Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

…В промтоварах — ничего нового. Дома читаем с Лёней газеты. На ужин у нас рыба, присланная Владом из Мурманска. Неожиданно Адонин устраивает «праздник желудка»: достаёт бутылку «Каберне»…

Митяй пристаёт ко всем с предложением издавать стенгазету в бригаде, но поддержки не находит. С Вовой подбираем на гитаре песню про дельтапланериста и «Мы люди севера». Читаю Радзинского «Беседы о Сократе».

В среду подъём — в 4:30. Пишу письмо Владу и очерк до семи часов. Люпак объясняет Лёне: если кран на готовую к монтажу трубу не придёт, надо не актировать день, а идти к начальнику СМП вместе с профоргом и парторгом.

…Неожиданно со стороны посёлка на участок приезжает «Магирус» с железобетонными прямоугольными «кольцами» для малой трубы. Бежим с Лёней к машине выяснять: откуда, как?! Я был ближе к машине и успел выяснить, в чём дело. Лёня по своей запальчивости чуть не заорал на шофёра, но я сходу осадил его, объяснив недоразумение.

— Дорогу на вертолетную площадку пересыпали, — сказал я.

— Ну, и на хрен они нам?! — всё же успел он по инерции крикнуть…

Приехало ещё несколько машин с блоками №8, и я поехал их сопровождать на старую трубу. По дороге выясняю у шофера, что наш кран стоит в гараже на ремонте: якобы у него не включается задняя передача…

На площадке каждый занимается своими делами. Наконец, «КАТО» приходит. Люпак, Нина и крановщик Лёха встают в шеренгу и равняются на «японца» цвета «солнца», что на флаге Японии, как на знамя полка. Адонин собирает всех и объясняет диспозицию. Я попадаю во вторую смену, с 15 часов, поэтому ухожу домой.

После «психологической» подготовки берусь за очерк, но меня клонит в сон. Чтобы не заснуть, беру в 13-й комнате машинку и печатаю черновик очерка. Тут же приходит Лёня, сообщает, что монтаж начался, и ложится спать.

Около 15 часов уходим на работу. Первая смена, не доработав до 16 часов, всё бросает и сваливает.

Помогаю Ване и Владимирскому на монтаже. Вскоре Лёня просит взять кем-то брошенный на дороге у новой стоянки трос и отрезать у него плохие концы сваркой, чтобы сделать из него чалку.

…С Юрой я решил не разговаривать, пока он не соизволит починить мотоцикл. Да как тут не заговорить? То он спрашивает «куда поедем», то мне нужно, чтобы он попробовал «искру» на сварке… Долго искали причину «неконтакта». Оказалось, обрвалась проводка, но и после устранения обрыва искры на электроде не было. Смотрю проводку ещё раз и нахожу ещё один обрыв, у рубильника. Наконец, обрезали концы троса, сделали чалку и поехали на старую трубу.

…Цепляю стеновые блоки к «Комацу», и он оттаскивает их к крану. Очень быстро я приноровился, и вскоре мы «завалили» монтажников блоками. Я хожу скрюченный, запахнув телогрейку наглухо: не дает выпрямиться боль в лимфатическом (?) узле. Мучаюсь вплоть до 20 часов, пока мы не уехали в новый лагерь на ужин.

Ужинаем наскоро, и некоторые «киноманы» бегут на фильм «Месяц вересень».

…В нашу комнату заходит Галя Нечаева и сидит, глядя, как я умываюсь и одеваюсь. Даю ей послушать новые записи песен. Она — в восторге. Приходит Лёня, и я соблазняю всех на бутылку бормотухи.

— Ну, вот, — не преминул он заметить, — вчера просил у меня выпить, а у самого стояла бутылка…

— Знаете, почему нельзя брить бороду? — слегка выпив, решил он посвятить нас в хитрости своей методики организации труда. — Начальство, контора — это ерунда! Вот сегодня нужен был бульдозер, а он работает у Тимохи в ЖЭКе. Якобы работает: стоит чего-то, будто меняет оборудование. Я — «Борода», беру его и — раз, он через 30—40 минут работает у нас. Прораб сделать так не может, мастер — вообще бессилен…

Так мы сидим, болтаем обо всём… Галка содрогается от проглоченной «бормоты» и не может вспомнить, сколько у них бензопил в бригаде. Зато помнит, что в прошлом месяце ребята получили на руки 600—700 рублей, а её напарница — повариха — 500.

Поём под гитару вяло, без души. В 23:30 её вызывает мужской голос за дверью:

— Галина Сергеевна! На выход!

— Да, — смеется она, — пришли друзья…

На сон грядущий читаю «Беседы с Сократом».

Опыт холостяка. «Тяжелораненый». Колбаса «Московская».

Нервная работа. Царский ужин. Болевой шок. Ледник Крылова.

Народные игры. «Повесть о разуме».

7 апреля, четверг. С семи до часа дня пишу письма, занимаюсь плёнками. Прихожу на трубу, когда все были готовы к монтажу. Лёня направляет меня чистить фундамент, сам режет сваркой монтажные петли на блоках. Я забыл надеть шапку и все время утопаю в капюшоне с каской поверх него. Добросовестно чищу поверхность фундамента под открылки.

Лёня уезжает на ЗИЛе, но вскоре появляется и носится по площадке с бутербродами, мол, смотрите: я горю на производстве, не обедаю, а едва перебиваюсь горбушкой хлеба.

Вскоре монтаж стеновых блоков закончили и попросили Чебурашку поставить ещё и открылки. Однако он отказался.

— Во-первых, я не вижу левого открылка со своего места, — пояснил он. — Ведь говорил же, что надо было его монтировать до установки ближней стенки. Во-вторых, кран и дальние блоки едва смог поднять, так что его надо переставлять. А без готовой площадки я вниз не поеду. Забуксует там, и что? Мне здесь ночевать?

— А где бульдозер, кто его отпустил? — всполошился Лёня.

— Я же говорил вам, когда он поехал… — сказал Чебурашка.

— А кто слышал? — допытывался Лёня.

— Я, — признался Владимирский.

— Ну вот, ему всё это на хрен не нужно, — Лёня махнул рукой. — А где же сейчас бульдозер? Да вон же он! Я думал, — он уже у посёлка. Это ерунда! — и Адонин окинул нас взглядом.

Я непроизвольно потупил глаза.

— А, вот! — увидел он «штрафника». — Вова, сбегай-ка, верни его…

Опоры крана свернули, и он долго маневрировал, разворачиваясь. «Катерпиллер» подготовил ему спуск, и «КАТО» съехал на новое место. В 8 вечера открылки были смонтированы.

Ужинаем в бытовке, на новой трубе, и едем 500 метров до посёлка, оседлав платформу крана.

…Полина передала мне телеграмму Влада с просьбой выслать ему на дорогу 150 рублей. Ещё днём Лёня занял у меня 110 и обещал, если понадобится вдруг, он мне сразу вернёт. Я, конечно, показал Лёне телеграмму:

— Вот, видел? У меня, кажется, теперь не хватит.

— Ничего, я добавлю, — сказал он.

Пока шли домой, я стал вспоминать, сколько денег у меня должно остаться. Придя в общагу, я подсчеты закончил.

— Кажется, денег мне хватит, — сказал я Лёне.

Но его уже проняла мысль о том, что он должен со мной расплатиться: или отдать мне 200 рублей, или послать их самому.

— Я основываюсь на своём опыте, не первый год живу среди холостяков, — сказал он. — Если он просит 150, значит, ему нужно 250.