся до сих пор, угрожает привести Конго к полному развалу. Анархия и диктатура пришли на смену демократическому режиму, принятому конголезским народом 30 июня 1960 года. Незначительное меньшинство, консультируемое и финансируемое некоторыми иностранными державами, день и ночь проводит подрывную кампанию. Столица республики превратилась в настоящий сумасшедший дом, где горстка наемников непрерывно нарушает закон и порядок. Население Леопольдвиля живет в царстве террора. И днем и ночью производятся повальные аресты, за которыми следует высылка. Значительное число людей пропадает без вести. Люди, совершенно лишенные моральных устоев и патриотического чувства, которые заявляют, что они находятся на службе господина Касавубу, почти ежедневно совершают убийства, грабежи и насилия...»