Идо Нетаньяху - Последний бой Йони

Долгое время полет совершался над водой. И до определенной параллели — на той же небольшой высоте. Но лишь только самолеты пересекут ее, они постепенно поднимутся и повернут на юго-юго-запад, к Эфиопии. Там уже смогут лететь на высоте двадцати тысяч футов. Полет на таких высотах предпочтителен из-за меньшей затраты горючего.

Внутри первого самолета теснились люди. Бойцы парашютных войск были зажаты между машинами и стенками самолета, бойцы Части расположились в центре — кто сидел в машине, кто привалился к ней снаружи, лежали и на полу под машинами, на капотах моторов, на крыше «мерседеса». Было довольно тихо, разговоры почти не слышались. Каждый был погружен в свои мысли и размышления. Иногда смотрели в окно и видели перед собой голубую воду и берег Аравийской пустыни.

Уместившись в пространстве между фасадом «мерседеса» и задним трапом самолета, Йони и Муки объясняли Амосу Г. его задание. Амос присоединился к атакующему отряду в последний момент, сменив оставшегося солдата и поэтому не разбирался в устройстве терминала и не знал, каковы функции отдельных звеньев. Объясняя Амосу, Йони чертил ему на гигиеническом пакете, который он нашел в самолете, макет терминала и направление атаки. Амос должен был держаться Муки, бежать за ним. «В тот самый момент, когда Йони объяснял мне это, стало известно, что есть разрешение правительства, что мы идем на это дело. Но он был совершенно спокоен… Объяснял мне так, как будто впереди у нас учение». Персональная инструкция продолжалась минут двадцать. Амос взял пакет, рассмотрел его и, сложив, сунул в карман.

Йони и Муки вошли в «мерседес». Они сели на переднее сиденье, Йони достал из кармана книгу, которую взял у себя в кабинете, и стал читать. Такая у Йони была привычка — что-нибудь читать в минуты вынужденного ожидания, с этой целью он и взял книгу. Но при этом он, конечно, понимал, как благотворно это влияет на солдат, которые видят, что он, по крайней мере, не испытывает ни напряжения, ни страха. Дойдя до какого-то места в книге, Йони тихо засмеялся и сказал Муки, изображая восхищение: «Слушай — вот это настоящие мужчины. Кто мы против них?» Тут Йони увидел Амицура — тот поправлял угандийский флажок на «мерседесе». «Настоящий вундеркинд этот Амицур», — с симпатией сказал о нем Йони, обращаясь к Муки. Потом Амицур немного посидел в «мерседесе», они с Йони поговорили «немного о жизни… еще Йони говорил, до чего важно то, на что они идут» [78] 3. Амицур. .

Через какое-то время самолет начал «прыгать». Усидеть в «мерседесе» стало трудно, люди вышли из него. Йони прошел вперед, к кабине пилота, маневрируя по крышам машин.

Там собралось много офицеров. Просторная кабина была переполнена. Большинство сидело на маленьких плетеных табуретках. Впереди, в кресле пилота, — Шани, справа от него — Айнштейн. Сразу же за ними штурманы.

Рами Леви, прикомандированный к ним гражданский пилот, рассматривал путеводитель Джепизен. Он готовился, если придется, вести переговоры по радио с контрольной башней Энтеббе и хотел как следует продумать свою «легенду». Изучая по страницам путеводителя местоположение разных аэродромов в Восточной Африке, он решил, что лучший вариант — представиться кенийским самолетом, вылетевшим с аэродрома Кисуму в Кении, у границы с Угандой. Рами выучил про себя слова сообщения, которые он употребит. Потом уселся на полу самолета. Расстелил рядом карту Уганды и стал составлять список расстояний и высот для приземления в Уганде.

Айнштейн попросил, чтобы ему передали кусок пирога. О доставке еды экипажу во время полета заботились летные инспекторы, благо после загрузки багажа в самолет работы у них было немного. В кабине на подносе лежал пирог, и Йони, который находился поблизости, послал кусок Айнштейну. Но Айнштейн вернул его Йони со словами: «Нет, я хочу мягкий кусок, из середины, а не с края».

Йони улыбнулся и обронил: «Уж эти мне пилоты! Разбаловались, край ему, видите ли, не по вкусу!» Он передал Айнштейну другой кусок пирога и сам съел кусок.

Время от времени Йони и Дан Шомрон спрашивали у штурмана про маршрут и где они сейчас точно находятся. Шани еще раз обговорил с Шомроном и Йони тот факт, что посадка состоится в любом случае будет ли аэродром освещен или нет. Оба они полностью поддерживали план Шани — сделать вид, что самолет в опасности, в случае если фонари на аэродроме будут погашены. Йони еще раз просмотрел представленный разведкой новый материал и опять обсудил с Шомроном и Хаимом отдельные детали, связанные с операцией, в частности тот момент, когда Шомрон с его джипом звена КП прибудет на старый терминал [79] 4. Подполковник Хаим. .

Йони немного поговорил с Матаном Вильнаи, который тоже был в кабине. Они были знакомы не только по военной службе, но еще с детства, когда жили в одном районе Иерусалима. В 1968 году, учась в Еврейском университете, Йони ходил советоваться с Матаном. Он рассказал ему о своем намерении вернуться в армию, но колебался, не зная, куда лучше пойти. «Как по-твоему, — спросил меня Йони, — стоит ли мне вернуться в свой батальон парашютистов и быть там командиром роты или пойти в Часть Биби? Что, по-твоему, предпочтительней?» Матан, который тогда был в парашютных войсках, ответил без колебаний, что на его месте он выбрал бы Часть. Через несколько недель Йони действительно прибыл в Часть младшим командиром. Теперь, спустя семь с половиной лет после того разговора, он — командир этой самой Части — стоял рядом с Матаном в кабине самолета который нес их обоих над Африкой к югу.

Йони говорил также с подполковником Хаимом, с которым был знаком со времени службы в особой части «Харув». Во время разговора Йони вдруг сказал:

— Если он там будет, я его убью.

— Кого ты имеешь в виду?

— Иди Амина, — сказал Йони.

Хаим был поражен, услышав это. Он просил Йони выбросить из головы подобные мысли, но Йони был глух к его просьбам. «Ты не должен делать ничего такого, о чем не было договорено. Во всяком случае, на это следует получить разрешение», — сказал ему Хаим.

— Не собираюсь спрашивать. Если Иди Амин там — я его убью, — сказал Йони, не вдаваясь в объяснения. Для него причины разумелись сами собой.

«В каком безумном мире мы живем! — писал Йони в двадцать три года. — В двадцатом веке люди достигли Луны и рвутся дальше. Двадцатый век видел Гитлера и совершенные им массовые убийства. А еще раньше видел двадцатый век ужасную Первую мировую войну. И ничему не научился. Сегодня мы свидетели того, как целый народ мрет от голода [80] В Биафре. .

И никого в этом безобразном мире это не трогает настолько, чтобы что-нибудь предпринять. Каждый занят своими собственными войнами (включая Израиль, включая меня), и ни одно государство не вступает туда со своей армией, чтобы покончить с этим делом. Понятно почему — не хотят впутываться. Странные существа люди» [81] 5. Письма Йони ( иврит ). Тель-Авив: Сифрият Маарив, 1977. . Для Йони это не было предметом обсуждения; совершенно ясно — если он увидит это чудовище в образе человеческом, имя которому Иди Амин, который убил сотни тысяч человек собственного народа и имел привычку сбрасывать жертвы пыток с верхних этажей роскошного отеля «Нилус» в Кампале, — он не оставит его в живых.