Ламонт Хокинс - Wu-Tang Clan. Исповедь U-GOD. Как 9 парней с района навсегда изменили хип-хоп

Потом появились дреды – растафариане, типы с Ямайки или из Гайаны. Эти нелегальные отморозки появлись повсюду, а с ними и наркотики. Что, черт побери, тогда произошло?!

Вокруг было так много денег, что искушение просто поглощало тебя, особенно если ты был бедным. Крэк «поимел» коммуну, гребаных грязных бедняков, у которых не было еды в холодильнике – точнее, у них вообще не было холодильника, и зимой они ставили молоко на подоконник. Повсюду мыши. Тараканы в твоей коробке с хлопьями. Признак благополучия – твердый сыр. Ты-ни-хрена-не-бедный. Ты-и-твоя-мать-просто-живете-на-районе.

Нам казалось, что наркотики – последний шанс выживания на улицах, где больше ничего не было. Мы даже не представляли, что делали. У нас не было образования. Не было работы. Мы не знали, как себя прокормить. Пособие в триста долларов в месяц – разве это деньги? Нужно было что-то делать, чтобы выжить, а жить хотелось хорошо. Этим чем-то довольно быстро стала продажа наркоты. Это та субкультура, которую обычные люди, принадлежащие к среднему классу, просто не понимают. Они не знают, что такое бедность этого уровня. Вот откуда я родом, вот откуда чуваки с моего района. Но мы выкарабкались из этого дерьма.

Перед нами стоял выбор: заработать тысячи долларов за один час или отказаться от такого шанса?

И так было повсюду.

Мне было около четырнадцати, когда я впервые попал в эту мясорубку. К тому времени я был уже слишком взрослым, чтобы играть на задворках, а моя работа по программе «Летней Молодежи» давно закончилась. Я больше не мог просить у матери мелочь на мороженое или новую школьную одежду. Материальный мир так заманчив, когда у вас ни хрена нет. Не то чтобы мы были пижонами, но когда зимой надеваешь старую одежду и прошлогодние ботинки, трудно оставаться праведным. Мать обеспечивала самый минимум, и это было все, что она могла позволить. Если я хотел что-то новое и немного денег на еду, я должен был сам придумывать план. И поскольку тряпки, кроссы и цацки, которые я хотел, выходили за рамки ее бюджета, самым быстрым способом оказалась наркоторговля.

Дреды пришли в мой район, разодетые во всякую крутую хрень типа костюмов Fila, с золотыми цепями и зубами, а мы были на мели. Они заколачивали бабки, разъезжали на шикарных машинах и подходили к нам, улыбаясь и сверкая этими своими золотыми штуками.

Первый дред, с которым я работал, Дасти, отвечал за точку на Боуэн, 55. «Эй, рыжий чувак [потому что я был очень светлым]! Йоу, хочу посмотреть, сможешь ли ты работать на точке» [22] Точка – место продажи наркотиков. Может располагаться где угодно: на улице, в переулке, на углу или даже в подъезде дома. .

И я такой: «О’кей». Я ни черта не знал об этом, кроме того, что я получу часть денег, которыми они разбрасывались.

Список причин, почему нельзя продавать наркотики, бесконечен, но я пробежался по нему за несколько секунд и принял пакет от дреда. Несмотря на все смертельные риски, я решил ввязаться в эту нарко-игру.

Первый раз на точке было страшно. В двери была маленькая дырочка, люди засовывали туда деньги и ждали дозу. На этой точке был дикий трафик. В считаные часы через мои руки проходило сотни тысяч долларов. Постоянные стуки заставляли меня нервничать.

Что еще хуже, я уже начал курить вулисы [23] Вулисы – смесь марихуаны, кокаина и крэка. , так что я стал настоящим параноиком. Во всяком случае, в ту ночь я слишком параноил. Я не мог расслабиться. Дело в том, что у меня всегда было шестое чувство. Чуваки всегда говорили: «У-Год увидит, как копы поднимаются в Хилл». В тот раз было так много людей и так много денег, но я все-таки почувствовал, что должен убраться. Голодная, ненасытная часть меня пыталась проигнорировать голос в моей голове и продолжать толкать дальше.

Вскоре голос взял верх над жадностью, и я понял, что надо уходить. Мы с Чойзом собрали пакеты и деньги и вышли на улицу. Едва я успел завернуть за угол, как тут же появилась полиция, оттолкнув меня, чтобы я не мешал совершить налет. Помню, как один коп крикнул мне, чтобы я убирался с дороги, когда они пронеслись мимо. Я смотрел, как они побежали к нашей точке и вломились в дверь, из которой я только что вышел.

Когда я вернулся, дред, на которого я работал, увидел меня и подошел, чтобы прояснить произошедшее:

– Эй, рыжий! Я думал, ты был на точке, когда объявились копы!

– Мне пришлось убраться! Там было очень жарко, дред! Я просто почувствовал это, – сказал я ему.

Я выгрузил ему огромные пачки наличных, которые мы собрали в тот день. А он вручил мне три сотни долларов. ТРИ?!

Я, который спас все эти десятки тысяч, а получил три сраные сотни?! Конечно, я был в ярости. Меня чуть не арестовали, и все ради долбаных трехсот долларов?

«На хрен эти наркотики!» – подумал я тогда.

Однако вариантов было не так уж и много. Поэтому в пятнадцать вместе с Method Man я решил устроиться на полноценную работу на Статуе Свободы. Туда брали парней из Стейтен-Айленда, потому что нам надо было просто сесть на паром и затем на другой паром до острова Свободы. Полагаю, боссы решили, что мы не против передвигаться на паромах.

Мы с Method проработали там почти два года. Это время спасло мне жизнь во многих отношениях. Оно помогло мне встать на ноги. И мы очень сблизились с Method.

Method Man тоже нашел себя. Он был талантлив не только в махинациях, но и в музыке. Этот парень сделал бит на маленьком Casio [24] Casio – фирма, производящая музыкальные инструменты. В книге говорится о небольшом синтезаторе. и зачитал рэп. Он назвал песню Panty Raider, и она стала хитом нашего района. Еще одна его композиция My House, которая уже тогда стояла на повторе у меня в магнитофоне.

Когда мы не мыли полы, не таскали мусор и не занимались прочей рабочей ерундой для мистера Хилла, нашего босса, то писали и обменивались идеями. Мы записывали рифмы на обратной стороне подстаканников, примостившись на мусоре в задней части помойки. И однажды Meth сказал: «Да уж, C.R.E.A.M.: бабки рулят всем вокруг меня». Он начал помечать все этой аббревиатурой: стены района, мусорные баки, вагоны поездов, все, что мог найти. Я помню, как я сказал, что это должно быть фишкой. Факт: название первого хитового сингла Wu-Tang появилось тогда, когда мы с Meth сидели на помойке на острове Свободы.

Но денег все равно катастрофически не хватало. И хотя мы воровали ящики с содовой, пленку для камер и перепродавали все это, я все же зарабатывал недостаточно. Кроме того, мы воровали так много, что владельцы начали за нами присматривать. Я ушел прежде, чем нас уволили. Это была моя последняя постоянная работа.

Я всегда хотел вернуться и увидеть мистера Хилла, потому что тогда мы много чего натворили. Теперь, когда я стал старше, я уважаю деловой подход и деловой образ мысли мистера Хилла. Мне действительно жаль, что тогда все так сложилось.