Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

…Подъём в 5:30, — дневник. После столовой вспоминаю, что Ваня утром не идёт на работу, бужу одного Гошу. В буфете столовой продают пиво, но буфетчицу я не дождался. Лёня успокаивает:

— Пиво — не вопрос, его там море…

Я не стал спорить, зная, что его не переубедишь, даже если он не прав.

Весь день я думал об этом и, наконец, в моей памяти всплыли слова и выражения отца: «Ты всегда считаешь, что прав, ты всегда споришь. Никогда и ничего не оставишь без замечания, не пройдёшь мимо. Прямо «гений» какой-то». Если я говорил: «О чём же вы раньше думали?», старики спрашивали: «А ты где был? Рассуждать мы все мастаки…», и так далее. Откуда же у меня взялись эти непримиримость к чужим слабостям и ошибкам, самооправдательность, уверенность в непогрешимости? Такая дотошная, въедливая, язвительная целеустремлённость в доказательствах чужой неправоты. Наверно, «за глаза» меня называли «выскочка» или «каждой бочке — затычка»… Да, так было ещё год-два назад. Неужели я по-прежнему такой же, как Адонин? Если — да, то это ужасно!

Перед обедом смена режется в «козла». Я хотел посмотреть состояние бетона и собрался выйти из бытовки, но Лёня остановил меня.

— Есть одно дело! — воскликнул он и замолк.

Я стою напротив него и жду, когда он соизволит «родить». Есть у него такая привычка: подойдёт, притянет за локоть, как вещь, и смотрит вдаль, пожевывая или оглаживая бороду. У меня такой — точно нет. Наконец, он обратился ко всем:

— Надо выбрать новый Совет бригады, — повысил он голос, как председатель президиума. — Парни, дело серьезное, на подряде без него не обойтись. Бросьте играть…

Выборы в Совет получились действительно многозначительно-серьёзными. Выборы правления в масонской ложе — дружеские посиделки в сравнении с нашим священнодействием. Тоска! Но, если Лёня шутит, так и жди «шила в бок».

Совет бригады составлялся по типу знаменитых «троек». Главная функция Совета — назначать каждому члену бригады Коэффициент Трудового участия (КТУ) для расчёта зарплаты. Кандидатуры почему-то предлагал Митяй. Первым стал комсорг Гошка, остальные — Яркович и Адонин. За состав проголосовали списком единогласно и разошлись.

…Бетона в опалубке было около метра от дна, а поверх него — 20 см воды…

— Что же делать со шлангом? — обратился я к Лёне, дабы продемонстрировать признание его авторитета. — Ночная смена мучилась с водой: в тонком шланге при самотёке она замерзает…

— Вот уж не знаю, что делать… — приняв моё «признание», напыщенно ответил он. — Думай сам.

Получив царственную «индульгенцию», решаю подавать воду в мешалку толстенным шлангом. Врезали с Гошкой вентиль большого диаметра в выходную трубу на цистерне, а для перекрытия воды я предложил снять «самоварный» кран с трехкубовой цистерны и поставить его на конец шланга у бетономешалки. Гоша был согласен на всё.

Начали резать, варить, соединять. Около 10 часов всё было готово, но установить узел не успели: отключили энергию. Я затянул шланг на патрубках проволочными хомутами и хотел пустить воду, но тут подошло время обеда.

…Приехал Люпак, измерил палкой уровень воды в ячейке и приказал Лёне слить её. Во время обеда они переругивались насчёт объяснительной записки о сливе масла из трансформатора.

— Мне она нужна, — твердил прораб.

— Да зачем она тебе? — наивничал Лёня. — Чтобы в случае чего предъявить, кому надо? Когда нужен бетон, так давай-давай, а как отвечать — я умываю руки? — Лёня добавил ноту обиды.

— Да-да, — жуя пробурчал Люпак…

Пока он ел, к нему обратились Киса — с жалобой на механика (не даёт ему фары для «Беларуси») и Лёня, напомнивший ему про солярку.

— Сегодня черпали её со дна 25-ти кубовой ёмкости вёдрами… — заметил он.

По поводу использования трансформаторного масла в гидравлике «петушка» Лёня написал не объяснение, а целое послание. Киса тоже нацарапал заявку на фары, с ошибками, как выяснила Полина, в каждом слове. Вадим заговорил с Люпаком о прожекторных лампах, которых сначала было 22, потом 18, потом 15. Выясняли, кто сколько забрал, и Вадим завёлся.

— Украли и всё! — возмущался он. — Сколько лет я работаю, а такого не было, чтобы свои сотрудники у тебя воровали!

Он набрал воздуха, чтобы разогнать «волну» до размеров цунами, но Лёня остановил его вопросом.

— Вадим, у тебя всё готово? — его голос прозвучал грозно. — Завтра включаем электропрогрев…

После обеда ждали, пока дадут напряжение. Ещё утром мы с Кисой натаскали в короб немного цемента. Когда же в 12:30 начали гнать бетон, мне в одиночку пришлось вытаскивать целые мешки из кучи цемента, выгруженной самосвалом. Выкопал к семи вечера 60 штук.

Люпак следил, за качеством бетона. Лёня возвышался над деревянным «дельтапланом», толкал с него лопатой гравий и брызгал оттуда слюной.

— Иваныч, льём и так слишком густой, летом такого не давали.

— Нет, жидкий! Я не желаю в тюрьме сидеть! — стращал прораб.

— Зимой лили одну воду! — подначивал Лёня. — Где ты был?

— А сейчас лить не будете! — вторил ему Люпак.

— Хорошо, — веселился Лёня, — будем долбить те 500 кубов бетона, что зимой выгнали.

— Гоша, гуще давай! — командовал прораб. — Вот такой, вот это бетон! Он должен быть почти сухой!

— Бетон хороший, — согласился Лёня.

— Я знаю, какой он должен быть… — последнее слово оставил за собой Люпак.

Я вношу свою лепту.

— Такой бетон зимой не пойдёт по нашему лотку, — говорю громко, чтобы оставить приоритет идеи за собой. — Сварить бы лоток из железа и вибратор к нему не мешало…

Через минуту говорю Лёне.

— Нельзя так долго перемешивать: видишь, он замерзает! — громкость убавил, в надежде, что прораб не услышит. — Один лёд… Лучше пусть в ячейке вибратором перемешивают!

— Парни, жидкий! — кричит бдительный Люпак.

— Густой! — спорит Лёня.

— Я знаю какой! Я запрещу сейчас лить, — пугает начальник.

— Нормальный бетон! — сопротивляется подчиненный…

Вскоре, видимо устав от такой перепалки, Люпак нас оставил. Работаем до шестнадцати часов. Пьём чай. Далее — без остановки до 17:30. Целые мешки с цементом кончились. В промежутках между замесами сгребаю в кучу россыпи.

Приехал «Комацу», нагрёб для Кисы огромный бурт гравия, чем надолго обеспечил ему фронт работ. Переехав на противоположный берег котлована, бульдозерист стал делать съезд с дороги на насыпь и чуть не засыпал при этом наш «Андижанец»…

Ваня появился на закате и хотел было занять пост «толкателя гравия» на «дельтаплане», но Лёня остановил его остриём своего «шила».

— Нет уж, дружок! — задорно крикнул он. — Залезай-ка под брезент с новыми силами. Там и согреешься…

Основной запас цемента я израсходовал, осталось только то, что было в ящике. Тут-то Ваня и крикнул снизу: «Последний замес!». Лёня заглянул под палатку и долго рассказывал Ване и Жеке, как им следует ровнять бетон.