Ламонт Хокинс - Wu-Tang Clan. Исповедь U-GOD. Как 9 парней с района навсегда изменили хип-хоп

Мне было семнадцать, когда я вернулся на улицы. И это возвращение было непростым. Я встретился со своим знакомым пуэрториканцем, Брайтом, который жил то ли в 185-м, то ли в 225-м доме Парк-Хилла. Брайт говорил по-испански, и он повел меня в центр города на встречу с поставщиком. Это был представитель огромной сети. В этой наркотической игре я узнал, что здесь всегда есть кто-то весомее, влиятельнее и богаче. Лучше даже не пытаться стать на их уровень. Это убережет от драмы и разочарования.

Скорее всего мой знакомый был непосредственно связан с «БМФ» («Блэк Мафия Фэмили»). Думаю, они сотрудничали годами. Конечно, я узнал об этом гораздо позже, и это не стало для меня откровением. Так или иначе, у них был доступ к огромному количеству кокаина.

Сложно себе представить, но деньги в прямом смысле слова полились рекой. Фантастически легкие деньги! Я наладил свою сеть, и она работала бесперебойно. Как я уже говорил, я был эмиссаром на Острове, и мне не нужно было осваивать новые территории. У меня было три или четыре разные зоны, они и составляли одну большую, которой было вполне достаточно 15-летнему подростку.

Все это работало довольно примитивно. Есть боссы, рабочие (торговцы/барыги) и охранники. Охранники зачищали квартал от тупых мудаков. Барыги толкали наркоту. Они получали товар и зарабатывали деньги. Боссы приносили товар, собирали деньги и делали так, чтобы процесс не прекращался.

Трафик был нереальный. Я понял важность этого потока. Клиенты необязательно должны были покупать много, но если поток высок, то столь же высок и заработок. Поначалу все так и было.

Я смог преодолеть порог бедности. Мы не страдали. Это было неправильно, но я мог нормально жить и учиться. Я барыжничал и готовился к старшей школе. У меня был выбор: или идти в старшую школу без денег, страдать и голодать, или торговать, ходить в школу и есть стейки, яйца и всю прочую крутую херню.

Я делал все это, чтобы выжить, и это не означало, что я собирался полностью погрузиться в этот образ жизни. Я все еще видел те границы, которые были для меня вне нормы, и старался не пересекать их – хотя часто был очень близок к этому.

Я торговал с «26 Моб» из 260-го дома в Парк-Хилле. Я и кучка парней с моего района и из Нью-Брайтона. Это была моя первая банда малолетних барыг. Мы наблюдали за некоторыми старшими чуваками и слушали, когда они делились правилами игры.

Был один чувак, Барри Блу, на которого мы все хотели походить. Он торговал по-крупному. Мы пытались впитать в себя часть его мудрости и подражали его стилю. Его застрелили в квартале Острова, который исторически был связан с наркоторговлей. К сожалению, парни, убитые в наркоквартале, никому не были особо интересны. Но история Барри Блу интересна тем, что он погиб точно так же, как его отец, занимаясь тем же самым в том же самом квартале. Два поколения живут одной и той же жизнью, идут одним и тем же путем. Можешь себе представить? Каковы шансы?

Тогда это не показалось мне странным. Большинство из нас были готовы жить и умереть, торгуя в том квартале. Ты должен был это осознавать, иначе ты просто врал самому себе.

Я втянул Meth в наркоторговлю, чтобы он тоже мог заработать немного денег, прокормить себя и одеться. Он потерял работу, бросил школу, его выгнали из дома. Он переживал очень тяжкие времена, тогда вообще было очень мало возможностей для молодежи. Обстоятельства припирали нас к стенке, и мы делали все, чтобы выжить.

Переход Meth с пятидневки на улицу был непростым. Когда он впервые вышел на точку, он не мог ничего продать, даже чтоб спасти свою жизнь. Чтобы начать продавать и увеличивать клиентуру, нужно было бороться и доказывать свою силу и правоту. Я сказал ему:

– Йоу. Чуваки не будут уважать тебя, пока ты не поставишь их на место.

Чуваки наставили на него ножи и пистолеты, задирали его, но в конечном счете Meth пробился.

Он должен был научиться иметь дело с наркоманами и со всем, что они могли вытворить, чтобы получить свою дозу. Толкать наркоту на улицах было настоящим безумием. Попадались воры, которые пытались стащить твою заначку, женщины, которые готовы отдаться за дозу.

Однажды к нему подъехал один знакомый нарик и опустил стекло, Meth подошел и протянул ему пакет с крэком. Вместо того чтобы заплатить, чувак выхватил крэк и начал отъезжать, а Meth висел на дверце машины! В конце концов он вырвал руку и покатился по улице, он был весь исцарапанный и униженный. В тот раз он определенно проиграл.

Но после этой истории каждый раз, когда Meth выходил на точку, он старался контролировать квартал. И добился своего. С ним расплачивались все. И никто не смог бы ничего продать там, он был единственным барыгой на этой точке. Все, что можно было сделать, это подождать, пока его заначка закончится и он уйдет за новой партией. Даже в этом случае никто не осмеливался встать на это место.

Такая стабильность пришла примерно через две-три недели после того, как он вошел в игру. Мы с ним были как Бэтмен и Робин в квартале. Мы приходили и просто закрывали его. За пару часов делали пару стопок бабок и уходили. Мы шли домой, курили траву, Meth (тогда еще Шакуан) писал рифмы. Все это превратило его в рэпера, которого мы знаем как Method Man. Он вплел уличную жизнь в свои рифмы, писал про оружие и наркотики, потому что был знаком с изнанкой этого мира.

Мы зарабатывали столько, что другим барыгам ничего не оставалось. В квартале было человек десять торговцев, но мы с Meth были единственными, кто работал в паре, остальные чуваки работали в одиночку.

И мы делали все, чтобы увеличивать наш достаток. Мы разделили клиентов, мои на одном конце квартала, Meth на другом, так что ни один клиент не мог пройти мимо. Когда он торговал из машины, я работал в доме. Это было безумием. Дошло до того, что мы начали чувствовать, когда нарики спешили за своей дозой, и мы непременно появлялись там.

Субботнее утро между 6.00 и 11.30 было убийственным. В это время страждущие выстраивались цепочкой. Затем около полудня и до 14–15 часов наплыв спадал. А потом, где-то с 17.00 до 01.00 они снова непрерывно приходили, толпы, толпы, толпы. Трафик был сумасшедший, люди постоянно нас атаковали. В воскресенье поток замедлялся настолько, что иногда продаж не было. А в понедельник они возвращались снова.

Первые дни месяца тоже были «хлебными». Вот о чем песня Bone Thugs-N-Harmony «1st of Tha Month». В это время приходили чеки по социальным выплатам, поэтому поток увеличивался.

Таковы были правила. Чувакам с травкой не нужно было все это делать. Они работали 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, утром, днем, вечером, ночью, трафик шел непрерывно, медленнее, чем у нас, но стабильнее.

Кокаиновые и крэковые наркоманы вели себя по-другому. Когда было слишком жарко, например, они не выходили за дозой. В определенные часы они спали.