Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

В субботу встаю поздно, пишу ответ на письмо тётке, стираю бельё и читаю.

Всё же, меня тянет в Хородочи, и у столовой я нахожу машину. В посёлке около магазина встречаю Перову. Сегодня она «халтурит» на свадьбе в столовой, а завтра, с 11 часов будет готова к репетиции.

Лёня в это время только проснулся, и мы решаем шахматные задачи, затем играем в клубе в «пинг» до 18 часов. Во время игры он скандалит с Серёжей, билетным контролёром, из-за шума, что тот устроил в фойе.

Сначала я хотел пойти в больницу, навестить Аню, но что-то меня заставило зайти сперва к ней домой. Она была дома и делала завивку. Обещаю ей нынче поговорить с Лёвой о нашем положении и провожаю её в больницу. Однако, случай для разговора так и не представился.

Скандалом с Серёжей о прекращении шума Адонин не удовлетворился и долго беседовал с Васильевной о безобразиях вокруг теннисного стола, о наличии «всяких» кружков, о пьяных выходках иных теннисистов и о прочем… Дома, за чаем, он выплеснул на меня всю «отрыжку» негодования, уже сдобренную своей желчью.

Все, кто приехал с трубы, остановились в половинке 8-й комнаты. Днём они играли в волейбол, а вечером смотрели фильм «Когда рядом мужчина». Стаценко хлопочет о колонках для игры на свадьбе: если их сейчас же не починят, у него сорвётся «халтура», а свадьба у бухгалтерши ОРСа сулит выгодные знакомства. В конце концов, всё образовалось: в колонках заменили два сгоревших до углей динамика.

Без «фиги в кармане». Очередной простой.

«Дружба» под расписку. «Замуж невтерпёж».

Операция «Журналист». «Последушка» в «Газете».

11 февраля, воскресенье. Встаём с Лёней одновременно. После завтрака читаем дома газеты. Вскоре к Лёне пришёл Женя, электрик, и они уходят играть в теннис. В 11 часов Лёня собирался играть в волейбол на первенство СМП.

Захожу в больницу к Анне за магнитофоном. Она обещает зайти в клуб на репетицию, но в ожидании Главного врача так и не пришла. Занимаемся с Татьяной вдвоём до начала фильма в 13 часов.

Когда я относил Ане в палату магнитофон, тут же, будто по сигналу, начали ходить врачи, посетители и глазеть — на возмутительную парочку…

После этого я, всё же, зашёл в клуб, где в кассе сидел Лёва, и объяснился с ним.

— Я обещаю, что больше не буду «воровать» твою «радость жизни», — сказал я, как зубрила на уроке, — потому что от этого всем плохо… Я хочу, чтобы было, как год назад, когда мы все вместе работали. В общем, со своей стороны я обещаю… и Ане об этом тоже сказал.

— Мы сами разберёмся, — коротко ответил Лёва.

Насколько я был искренен в своём обещании, трудно сказать. По крайней мере, «фигу в кармане» я не держал.

В 15 часов уставший и недовольный пришёл Адонин: последнюю игру в волейбол команда СМП проиграла бригаде Шинкова. Сил у Лёни оставалось только для игры в шахматы…

Около 18 часов зашла Аня, и мы обсудили, как и когда будем репетировать.

К вечеру меня охватил какой-то нервный озноб и дикое волнение. Я сказал Лёне, что мне надо принять успокоительное. Он был не против тоже «подлечиться», и я купил бутылку коньяка за 11 рублей. К этому времени пришла Анюта, и мы втроём выпивали до 20 часов, а затем я проводил её в больницу. По пути поведал ей о разговоре с Лёвой. Долго стояли в коридоре больницы, и все, кто проходил мимо, ещё раз удостоверились в наших близких отношениях.

— Значит, всё? — спросила она. — Ты боишься «двойного хвоста»?

— Нет, — ответил я, — боюсь третьего, который ты не можешь оторвать.

— Да… ведь детям нужен отец…

— Всё равно, ты от него не уйдёшь, а я тебе ещё раньше говорил: «нет».

«Мыло-мочало — начинай сначала», — подумал я.

— Я вредная, не смогу быть другом.

— И мне теперь из-за этого бросить танцы?

— Наверное, — подумала она вслух.

— Нет уж, — возразил я. — Лучше будем заниматься с Татьяной сами. И всё же, я к тебе буду относиться по-прежнему — дружески.

Она промолчала, и мы расстались.

…У Лёни в комнате появился Юра — новый член бригады. Допиваем коньяк, говорим об авиации, к которой оба причастны, и о повести Кунина про летчиков.

Перед сном играем в шашки.

В понедельник бригада собирается в столовой к 8 часам. Лёня просит меня забрать в сарае все каски. Я позвал на помощь Огонька, но он меня тихо послал. Нанизываю каски на проволоку и отношу в столовую. Предупреждаю Влада, что останусь в посёлке, чтобы получить паспорт. Валя даёт мне квитанции на получение своих посылок.

Я выполняю все поручения и в вахтовке с ребятами Шинкова быстро доезжаю до Ларги.

В общежитии в ожидании открытия столовой все расположились в 10-й и 12-й комнатах. Приехав в лагерь, ходим друг за другом. Работы нет. Я занимаюсь штангой, дочитываю Фолкнера и перехожу к книге о Блоке.

…Подъём в 6:30, дневник — до 8. Едем на ПК-74 разбирать опалубку: я, Ковалёв, Коробов и новенький Боря — спортсмен из Фрунзе.

Долго разжигали костёр, и, пока он разгорался, все уже согрелись в работе.

В 11:30 уезжаем на ПК-105 разбирать сарай, где хранилась «столярка». Но, когда подошли к нему вплотную, Влад пожалел его и оставил «в живых». Хотели было ехать в лагерь по льду реки, но колеи не нашли, и водитель отказался от этой затеи. Свернули на реку возле стоянки МК-49 и промчались по мокрому льду несколько километров. Выехали на трассу между двумя сопками, у мостовиков.

После обеда Влад посылает нас на чистку стеклоизола. Чистим его в будке вчетвером до конца дня. Степанов ждёт «Магирус», чтобы уехать в поселок, но Моряк обрадовал: ГАИ сняла номера со всех машин, кроме той, на которой они приехали (через прореху в заборе, через территорию мехколонны и по ж/д насыпи).

…До ужина читаю газеты, которые привёз Адонин. В сумке у него был подшипник, и я заметил, что в его сепараторе не было одного шарика. Я предложил Феде найти брак, но он ничего найти не смог.

— Влад, — обратился к нему Лёня. — Бензопилу теперь будешь брать у Ярка под расписку.

Степанов рассвирепел и собрался ехать в Хородочи.

— Хочу последний раз посмотреть в глаза Ярка!

В 17 часов, поужинав, желающие уехали в Ларгу смотреть 2-х серийный фильм «Любовь — это жизнь». В нашем вагончике остались я и Владимирский.

Дочитал про А. Блока и про М.А.Ольминского. Заснул было в 22 часа, но в полночь приехали любители кино. Натан плевался, жалел 40 копеек и три часа потраченного времени. Засыпаю под трёп Владимирского в час ночи.

Среда. Подъём в 5:30, дневник — до 8 часов. В девять ухожу чистить изол. Огнев спит до девяти. Вурданов на погрузчике чистит лёд на речке под каток для игры в хоккей размером 300х100 м. Федя, глядя на эти размеры, комментирует:

— Хороший он парень, но бестолковый. Обязательно сделает не так, как его попросишь. Да, глуповат…