Ольга Хорошилова - Мода и гении. Костюмные биографии Леонардо да Винчи, Екатерины II, Петра Чайковского, Оскара Уайльда, Юрия Анненкова и Майи Плисецкой

Майя Михайловна тоже умела делать щедрые подарки. Когда впервые увидела, как танцует молоденькая гениальная Сильви Гиллем, впечатлительная прима поймала ее за кулисами, сняла бриковские непослушные серьги и протянула их без преамбулы, как-то поспешно, заикаясь, путая слова (дарить умела, но не могла подношения обыгрывать). Гиллем ничего не могла сообразить: Плисецкая здесь, в кулисах, резкий подарок, резкие восторги. Подумала сначала, что это неловкая шутка, что это бижу. И прима спорить не стала: «Бижу, бижу, конечно, берите». Потом Сильви все поняла — и чувства Плисецкой, и ценность нечаянного дара.

Туфли. Были и такие подношения. Плисецкая обожала обувь, в особенности итальянскую и французскую, порой ломала ноги от неистовой любви к стилетто. Называла себя отпетой шузоманкой. И конечно, с удовольствием принимала в подарок какие-нибудь эдакие авторские произведения, пусть даже невыносимо и неносимо авангардные. Самыми необычными в ее собрании были ботильоны — мужские, тяжелые, танцевальные. Она получила их вечером 20 ноября 2005 года в свой юбилей, который помпезно отмечала на сцене Кремлевского дворца. Их преподнес на глазах шести тысяч зрителей Хоакин Кортес. После своего нервного, взъерошенного фламенко, переполненного страстью к приме, он вывел Майю на сцену и, не теряя ритма, не срывая гневной цыганской маски, продолжил свое дикое верчение вокруг плавной, умело холодной партнерши. И потом, принимая аплодисменты, скинул свои звонкие, металлом подбитые ботинки и преподнес их Плисецкой в знак высшего признания, в знак одержанной ею победы в этом огненном дуэте. Прима была польщена до слез и буквально на следующий же день передала эти сокровища в Бахрушинский музей.

Легкие штрихи к ее природной красоте добавили фотографы, все как один звезды модной журналистики: Сесил Битон, Ирвин Пенн, Беттина Реймс. Прима влюбила в себя Ричарда Аведона. В 1966 году, когда гастролировала в США, получила лестное предложение — позировать для американского Vogue. И не скрывала — была им польщена, ведь снимать должен был сам Аведон, любимец международного глянца, проницательный и тонкий мастер. И очень, очень требовательный. Она пришла к нему в нью-йоркскую студию полностью готовой, то есть собранной и накрашенной (искусством макияжа прима владела в совершенстве). Рассчитывала на час, быть может, два часа съемки. А были вечер и ночь мучительного творчества.

Статья о Майе Плисецкой с фотографиями Ричарда Аведона.

Журнал Vogue USA, 1966 г.

Сначала Аведон опротестовал ее раскраску: «Это не макияж, это не сцена. Это журнал! Не пойдет. Смывайте немедленно». Подчинилась. Приму перекрасили по команде фотографа. Дальше краткое изложение расписания сессии и представление балерины ценнейшим породистым вещам, которые должны были с ней позировать. Особенно впечатлили громадные старательно русские шубы и шапки а-ля казак. Русскими, впрочем, была только их форма, сделала их известная греческая компания Emeric Partos.

А дальше Плисецкая уже почти ничего не помнила. Смутно ощущала, как день обратился в гулкий, искристый манхэттенский вечер, уступивший место бархатной сиреневой ночи. Но ни звезды, ни свежий речной воздух, ни, черт побери, молодой романтичный месяц («ну посмотрите же, Ричард»), ничто не отвлекало маэстро ни на минуту. Он терзал балерину: часами переставлял свет, мучительно долго нацеливал объектив, щелкал затвором и потом снова ворчал, снова плясал с прожекторами, ругался с костюмерами, а приму, кажется, не замечал вовсе. Она терпела — балетную выучку имела отличную. Но никак не могла понять, зачем так нервно и к чему так долго. Фотосессия закончилась ранним утром.

Лишь много позже Плисецкая узнала, что великий Аведон ничуть не хотел ее обидеть и мучить, он так работал. Он зло торговался со временем за те бесценные редчайшие секунды красоты, которые обращал в вечность. Любимая байка редакторов — как Аведон снимал Настасью Кински. Голая, обессилевшая, продрогшая актриса послушно лежала два с половиной часа на холодном цементном полу студии, и все это время по ней бесцеремонно ползал питон, неприятно ощупывая языком. Аведон сидел и ждал, взведя курок убийственной камеры. И поймал тот самый момент: цирковой разжиревший питон стал змием-искусителем, шепчущим на ухо прекрасной Евы что-то о запретном плоде.

Ночные часы мучений себя оправдали. Фотоснимки, сделанные тогда, в 1966-м, стали лучшими в карьере Плисецкой. Она вся в них — задорная, острая, сексуальная, озорная, царственная, глянцево, по-воговски красивая.

То, что было дано природой, Майя Михайловна берегла. Фанатично сражалась с гастрономическими соблазнами, но иногда уступала им, давала слабинку. Известно, как она обожала вкусно, от души поесть. Потом, конечно, каялась, остервенело вырабатывала, вытрясывала лишние килограммы. В общем, блюла фигуру.

Когда ее спрашивали, как ей удается оставаться такой стройной, прима заученно отшучивалась: «Надо меньше жрать». Или для разнообразия рассказывала любимый анекдот. Старая сухопарая этуаль приходит в танцевальный класс. К ней слетаются девчушки, щебечут, просят автограф. Одна, посмелее, задает вопрос: «Скажите, как вам удается оставаться в такой форме?» Балерина выпаливает: «Девочка, запомни главное: после шести не есть. Вот тебе сколько лет?» — «Шесть». — «Все, больше не ешь».

Но были у Плисецкой и свои рецепты — еды вкусной, любимой и некалорийной. Иногда делилась ими с друзьями и близкими знакомыми. Они не потеряли своей актуальности.

Тушеная говядина (на четыре порции):

600 граммов постной говядины

3 столовые ложки растительного масла

2 луковицы, нарезанные

3 помидора без кожуры, нарезанные дольками

1 столовая ложка томатной пасты

4 зубчика чеснока

1/ 2чайной ложки тимьяна,

1 лавровый лист,

веточки петрушки и укропа

соль и перец

1/ 8чайной ложки порошка кориандра

1 миска говяжьего бульона

2 столовые ложки нарезанной петрушки

3 корнишона

Обжариваем мясо и лук в масле в сковороде. Обжарив мясо до корочки, промокаем на салфетке и кладем в посуду для духовки. Добавляем оставшиеся ингредиенты, кроме корнишонов и нарезанной петрушки. Закрываем крышкой, ставим в духовку, разогретую до 180°, и тушим 3 часа, добавляя бульон. За полчаса до полной готовности добавляем нарезанные корнишоны и петрушку.

Соус сациви

8 столовых ложек сливочного масла

5 мелко нарезанных луковиц

1/ 2стакана муки

800 граммов куриного или рыбного бульона