Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

— Мы-то сделали, — отвечаю я. — А вот что же вы с Серёгой не уложили блоки, такие орлы?! Взяли бы ломы и кантанули бы их в ямы…

— Да, нету у нас ломов, — сбавил пыл Влад.

— А у меня не было нивелира. Как я без него поставлю блоки? Мы здесь не бездельничали, а вот вы уехали из лагеря в 11:45 и сколько здесь простояли бестолку? Если бы у меня был прибор утром, мы бы уже всё сделали, — продолжал я уже спокойнее. — Вот ты объяснял Егору всё на пальцах. А эскиз трудно было набросать? Не слишком ли много времени у нас пропадает?

— Ну, транспорт виноват… Транспорт — есть транспорт… — бригадир выкручивается, как может, лишь бы мужики не заподозрили его в бестолковости и в потере хватки.

В результате, он со звеном Серёги уезжает в лагерь на обед. Я проверяю нивелиром глубину ям и жду Егора. К 16 часам с помощью проволоки и ковша погрузчика мы ставим оба блока в ямы, засыпаем их гравием и трамбуем по периметру.

Не успели мы приехать в лагерь, как к вагончику подкатил УАЗ из Управления Механизации, и начальник попросил меня проводить его к Системе. Едем на «Матильду», где в котловане Огнев, Натан и Федя сделали опалубку на три ячейки и выгружали последние «кольца» из «Магирусов».

Начальник расспросил Систему и Женю о простоях, рассказал им, что у их сменщика — Володи — «не вышел в этом месяце тариф», и он подал заявление в профсоюз о доплате. Пояснил нам:

— Им нужно писать хотя бы «часы», чтобы они заработали…

Валихан возится с колесом вахтовки, которое «спускает», а мы едем в лагерь на кране, набившись в кабину вчетвером.

…Занимаюсь штангой, а после ужина проигрываю Самойлову в шахматы. Он, в свою очередь, проигрывает Владу. В столовой — гвалт, в вагончике — картежники и непроницаемый дым. Жду, когда всё рассеется, пытаюсь слушать пластинки с английским и ложусь в полночь.

Плотники 5-го разряда. Картёжники при деле. Весёлая экскурсия. Утомительные помощники. Лёгкий нокдаун. Знамя ЦК ВЛКСМ.

В четверг идём с Коробовым на «Римму» строить опалубку. Ровняем грунт на первой ступени. В котловане так холодно, что первые два часа у всех что-нибудь замерзает: руки, ноги, носы, пока не появилось солнце. До вечера сколачиваем опалубку на 3 ячеи.

Степанов посмотрел утром как мы работаем и предложил помощников — плотников 5 разряда: Владимирского и Огнева. Коробов отказался от помощи наотрез. Отметку глубины котлована Серёга взял неизвестно откуда, и мне пришлось «проводить» её от репера с прибором.

…Чтобы отгрузить доски и проволоку к нам на участок, Серёга вынужден после работы уехать в Хородочи, так как Киса, находящийся там в отгуле, отказался «тратить на это личное время».

Вечером — физподготовка, футбольный матч команд «Квачи» и «Ключи». «Квачи» выиграли 3:1. А позже — шахматный турнир команд «Гвозди» и «Ключи». Счет 1:1.

Олег привёз фильм студии Довженко. Посмотрев три части, я ушёл читать учебник английского, но вместо этого уснул на кровати Серёги и проспал до утра.

В пятницу встал рано, но и все, как нарочно, тоже приходят в столовую рано. Даже Гуля приготовила завтрак в 7:10. Позавтракав, многие полчаса курят до начала работы.

На «Римме» продолжаем с Коробовым лепить опалубку. Самойлов и Сторчинский пилят в лесу стволы для стоек к опалубке.

Для четвертой ячеи нужно углублть ступень. Долбим ломами мерзлоту под руководством бригадира. Сторчинский, видимо по ассоциации, вспоминает о знакомых взломщиках могил и их добыче в своей станице под Одессой.

В обед Влад залетает к нам в столовую и кричит:

— Два человека, быстро! Снять с «Магируса» два кубометра досок!..

Игроки, конечно, не пошевелились. Интересный момент: они общаются, они «заняты делом», их здесь попросту нет, а читающие — ни с кем не связаны и ни от кого не зависят, значит, — свободны. Читающие — не кто иной, как я и Ковалёв.

На площадке у «Риммы» стоял кран «КАТО». Я взял чалку, поддел ею концы досок, торчащих из кузова, и кран приподнял конец всего штабеля. Подсовываем под середину штабеля бревно, опускаем штабель, передвигаем чалку к бревну и берём доски на удавку. Кран поднимает штабель, — 10 минут — и мы свободны.

Обед сегодня готовила Ольга — жена Самойлова. Не учла, что подъехало 6 машин, и не всем хватило второго. Главное — не хватило Лёне. Ольга была расстроена до предела.

Остаток дня Влад возил оборудование на «Римму» и «Матильду».

В 16:40 Федя вытащил нас из котлована. Бригада быстро собирается и уезжает. Кроме меня, в лагере остается Лёша Ниронов.

После занятий штангой и ужина мне стало не по себе. Отдохнув, решил, все-таки, съездить в баню. С 18:30 около часа ждал попутку. У сопки на 1600 км наша машина встала: поезд тягачей тянул по серпантину «тысячник» в сторону Олёкны.

В общежитии, в Ларге, Огнев и Ковалёв приобщают Натана к «разврату»: обучают игре в преферанс.

Вернувшись из бани, я понял, что Натан устал от «приобщения» и послал учителей по короткому адресу. Я попил чаю и вышел на дорогу. Вскоре меня подобрала вахтовка МО-154 и довезла по реке до самого лагеря.

Я только успел перекусить, как Ниронов предупредил, что ПЭСку отключает.

Суббота. Подъём в 6:30 — дневник, топка печки на кухне, газеты, легкий завтрак с Лёшей. Он весь день читает. В 11:30 на «Магирусе» заехал Влад и попросил нас приготовить 10 порций обеда к 13:30.

Лёшка заводит станцию. Я грею обед, и мы съедаем свои порции. Влад с шофёром поели и забрали с собой 2 порции. Меня же послали на речку, искать чей-то шланг. Пока я ходил на речку, шофёр Степанова прихватил ещё две порции. Чуть позже приехал Киса и на ходу схватил курицу. Осталась одна порция.

Около 18 часов подкатила вахтовка, а в ней — пьяная компания с молодожёнами. Эту «экскурсию на объект» организовала подруга Лёшки. Девушки изящно курят «Беломор», мужики элегантно матерятся. Подругу запустили к Лёшке в балок и караулили у входа, чтобы никто не входил.

Через полчаса он освободился и вышел, румяный и смущённый. Компания уже разливала в столовой и пыталась усадить за стол меня. Ниронов завёл электростанцию, в столовой загорелся свет, мы выпили, и компания уехала, забрав с собой «начальника» ПЭСки.

Я смотрю за станцией, читаю газеты. Ложусь в 22 и встаю каждые 2—3 часа для проверки работы дизеля.

Встаю в 6 часов. Целый день читаю и ем. В таком уединении не хочется ничего делать, расходовать силы.

Станцию гоняю на малых оборотах, добавляю в движок масло «по вкусу». Дописываю песенку, берусь за «Последний поклон» Астафьева. От большой неподвижности постоянно тянет в сон. Зато, когда пилил «двуручкой» дрова и бегал за километр на «Матильду», взмок ещё и от переживаний об оставленном без присмотра лагере. В 23 часа глушу станцию и сливаю воду из системы охлаждения.