Иэн Нейтан - Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить [litres]

Голлум загадал кинематографистам главную загадку книги – как выполнить такое страшное обещание? Успех трилогии зависел от того, удастся ли найти ответ на этот вопрос.

Сначала они хотели просто озвучить героя. Его планировалось создать на компьютере, синхронизировав с озвучкой движения его губ. Кинематографисты экспериментировали с куклой Голлума, но она оказалась слишком громоздкой и затрудняла съемки. Кроме того, в куклах всегда чувствуется некоторая неестественность – чары фильма рассеялись бы. Ричард Тейлор предложил загримировать актера, а затем на компьютере обработать ему глаза и удлинить конечности, но Джексону не понравилась эта идея. Такого тощего актера не удалось бы найти, тем более что режиссер хотел, чтобы он «ползал на четвереньках».

Все читавшие книгу, признает Тейлор, «прекрасно представляли себе Голлума, ведь он был наиболее характерным героем фэнтези двадцатого века».

На них лежала огромная ответственность.

Можно, конечно, возразить, что на самом деле Голлум был наименее характерным героем фэнтези двадцатого века, но воплощать его образ от этого было не легче. Его лицо должно было выражать целый спектр эмоций – он то рыдал, как младенец, то ухмылялся, как заправский злодей.

При разработке образа долговязого, болезненного толкиновского уродца были сделаны сотни набросков и глиняных статуэток. Джон Хоув вспоминает, что в какой-то момент даже казалось, будто все занимаются только Голлумом. Хотя его изображали и раньше, единого образа еще не сложилось. Как правило, он казался либо мертвенно-бледным и похожим на зомби, либо забавным и милым.

В первом фильме мы видим Голлума лишь мельком: он всего шесть раз появляется перед нами во мраке Мории, где поблескивают его огромные глаза, и во флешбэке с пытками в Барад-дуре, где он вопит от боли, заламывая свои длинные пальцы (так сложилось, что это единственная сцена внутри резиденции Саурона). И все же опубликованные с тех пор рисунки и фотографии дают нам возможность понять, каким он задумывался изначально.

Он скорее напоминал сказочного Голлума из «Хоббита» – таинственного и несуразного пещерного жителя. Его тело почти не подверглось изменениям, но лицо изменилось сильно. Сначала он походил на обезьяну – любопытно, что впоследствии «Weta Digital» и Серкис сделают обезьян своей специальностью. У него были большие глаза навыкате, курносый нос и выступающая морда. Он казался странным и жалким.

В «Workshop» сделали увеличенную модель Голлума, поставив его в позу «Витрувианского человека» да Винчи, чтобы более детально отсканировать его (используя мясные сканеры). Джино Ачеведо говорит, что персонаж был выкрашен «в оливковый цвет, а живот у него был бледно-зеленым, как у древесной лягушки».

Совершенно очевидно, что этот «лягушачий» уродец совсем не походил на Энди Серкиса.

Когда агент рассказал Серкису о проекте, его слова не произвели на актера особенного впечатления. У него была возможность пройти пробы на роль актера озвучания для анимированного персонажа в киноверсии «Властелина колец», съемки которой велись в Новой Зеландии. По оценкам агента, работа была рассчитана недели на три, причем было не совсем понятно, придется ли ему туда ехать. Что касается роли, озвучивать предстояло Голлума. Серкис смутно помнил, как читал «Хоббита» в 273-м автобусе по дороге в школу на севере Лондона. Кажется, там был дракон и пещеры. Разве книга была не для детей?

«В этом фильме наверняка десятки ролей, – без всякого энтузиазма заметил он. – Может, я могу сыграть другую?»

Положив трубку, он решил было отказаться от участия в этом странном фильме. В любом случае он ждал новостей о новой адаптации «Оливера Твиста», которую Алан Блисдейл планировал снимать в Праге. Серкис проходил пробы на роль Билла Сайкса. Вот это была роль! Раздираемый противоречиями злодей, томимый человеческими страстями.

Но Кольцо хотело, чтобы его нашли. В историю в очередной раз вмешалась судьба: пока Серкис раздумывал над предложением, несколько драматизируя ситуацию, домой вернулась его девушка. Обнаружив его сидящим на лестнице их лондонского дома, Лоррейн Эшборн спросила, что стряслось.

Серкис познакомился с Эшборн в 1990 году, когда они оба получили роли в пьесе, которую ставили в манчестерском Театре Королевской биржи. По сюжету их герои пытались оправиться после сложных разрывов, и они решили войти в роль и встретиться в пабе, чтобы нащупать нить их отношений, а в итоге оказались в отношениях сами. Они поженились и завели третьего ребенка, пока Серкис работал над «Властелином колец».

Он рассказал Эшборн о звонке агента. Объяснив, что ему предлагают роль какого-то Голлума, он признался, что не слишком ей рад – он считал эту роль проходной.

«Но это чудесно! – сказала Эшборн. – Нельзя отказываться. Это ведь Голлум».

Эшборн обожала книгу.

«И тут мне оставалось лишь вздохнуть…» – смеется Серкис.

На встречу с режиссером в Американскую церковь возле Тоттенхэм-Корт-роуд Серкис приехал на велосипеде, кашляя в потоке лондонского транспорта и репетируя голос Голлума. Как и его будущие коллеги Элайджа Вуд и Шон Эстин, он уже прошел видеопробы, и его пригласили на прослушивание у Джексона и Фрэн Уолш, которая сыграет ключевую роль в становлении Голлума. Эшборн настоятельно советовала ему присоединиться к проекту, и Серкис начал осмысливать образ Голлума, читая основные главы книги, потому что на весь роман времени не хватало. Он быстро проникся сочувствием к бедняге. Актер решил, что ключ к безумию персонажа – тот булькающий звук, который вырывался у него из горла.

Серкис родился в Райслип-Мэнор в Западном Лондоне. Ему было суждено исполнить множество необычных ролей. Его отец, армянин по происхождению, работал врачом в Багдаде, поэтому Серкис в детстве постоянно переезжал из Ирака в Лондон и обратно. Окончив школу, он решил стать художником, поэтому пошел изучать изобразительное искусство в университет. Там он захотел заняться оформлением сцены. Его завораживала механика театра.

Однако затем он случайно получил роль в студенческом спектакле, и актерство его затянуло. Со студенческой скамьи он отправился прямиком на сцену, где быстро нашел себя. К середине девяностых он уже сделал себе имя.

Его предрасположенность к разным видам деятельности еще сыграет свою роль.

Как и Мортенсен, Серкис живет жизнью героя. Он любит исследовать образ, «искать» персонажа, прощупывая более темную, более интересную часть человеческой психики. Он прекрасно сыграет Билла Сайкса в удачном «Оливере Твисте» Блисдейла, а затем, воплотив на экране множество беспокойных душ, не побоится найти человеческое в убийце детей Иэне Брэйди, исполнив его роль в вышедшем в 2006 году фильме «Лонгфорд». В нем чувствуется связь с ярым британским социал-реализмом, непреклонным натурализмом Джона Херта, Алана Бейтса и Альберта Финни. Он всегда выкладывается на полную.