Федор Трофимов - Мой век

24 сентября администрация президента, правительство предприняли меры, чтобы разоружить боевиков, окруживших Белый дом. Оказалось, не так-то просто это сделать. Только 28 сентября удалось блокировать здание. Впоследствии выяснилось, что среди «защитников» Белого дома оказался отряд из Приднестровья, рижские омоновцы, группа казаков и даже белорусский полковник…

28 сентября московские власти и прокуратура снова попытались добиться, чтобы «защитники» Белого дома разоружились, — тщетно. Вечером у Белого дома скопилось около четырех тысяч демонстрантов. Они напали на оцепление. Милиции удалось оттеснить их на соседние улицы.

29 сентября ночью из Белого дома вышли около четырехсот человек. В их числе были и депутаты, понявшие, что бессмысленно сидеть в четырех стенах. Росло число требований снять блокаду с Белого дома. К этим требованиям присоединился и Верховный Совет Карелии.

1 октября начались переговоры враждующих сторон. В них участвовал святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий, досрочно вернувшийся из командировки в Америку. Переговоры шли всю ночь. Стороны условились, что в Белый дом будут даны свет и тепло, а его обитатели будут разоружаться. Свет и тепло дали — разоружения не последовало.

1 октября. Ситуация обострилась до крайности. Но поиски компромисса продолжались. Однако они оказались безрезультатными. Ловлю новости в эфире: у Белого дома много его защитников, митингуют. Старые антипрезидентские и антиправительственные лозунги. На балкон выходят к митингующим депутаты, призывают к борьбе…

…2 октября мне исполнилось 83 года. Сначала я раздумывал, отмечать день рождения или не отмечать. В такое тяжелое, смутное время не до праздников. Но ведь — 83! Мои года, как поется в песне, мое богатство. Единственное. Решил отметить.

Собрались узким кругом своих, близких. Понятно, выпили, закусили чем Бог послал. Разговорились. Беседовали обо всём — и о Москве, где давно нет людям покоя, а теперь назревают чрезвычайные события, и о Петрозаводске, где до сентября всё было нормально, спокойно, а сейчас вот начались трения между Верховным Советом и Советом Министров: камень преткновения — разное отношение к реформе Советов. Конечно, толковали о домашних делах, о повседневных нуждах, трудностях с питанием, о дороговизне.

Наша беседа закончилась, как только «Останкино» начало передавать последние известия. Они не радовали. Несмотря на позднее время, митингующие у Белого дома не унимаются. Настроены воинственно, раздаются ругательства, угрозы в адрес президента и правительства.

Прослушав новости, мы, обеспокоенные и удрученные, разошлись по домам. А на следующий день разразилась гроза.

3 октября около двух часов дня на улицах Москвы появились многолюдные толпы. Часть демонстрантов была вооружена автоматами. Одна из групп ворвалась в здание мэрии и учинила там погром.

Сформировали отряд для штурма «Останкино». Его возглавил генерал Макашов. Он дал охране «Останкино» три минуты на размышление: или заявите о капитуляции, или я начну штурм. Капитуляции не последовало. По приказу Макашова тяжелый грузовик протаранил стену, и захватчики устремились в пролом… Перестал работать первый останкинский канал. По-видимому, все это и дало повод Хасбулатову заявить: «Телецентр взят, Моссовет взят, сегодня к вечеру возьмем Кремль».

Как далеки были от истины эти слова!

4 октября. В третьем часу утра на телецентр прибыли дзержинцы. Они отогнали от телебашни захватчиков. Заработал первый канал «Останкино».

В пять утра прибыли кантемировцы. Под огнем они оттеснили «защитников» от Белого дома. Начали его штурм. К полудню бойцы спецназа из «Альфы» заняли уже четыре этажа. Прибыли два танка. Один из них дважды выстрелил из орудия по тому участку Белого дома, откуда велся особенно интенсивный огонь. Возник пожар.

Председатель Совета Министров Черномырдин предложил обороняющимся капитулировать. Капитуляция началась в 16 часов 40 минут. Из дома выходили боевики, депутаты. Их сажали в автобусы и увозили, чтобы провести необходимую проверку и отпустить по домам.

А где же те, кто заварил эту кровавую кашу? Вот и они. Первым выходит приосанившийся Руцкой, за ним бледный Хасбулатов. Их тоже сажают в автобус и увозят. Люди облегченно вздохнули: не будет гражданской войны, которая стояла у порога, могла разразиться в любую минуту. Заплачено за это немалой ценой.

И надо осознать, сказать прямо, что события 3—4 октября трагедия. Пролилась кровь. Всего пострадало 878 человек. Из них 145 погибли. 99 убитых похоронили в Москве. Мертвые все равны. У них нет вины друг перед другом. Нам, живым, делать вывод из сурового урока, бессмысленного противостояния друг другу. Миролюбие вместо ненависти, правда вместо лжи, цивилизованные формы политического и государственного устройства без возврата к прежним — тоталитарным. Другого пути нет.

Прошедшие после октябрьских событий 1993 года семь лет показали: будущее, как бы ни было трудно, за сторонниками реформ, за новаторами. Дай только Бог, чтобы они продуманно и грамотно выбирали дороги, ведущие вперед, не дробились на группы в беспредметных спорах, всегда видели главную свою цель — свободно развивающееся общество свободных людей. И еще одно — важнейшее: ни на минуту не забывали о нуждах каждого человека.

Встретил знакомого рабочего. Говорит, что их завод долгое время почти не работал. Люди не получают вовремя зарплату. Это Онежский тракторный — старейшее наше предприятие, слава и гордость Петрозаводска…

Каждый день прохожу мимо бюро по трудоустройству. Безработные. Их число не уменьшается…

У ближайшего магазина почти всегда стоит кто-то с протянутой рукой…

Да, нелегко людям. Знаю по себе. Трудности нынешних дней в полной мере испытывает и моя большая семья.

Мужество. Терпение. Вера. Без них нет успеха в крутых общественных преобразованиях. Стоит помнить, что демократические реформы не появились в нашей стране вдруг. Осознание их необходимости долго вызревало в недрах общества. Они были неизбежными. Будем дорожить опытом революционных перестроечных лет. Впереди — не гладкая дорога. Но я верю в лучшее будущее моих соотечественников уже в новом XXI веке.

А мой век — трудный и пестрый — в прошлом.

Мне — 90 лет. Всё было на моем веку — великое и ничтожное, светлое, как погожий июльский день, и темное, мрачное, как глухая осенняя ночь.

Великая Октябрьская революция. Великая Отечественная война. Великие открытия науки.

Мрачная сталинщина.

Глухие застойные годы.

У человека нового времени шире размах, увереннее шаг. У него — больше возможностей реализовать себя в полной мере. На благо себе. Людям. Обществу. Пусть же будет так!