Борис Кудрявов - Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Говоря о «недозволенном кормлении» Высоцкого, Марлена Зимна опирается на воспоминания врачей, которые были свидетелями методов лечения, применяемых в последние дни Высоцкого Анатолием Федотовым. Это все известно из той же книги того же Перевозчикова:

«К нам в реанимацию приехал Валера Янклович (вместе с Федотовым. — В.П.) и попросил дозу хлоралгидрата. Это такой седативный — успокаивающий, расслабляющий препарат, и довольно токсичный. Дежурили мы с Леней Сульповаром, и когда узнали, в каких дозах и в каких смесях хлоралгидрат будет применяться, мы с Леней стали на дыбы! Решили сами поехать на Малую Грузинскую. Реанимобиль был на вызове, мы сели в такси. Приезжаем, открывает дверь какая-то девушка. В нестандартном большом холле горит одна лампочка — полумрак. На диване под одеялом лежит человек и вроде слегка похрапывает. Я прохожу первым, смотрю: человек в очках… Понимаю, что не Высоцкий. Это был Федотов — тогда я в первый раз с ним столкнулся. Спрашиваю:

— А где Высоцкий?

— Там, в спальне.

Проходим туда и видим: Высоцкий, как говорят медики, в асфиксии — Федотов накачал его большими дозами всяких седативов. Он лежит практически без рефлексов… У него уже заваливается язык! То есть он сам может себя задушить. Мы с Леней придали ему положение, которое и положено наркотизированному больному, рефлексы чуть-чуть появились. Мы с Леней анестезиологи, но и реаниматоры тоже, видим, что дело очень плохо. Но ведь и Федотов — реаниматолог-профессионал! Я даже не знаю, как это назвать — это не просто халатность или безграмотность!.. Да если у меня в зале лежит больной, и я знаю, что он умрет, ну нечего ловить! Но когда я слышу храп запавшего языка, я спокойно сидеть не могу.

Ну а дальше пошел весь этот сыр-бор: что делать?»

Л. Сульповар: «Когда мы зашли в спальню, у Володи уже были элементы „цианоза“ — такая синюшность кожи. Запрокинутая голова, знаете, как у глубоко спящего человека, особенно выпившего, западает язык… У такого человека почти всегда губы синюшные, синюшные пальцы… Мы положили его на бок, придали правильное положение голове, чтобы язык не западал… Прямо при нас он немного порозовел».

— Кроме того, после смерти Высоцкого «друзья» поэта стали фабриковать документы о его кончине и сделали все, чтобы избежать вскрытия тела. Лично мне Анатолий Федотов высказался обо всех действиях, имевших место после кончины Высоцкого, буквально следующее: «Мы организовали это гениально». Имелась в виду не смерть ВВ (это действительно звучало бы невероятно цинично и дерзко), а все то, что имело место потом. То, что им удалось избежать вскрытия тела. То, как выбили свидетельство о смерти. Как он лично ездил в поликлинику.

Мне стало понятно, что вскрытия А. Федотов, В. Янклович и В. Абдулов очень боялись.

И то, что в свидетельстве о смерти Федотову удалось «протолкнуть» такие формулировки, как «смерть произошла от заболевания», «причина смерти — острая сердечно-сосудистая недостаточность», «заболевание, вызвавшее или обусловившее непосредственную причину смерти — атеросклероз венечных артерий сердца», «причина смерти установлена: врачом, установившим смерть».

Вот эти формулировки о причинах смерти — «установил врач, установивший смерть», а не судебно-медицинский эксперт и не патологоанатом, — все это Анатолий Федотов считал невероятной удачей. И своей личной заслугой.

У меня сложилось впечатление из тех разговоров, что связывали Высоцкого все трое — А. Федотов, В. Янклович, В. Абдулов. Все трое насильственно удерживали его в квартире.

Обратите внимание, угрызения совести испытывал после случившегося только Всеволод Абдулов. В наших разговорах (в общей сложности трех) он невероятно мучился. Невозможно было отделаться от впечатления, что он что-то очень важное хочет сказать, но никак не решается. И это «что-то» никак не дает ему покоя. По-моему, от этого чувства Всеволод Осипович не избавился и в последующие годы. Потому что это — очень знакомое мне — впечатление от постоянной недосказанности, внутренней борьбы, чего-то, остающегося «за кадром», я видела потом во многих документальных фильмах о Высоцком, в которых интервьюировали Всеволода Абдулова.

Мне казалось, что он охотно рассказал бы обо всем, чтобы «снять грех с души», но не хотел «подставить» Анатолия Федотова и Валерия Янкловича.

Уже во время нашего первого разговора Всеволод Осипович вполне четко и решительно сказал, что был с Владимиром Высоцким до самого конца. Причем на уточняющий вопрос ответил, что просто был с ним до самой до кончины. Что это означает? Значит, что он тоже присутствовал в ту ночь в квартире.

Действия Анатолия Федотова, как врача, были абсолютно недопустимыми.

Понятно, что легко рассуждать об этом сегодня, что это все теперь видно задним умом. Но закон есть закон. Почему-то все так называемые «биографы» избегают таких формулировок?..

То, о чем жестко и оценочно сообщает Зимна, в корне не соответствует многим словоблудным воспоминаниям и компилятивным «биографиям». К сожалению, ко времени нашей с ней переписки уже тяжело больная Марлена вряд ли могла осознавать, что все «биографы» строят свои «биографии» на ранее изложенных кем-то фактах. Других у них просто нет. Приходится повторяться, что «факты» эти в основном изложены в книгах Валерия Перевозчикова.

Марлена могла и не знать, что некоторые «биографы» все же поверхностно коснулись своими заржавевшими перьями столь непростой темы, как смерть Высоцкого. Об этом чуть позже…

Вопросы же остаются… А кто, интересно, их будет разрешать?

Помните, рассказ Пал Палыча Николаева, кальку с которого снял ведущий программы «Прямой эфир»:

«Оказалось, в морг труп не возили, вскрытие не производилось. Свидетельства о смерти тоже нет. Почему?»

Откуда такая непозволительная неосведомленность? В реальности свидетельство о смерти, конечно же, было. Иначе кто бы позволил похоронить Высоцкого на государственном Ваганьковском кладбище? В книгах Валерия Перевозчикова свидетельство это и всплывает. Правда, с одним НО… Фамилия участкового врача-терапевта, подписавшего этот документ, была почему-то изменена. Или перепутана?

Ошибся ли Перевозчиков в фамилии врача 174-й московской поликлиники, якобы лично выдавшей Анатолию Федотову (судя по его интервью Перевозчикову) свидетельство о смерти Высоцкого? Или это тоже какая-то осознанная подстава? С чьей стороны? Федотова? Ведь участковый врач — вполне серьезный свидетель того, что происходило.

Но вот присвоил ей журналист почему-то фамилию Ильиных.

Непонятно даже, какого рода-племени этот субъект — мужчина, женщина?