Бенджамин Мозер - Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века

Меррилл Родин, который воровал с ней книги в школьные годы, подозревал, что обманы Сьюзен далеко не ограничиваются воровством в магазинах. Позднее Сьюзен советовала Эдмунду Уайту перестать использовать цитаты и «столбить мысли в качестве своих собственных» [1576].

Эллен Ли без особой охоты, но признала объяснения Зонтаг. «Может, правила изменились и сейчас в худлите новые правила», – говорила она в статье Times. Тем не менее Ли шокировало то, что Зонтаг заявила в интервью. «Я думала, что всем понравится, – говорила Сьюзен. – Хелена Моджеевская – уже забытый персонаж, но она была великой. Я показала ее прекрасным человеком. На самом деле она была ужасной расисткой». Для Ли и других американок с польскими корнями это было ложью. Проверенные «источники» свидетельствуют о том, что Зонтаг клеветала, а Хелена Моджеевская, напротив, боролась против расизма [1577].

Этот эпизод нисколько не повлиял на дальнейшее поведение Зонтаг. В своем последнем публичном выступлении в Йоханнесбурге в 2004 году она использовала массу цитат из текстов критика Лоры Миллер. «Иронией судьбы оказалось то, что та лекция была посвящена вопросам моральности и литературы» [1578], – говорила Миллер.

«Несмотря на то что я не жалуюсь на то, как относятся ко мне критики, я их никогда не жаловала, – говорит Марина. – Их исходной точкой является представление о том, что тебя не ждет успех» [1579]. Несмотря на сдержанную реакцию критиков на книгу, роман «В Америке» удостоился Национальной книжной премии. Поговаривали о том, что описание Акоселлой того, как Зонтаг лечилась от рака и была отравлена тяжелыми металлами, повлияло на жюри. Некоторые говорили, что премию Зонтаг дали за многолетние заслуги в области культуры.

Профессор вуза Новая школа Джеймс Миллер вспоминал, что Давид тогда болел и было неизвестно, приедет ли он. Сьюзен нервничала по поводу Давида и премии, и в результате этого стали очевидными некоторые не особо заметные стороны ее характера.

«Никто, повторяю, никто не ожидал, что Сьюзен Зонтаг получит Национальную книжную премию за тот роман… Давид появился перед самым началом, и Сьюзен все еще была в слезах. Она совершенно не ожидала и была потрясена… Она была настолько неуверенной, что, когда к ней пришло признание, она оказалась совершенно не готовой. Она жаждала этой награды, но когда ее получила, все было очень трогательно, и даже то, что в последний момент появился Давид» [1580].

Зонтаг позвонила поэтессе Бренде Шогнесси, с которой незадолго до этого подружилась. «Я никогда до этого не слышала, чтобы она так мягко говорила по телефону, – рассказывала Шогнесси. – Обычно она рявкала». Сьюзен пригласила поэтессу присоединиться к ним в ресторане Russian Samovar, в котором она часто бывала с Бродским. Там были Роджер Штраус и другие ее друзья. Даже если у кого-то и были сомнения в качестве романа «В Америке», они были рады успеху Сьюзен.

«Роджер сказал ей: «Сьюзен, ты знаешь, что на самом деле здесь важно? Знаешь, почему это так здорово? Потому что это значит, что роман «В Америке» никогда не умрет. Он станет бессмертным. И все это благодаря этой премии». Именно это она и хотела услышать. Именно об этом она мечтала. Все мы поняли, что это было ее заветной мечтой. У пианино была оперная певица. Зонтаг пели песни. Это был потрясающий триумф. Мне так повезло, что я там оказалась. Все было необыкновенно прекрасно» [1581].

В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ СЬЮЗЕН ЗАВЯЗЫВАЛА НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА И ДРУЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ, РАЗВИВАВШИЕСЯ ПО ПОРАЗИТЕЛЬНО ОДНОТИПНОМУ СЦЕНАРИЮ.

Ее друзьями становились люди гораздо моложе, чем она. Чаще всего это были геи или бисексуалы. Часто это были люди из заштатных провинциальных городов, в которых в раннем детстве росла Сьюзен, и точно так же, как и она, они были талантливыми, чаще всего писателями или художниками. Зачастую эти люди не очень понимали, как применить свои таланты, до тех пор, пока в их жизни не появлялась dea ex machina в лице Зонтаг.

Она осыпала их комплиментами, неотразимо льстила, чтобы поднять их самооценку. Она давала советы, которые они запоминали на всю жизнь. Она одобряла творчество и хвалила зачастую в присутствии очень известных людей, называя «блестящими» и «изумительными». Она рекомендовала их и знакомила с известными людьми, к которым они начинали обращаться по имени. Она водила их в рестораны и кормила едой, которую они до этого никогда не пробовали, приглашала на спектакли, которые они никогда не видели. Рекомендовала книги, о которых они никогда не слышали, и приводила на ужины в компании с людьми, о которых они слышали очень многое. Этих молодых людей приглашали в экзотические путешествия, которые те никогда бы не смогли оплатить из собственного кармана. Во время этого «медового месяца» этим молодым людям казалось, что они стали тем, кем мечтали стать в своем захолустном городишке. И за все это (эта фраза неоднократно слышится из разных уст) они останутся ей «бесконечно благодарны».

Но потом ситуация резко меняется. Вначале ментор рекомендовал им книги. Теперь Зонтаг начинает признаваться своим протеже, что она в отчаянии от их невежества. Молодой человек торопится показать себя достойным, стремится улучшаться, но то, что началось с дружеских советов, заканчивается грубыми наездами и буллингом. Зачастую Зонтаг начинает игнорировать или унижать своего протеже во время спектакля или балета, на который его или ее привела. Новых знакомых Сьюзен поражало, как грубо та относилась к женщине, которая оплачивала все ее счета. Потерять самоуверенность, которой до этого подпитывала Сьюзен, было большим ударом, и если у этих людей были до этого проблемы с наркотиками и / или алкоголем, то эти проблемы только усугублялись. И тем не менее им было сложно забыть чары Зонтаг. Те, кому довелось увидеть по-детски ласковую и нервную Сьюзен, зачастую начинали помогать ей, в надежде, что она станет такой харизматичной особой, в которую – опять эта фраза встречается в разговорах многих людей – «они были влюблены». Для этих многих она даже после смерти оставалась самым важным человеком, оказавшим самое сильное влияние на их жизни.

Одной такой подругой оказалась Бренда Шогнесси. В 1999 году FSG выпустило ее первый сборник стихов «Интерьер неожиданной радости». Зонтаг обратила внимание на эту книгу, и об этом узнал Ричард Говард – преподаватель Колумбийского университета, у которого училась 29-летняя поэтесса. Говард предложил Бренде позвонить Сьюзен: «Она не звонит людям. Она просит позвонить общего знакомого». Сьюзен была рада познакомиться с автором книги. «Она действительно представляла себе, что я буду говорить утонченно и поэтично. Я так точно не говорила. У меня акцент девчонки из долины в Лос-Анджелесе. Я выросла в Южной Калифорнии. Было заметно, что я ее расстроила» [1582].