Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

В понедельник встаю в 5:30 и бегу к «Римме». Разжигаю костёр на нижней ступени для отжига мерзлоты. Возвратясь в лагерь, грею воду для станции. В 9 часов сбегал на котлован ещё раз, поправил дрова. В 10 часов — никого. Ребята появились лишь в 11 часов.

Долбим с Ковалёвым грунт в нижней ячейке. Коробов пытается оттащить от края котлована глыбу мерзлоты, зацепив её проволокой «шестёркой» за погрузчик. Трактор дернул проволоку, она не выдержала, и глыба свалилась в котлован, повредив опалубку. Возились с этой глыбой и опалубкой битый час…

…Весь день до обеда и после работы все вспоминают, как погуляли в выходные. На проводах Вали на комсомольскую работу Федя потерял шапку, кое-кто кое-кого таскал на спине…

После ужина никто не уходит из столовой. Читать в этой перекличке и гвалте невозможно. Ухожу в вагончик Огонька, но там Юра пристает с гитарой: просит подобрать какую-то мелодию. Киса и механизатор Валера слышали по радио передачу, где пели Огонёк, я и наш с ним дуэт…

Вторник. Подъём в 6 часов, дневник — до 7. Дежурный Киса сидит и спит рядом, уткнувшись носом в стол. На улице — снег 7—10 см, пасмурно. До начала работы полчаса читаю Астафьева.

Нашему звену задание: править «трофейное» железо и набивать его на лоток. Мне достался лист, завязанный «узлом». Серёга с Ковалёвым делают лоток, я долблю землю в ячейке.

Всё было нормально, пока мне не прислали в помощь Марата и Юру. Юра засыпал на ходу, Амедов тоже не торопился и подробно описывал свои симуляции болезни в школе, упиваясь своей находчивостью. Я уже и не знал, как от них избавиться. На моё замечание, что пора браться за лопату, Юра вспылил и начал выбрасывать землю так, что она полетела вокруг веером. Я предупредил его, что, если он не успокоится, пойдёт искать другую работу.

В 11 часов «помощников» забрали на «Матильду». Работаем вдвоём с Ковалёвым под «обстрелом» камнепада с кручи, а за опасностью следим поочередно.

После обеда едем делать бетон. Всё бы ничего, но выяснилось, что ёмкость с водой стоит выше бетономешалки, и вода течёт самотёком, без включения насоса. Пришлось ставить человека, чтобы перекрывать воду. Работаем до 18 часов с небольшими остановками на растаскивание бетона по ячее и крепление опалубки.

Приехал Адонин, посмотрел на процесс и уехал.

После заправки ёмкостей соляркой работу заканчиваем. Берёмся с Самойловым тягать штангу. Но… Коробов привёз провод, и мы пошли присоединять его к электродам для прогрева. Около 19 часов с вахтовкой приехал электрик и подключил наш провод к трансформатору.

В 19:30 идём на ужин. Все притихли то ли от усталости, то ли от нагоняя: Степанов недоволен работой Фединого звена; погрузчик сломался, ничего не сделали… После ужина в столовой — идиллия: интеллектуалы во главе с Владимирским сидят с книгами, тишина гробовая, впервые за последние годы. Мы с Федей «решаем» экзаменационные билеты из журнала «За рулем».

В среду утром, как всегда пишу дневник, но дежурный Киса отрывает меня потоком вопросов. Пришлось читать журнал «Вокруг света» про экспедицию в бассейны Неи и Гуреи.

…Ковыряем с Ковалёвым ломами мёрзлую глину в котловане. Несмотря на все старания Степанова, воду для бетона на нашем котловане он «выбить» не смог. Только на «Матильду» добыл три машины. Зато нам привезли цемент.

В 10 часов развели в ячейке костёр и занялись раскреплением опалубки. Через час я, всё же, разбросал костёр, вынул грунт, что оттаял, и уложил костёр на место.

Рано пообедали, и я читал статью в «Литературке» о семье педагогов Никитиных.

После обеда, когда вынимали оттаявший грунт, мне в голову прилетает булыжник с обрыва. Я сел на землю в легком нокдауне. Быстро встал и побежал за касками. Камень был размером с кулак, но ударил вскользь. Как же мне повезло!

Наконец, приехала машина с водой, и мы приготовились гнать бетон. Мимо проезжал «Катерпиллер» из МК-47. Просим машиниста ковырнуть землю в последней ячее. Он сделал клыком две-три борозды, но довольно глубоких. Чтобы вынуть грунт, Серёга загоняет в котлован погрузчик. Во время маневров у него слетает гусеница. Приходится надевать её в жидкой грязи. В конце концов, погрузчик вынимает из ячейки три ковша грязи, но основная её масса осталась. Поставили опалубку на последней ячее высотой 4 м, но осыпью её сдвинуло. Пришлось выбрасывать лопатами осыпь и бозвращать опалубку на место.

Уходим в лагерь в 17:45. После ужина остаюсь в столовой. Читаю Ольгину книгу «Земля за океаном» Стрельникова и Пескова. Собираюсь укладываться в 23 часа, а в это время Влад с Лёней привезли картошки и прочих продуктов. Степанов созвал картежников в столовую для объявления: «Завтра навести чистоту и порядок на участке для показа комиссии».

В четверг, во время завтрака Влад сообщает о приезде комиссии ЦК ВЛКСМ для вручения переходящего Красного Знамени. Ковалёв остается «вылизывать» вагончик. Подготовив третью ячейку, наше звено в 10:30 начинает заполнять её бетоном.

В 13:30 подъехали Воронов и Кузовцов, а около 16 часов приезжает комиссия. Ребята скучиваются, мнутся, а «пресса» расставляет нас для парадного снимка во время вручения Знамени. Мы позируем со Знаменем и без него. Уходим доделывать ячею, а гости не уезжают, ждут нас на политбеседу. Тем временем, Федя едет в Ларгу за выпивкой (надо же обмыть награду). Заполнив ячею в 18:30, возвращаемся в лагерь, переодеваемся и сидим в столовой.

Обозначив круг тем, гости просят нас задавать вопросы. Для затравки я спросил у завотделом ЦК о возрастном цензе участников молодежных фестивалей. Ответ был следующим: на фестиваль посылают до 25 лет, а штатные комсомольские работники ездят в любом возрасте. Сначала беседа пошла о фестивале, потом об олимпиаде, и — никаких проблем. Воронов и Кузовцов успокоились, и вскоре все гости уехали.

В 20 часов началось застолье: наливали водку и «Немеш Кадар», говорили трескучие тосты и быстро напились. Преферансисты затеяли натуральную свару. В столовке организовалась борьба «рука об руку». Колюха срочно захотел постричься, и все по очереди кромсали его волосы, в результате чего, ему пришлось побриться наголо.

Я улёгся в своем вагончике, в углу, и не мог уснуть: картёжники шумели больше обычного, дрыгались, скакали, раскачивая наше жилище на рессорах. Я был в отчаянии, и в голове бродили черные мысли: принести ведро бензина, плескануть на них и поджечь. Я боролся с этой фантазией, но ввалился пьянющий Федя и напал на игроков с матерным ультиматумом. Я его поддержал, они перекочевали в столовую и играли, как выяснилось, до 4 утра. Слава богу, к этому времени я заснул.

«Блицкриг» с похмелья. Ультиматум кранового.

«Ничего не брали». Накрыло «волной». Сидя за экраном.