Идо Нетаньяху - Последний бой Йони

Йони посмотрел на Дани еще минуту и решился:

— Берем, — сообщил он наконец.

Дани с трудом подавил волнение.

— Как быть с вечеринкой моей жены? — выпалил он наконец, когда решилось главное. В этот самый субботний вечер планировалось праздновать день ее рождения.

— Предоставь это мне, — ответил Йони и попросил секретаршу связать его с женой Дани.

— Мне что-то нужно тебе сообщить, — сказал он, получив связь.

— Не собираетесь ли вы… — поняла она тут же.

— Ирена, обещаю, что в воскресенье мы с Дани закатим тебе такой праздник, каких свет не видывал…

Не дослушав разговора, Дани вышел из комнаты. Он поспешил убраться, чтобы не дать Йони времени передумать. С той минуты и до самой операции Дани старался держаться подальше от Йони, опасаясь, что вид его грузной фигуры и седых волос вызовет в Йони новые сомнения.

Участие в операции Дани, человека, который по возрасту и по должности не был профессиональным военным, хотя и обладал еще с синайской кампании большим боевым опытом, вызвало протест среди некоторых бойцов Части, тем более что включение в список Дани означало исключение кого-то из них. Яростная борьба за право участвовать в операции не прекращалась. Что касается бойцов и боевых офицеров с большим стажем, тут ситуация была ясна — им оказывалось предпочтение перед другими; не возникало вопросов и в отношении молодых бойцов, им, по-видимому, суждено было остаться дома. Борьба велась вокруг солдат, находившихся между этими двумя полюсами. Кому-то из них выпало участвовать в операции, кому-то нет. Командиры поднимали шум, ратуя за своих солдат, и непрерывно обращались по этому поводу к Йони. Поскольку никто из них не допускал, что есть хотя бы малейший шанс на то, что операция состоится, все это было похоже на абсурд. Все как один считали, на этой стадии в пятницу, что никто в верхах не посмеет утвердить такую операцию. И тем не менее жаждали включить в нее каждого пригодного солдата: а вдруг, несмотря ни на что, дело сделается, и каково тогда будет тому, кто упустит фантастический шанс, который выпадает раз в жизни?

«Мы все время донимали Йони насчет участия бойцов. Это было ужасно, — рассказывает Омер, один из командиров, — помню, в какой-то момент он на меня заревел: „Убирайся с глаз моих, не желаю больше тебя слушать!“ Тогда я применил обходной маневр. Обратился к Шаулю. Хочешь, говорю, чтобы этот боец (из другого, не моего звена) был у тебя в бронетранспортере? Рекомендую тебе, это серьезный боец, ты его знаешь по моему звену. Он ответил: давай — и так еще один мой боец попал!»

Нетрудно понять поэтому, как все расстроились, узнав, что включают Дани, а также и штабных офицеров. Среди них был Йохай, офицер по планированию военных операций Части. Тоже сравнительно немолодой, тридцати шести лет, ветеран войн Израиля. До прихода в Часть был завхозом у себя в кибуце, но собирался вернуться в армию и пройти переподготовку из пехотинца в танкисты. Его возвращение в вооруженные силы было связано со смертью трех его близких друзей, членов кибуца, командиров рот, убитых в войну Судного дня. За несколько месяцев до переподготовки, в начале лета 1975 года, ему позвонил Йони, который, как видно, слышал о Йохае от кибуцника, служившего в Части. «Мы встретились в Кирие и поговорили. Он задал мне несколько вопросов, я ответил. Я рассказал ему, где служил, что делал и что делаю сейчас. Поговорили о том о сем. Йони мне сказал, что у него есть несколько претендентов на должность, четверо или пятеро, и что через две недели он со всеми поговорит и решит, кого взять. Он объяснил, что собирается заменить Г., что создает штаб (я тогда еще не знал, о чем речь), что ему не хватает людей. Через две недели он позвонил и сказал, что я принят».

Йохай дал подписку прослужить в регулярной армии год. За два-три месяца до конца года Йони попросил его остаться в должности еще на год. «Я вижу, как ты тяжело здесь работаешь, — сказал ему Йони, — вижу, что ты почти не бываешь дома. Я понимаю, как это трудно для семьи, и постараюсь в дальнейшем облегчить твое положение». Йохай объяснил, что получает удовольствие от каждой минуты службы и не нуждается ни в каких поблажках. Он согласился продлить срок службы, но при одном условии — что Йони включит его в те операции, для которых, по его мнению, он, Йохай, подходит. Йони пообещал.

Йохай знал, что бойцы бывают недовольны самим фактом участия людей из штаба в боевых действиях. Он столкнулся с этим в прошлом, при подготовке акции в Ливане. Йони тогда решил, что звено, назначенное влезть на крышу и атаковать вражескую позицию, будет состоять из штабных офицеров. Посреди совещания в комнате для инструктажа Йони позвали к телефону, и, когда он вышел, Йохай услышал, что солдаты ропщут по поводу состава того звена. «Вот постреляют в вас тем, чем стреляли в меня, тогда поговорите, — без церемоний обратился к ним Йохай своим хрипловатым голосом, — а пока в вас стреляли только холостыми патронами да деревянными пулями, считайте, что вы пороха не нюхали. Так что нечего воображать себя мужчинами».

Йохая включили в качестве пулеметчика в бронемашину Шауля, рядом с Дани Даганом, водителем. Занятый лихорадочной работой по всякого рода координации, которую он должен был выполнить за день, Йохай старался также не пропускать учений.

В часть уже прибыли бронемашины, доставленные с места их стоянки Амицуром и Израилем. Начались их проверка и оснащение. В бронетранспортерах установили разные средства связи и за день загрузили туда многочисленные боеприпасы и тяжелые орудия. Взяли противотанковые ракеты на случай столкновения с угандийскими танками, загрузили гранатометы. С ними в части не были знакомы, но Йони захотел их взять для усиления огневой мощи отряда, и в течение дня бойцы прошли краткий курс по обращению с гранатометами.

Поздним утром бронетранспортеры вместе с джипами перегнали в другое место, куда прибыли два-три самолета «геркулес». Это было сделано, чтобы начать тренировки по загрузке и выгрузке машин. Проверено, как загрузить три машины в первый самолет, и испытан оптимальный для этой цели способ связывания канатов. Попытались также погрузить машины в заправочный самолет, грузовое отделение которого было занято в основном большой цистерной с горючим, но очень скоро выяснилось, что это невыполнимо, и идея была отброшена. Работа производилась вместе с летными инспекторами, которые и полетели вместе с бойцами в Энтеббе. Все это неоднократно отрабатывалось, чтобы сократить время при завязывании и развязывании еще на две-три минуты. Было важно и погрузку машин, и выгрузку произвести быстро, чтобы без задержки убраться из Энтеббе.

За группу самолетов на стоянке ответственным был майор Нати, заместитель командира эскадрильи, он во время операции поведет второй самолет. К своему удивлению, Нати встретил Амоса Бен-Авраама, молодого офицера из Части, члена того кибуца, где Нати вырос. До того момента Нати не знал, что Амос служит в Части, и из-за разницы в возрасте между ними, и потому, что уже давно оставил кибуц. «Вдруг вижу его — маленький, веснушчатый, заходит в мой самолет… подымается с джипами и с ними спускается». Естественно, они разговорились, но разговор их вращался исключительно вокруг кибуца. Ни слова об операции; поскольку ни один из них не знал, подозревает ли другой, для чего все эти учения…