Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

Приходим в наш «кабачок» на трубу, но оказывается — начало гулянья в 15 часов. Пока накрывали на стол, именинник отрубился полностью. К голубому балку Моряк подогнал пожарную машину ГАЗ-66 с водой для бетона. При попытке развернуться «пожарка» села на брюхо, а её коробка передач отказала полностью. ЗИЛ-130 — водовозка — вытащить ГАЗ не смог. «Петушок» поднял его мост, чтобы починить лопнувшую рессору. Лёня и хозяин «пожарки» заводят стоявший рядом бульдозер «сотку», и Лёня, усевшись в кабину в «смокинге», вытаскивает красный ГАЗ из ямы.

…За столом веселье было в разгаре. После второго тоста Аничкин объявляет концертный номер. Все бросают закуску и слушают пение Вовы. Новые знакомые из посёлка — Лена, Таня, Аня и Витя — сидят с широко открытыми глазами напротив Гоши, изображающего дирижёра, и ждут, что будет дальше. Тамада Владимирский начинает нести пошлость. Я на раздаче, и поэтому имею возможность уходить на кухню, где Полина просит меня вручить подарки.

Пить и участвовать во всей этой комедии у меня нет желания. Очень быстро все выползают на улицу. Коля с красным лицом под цвет рубашки остался дремать в бытовке. Райлин ему спел «Эх, загулял, загулял, загулял парнишка…».

Пришла Нина, долго причёсывалась в кухне и пошла воспитывать Колю, который чудом удерживался в сидячем положении. Я посмотрел на эту дикую картину и «огородами» отбыл домой. Проспал до 2 часов ночи. Лёня ещё не пришёл с сабантуя. В 13-й комнате гудел Вова, а жители 11-й — просят его: «Чуть потише». Немного сбавив громкость, Райлин делает признание Вильдину, Оле и компании:

— Я одинок не потому, что вундеркинд, а… Высоцкому скоро конец, ибо созрели новые силы, здесь, в Хородочи…

В комнате у спящего Влада нахожу еду и, перекусив, снова заваливаюсь спать по- прежнему в шоковом состоянии.

…Подъём в шесть утра, дневник. На работе готовим последнюю ячейку для заливки. Степанов и Веричук — свободны от смен, так как чинят трактор. Приглашаем их на помощь для переноса тяжеленного лотка. Лёня, как всегда, жаждет проявить героизм, то есть взять вес «на пупок». После этого Гоша начинает ваять дополнительный лоток из досок. Стягиваем опалубку проволокой, готовим цемент.

На вторую смену Влад поднимает Колюху, ночевавшего в бытовке. Ярковичу было плохо, но он всё же выходит на работу…

Дома обнаруживаем полумёртвое царство: Владимирский во сне бредит и поёт, Коробов на кровати лишь изредка ёрзает. На столе — недопитая бутылка шампанского, и я наливаю себе. Читаю грустное письмо Мерилин.

Приходит Лёня и, несмотря на лёгкий ветер, вызывает меня играть в бадминтон. Он собирался подменить на работе «больных» из второй смены, если понадобится, но заигрался дотемна и про «милость к падшим» позабыл.

Перед сном читаю статью В. Леви «Что нам Гекуба?» в журнале «Знание — сила».

…Ребята Ярковича заночевали в бытовке. Ближнюю половину ячеи они заполнили почти до проектного уровня, а в дальней половине — было видно дно. Растаскиваем лопатами и вибратором бетон в дальнюю половину, добавляем несколько замесов, но доделать ячейку не можем: в цистерне с водой появилась дыра, да и цемент закончился.

После обеда сколачиваем опалубку «штанов», а когда приехал ЗИЛ, едем с Лёней за цементом. Приехав на склад, увидели три «Магируса», только что вываливших мешки с цементом в сусеки. Больше всех возмущался водитель ЗИЛа Юра.

— Вот так у нас всё! — причитал он. — Всегда у нас так!

С другой стороны, если бы он заехал за нами сразу после обеда, а не мотался по своим делам, мы бы успели завернуть эти машины к нам на участок. Но что ему наши заботы!

Сперва думали, что рассыпной цемент «петушок» будет черпать из сусека, но этому мешала опора навеса. Пришлось грузить цемент в ковш лопатами, что тоже получалось довольно быстро. Так же грузили и вторую машину. Работали в респираторах, а после Лёня пожаловался, что чуть не задохнулся…

По окончании погрузки возмечтали о бане, но я вовремя вспомнил, что в мехколонне во вторник — женский день. На 19 часов Влад назначил собрание у себя в комнате. В это же время Моряк заказал в буфете торт и пригласил к себе на чаепитие. Несмотря на грозу, решили пойти к нему после собрания.

На собрании все желающие высказались. Первым — Гоша, затем Полина, я, Лёня и Степанов. В основном, все говорили об одном: об уважении друг к другу, о том, что мы — не звенья, а один коллектив и так далее, — привычное самовнушение.

Совет бригады остался выносить «приговор» — кому какой КТУ, а наше звено с Полиной и Владимирским засело в ожидании вердикта. От скуки я полез за коньяком, забыв о присутствии Владимирского. Он увидел бутылку, и руки у него затряслись.

Наконец, все освободились и двинулись под двумя зонтиками в гости к Моряку. Торт, шампанское, кофе с коньяком, — и я слегка опьянел.

…Звено Ярковича ночью «озверело» и, стиснув зубы, залило оставшиеся 15 кубометров бетона. Отметки проектного уровня не были сделаны, поэтому дальняя половина ячеи получилась не горизонтальной и неровной…

Наша смена готовит опалубку «штанов», я занимаюсь разметкой жёлоба. Гоша и Вова выкачивают воду из котлована, что-то пилят и видят, как я, прыгая над водой по проволокам, стягивающим стенки опалубки, делаю разметку. Наконец, складываю доски, снятые с бывшей опалубки, и иду за «Дружбой», чтобы отпилить их по размеру.

Неожиданно Райлин выдал тираду:

— Гена, это что же такое? Мы тут готовим доски для желоба, а ты, значит, нас знать не желаешь, и всё один да один?.. — в таком же духе, как пулемёт, без передышки минут пять.

Я действовал его же методом и начал строчить:

— Да что ты ко мне пристал, да откуда я знаю, для чего вы наложили досок. Что же ты не видишь, что я корячусь, размечаю желоб. Не мог меня предупредить что вы готовите доски для того же?

Гоша наблюдает за нами и улыбается. Тоже заготовил тираду для меня, но решил отложить до обеда. Я всё же отступил.

— Ну, если вы приготовите доски, я их возьму, — сказал я и стал ждать, стоя на стремянке.

Когда они напилили несколько штук по размеру, Аничкин бросил их на дно ячейки. Я не шелохнулся.

— Ты чего же их не берёшь? — простодушно спросил Райлин.

— Что же, я буду прыгать, как кузнечик? — отвечаю. — Нельзя было поднести их поближе?

Странно, но они без пререканий поднесли доски ближе, и я набил их на дно желоба и на часть его стенки.

В перерыве читаю В. Леви и там же, в «Знание — сила», «Миллион лет» Стругацких.

Во второй половине дня я доделал жёлоб, и «штаны» были готовы к заливке. Зовём Степанова и Веричука передвигать тяжеленный лоток, что и делаем с непременными криками и руганью… Моряк остался ждать вторую смену, а мы уехали.

Дома ничего особенного не происходит. Когда пошли в баню, начался дождь. На ужин Лёня извлёк из закромов шампанское. Когда зашёл Вова, ему «досталось».