Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

Пресс на просьбу Лёни о реактивах безучастно ответил:

— Ну, что тебе нужно? У нас свой фотограф, мы ему отдаем все материалы…

— Снимки этого фотографа, ну, не преувеличивая, на порядок хуже наших, — уверял нас Лёня позже. — Зато у них появился интересный художник-оформитель, женщина, которая здорово обыгрывает те бледные снимки…

Когда же Адонин сказал Прессу, что хотел бы сделать несколько редких отпечатков с В.В.Лебедевым, он сразу почувствовала запах «наживы». Но Лёня, со свойственной ему манерой, обиделся.

— Ну, раз у вас нет ни реактивов, ни рулонной бумаги для нас, то, — о чём разговор? — сказал и быстро ушёл, несмотря на призывы Пресса: «Да погоди ты…».

Шепетов тоже не смог добыть ему бумаги для печати.

…Леня попросил попробовать мою новую электробритву «Москва», побрился ею и, раз он её не забраковал, я объявил, что это — мой ему подарок. Гоша отправился спать пораньше, так как ему нужно рано разжигать битумоварку.

Степанов пришёл с Сизаковым после просмотра фильма.

— О, как вы живёте! — воскликнул гость, глядя на бутылку сухого «Котнара» на столе, и спросил: — Лёня, у тебя есть фонарь и глянцеватель?

— Есть, — ответил тот, — но глянцеватель я никому не даю.

— Как это, что такое? — опешил Сизаков.

— Да так! Возьмут, исцарапают зеркало, что я тогда буду делать? — Лёня был непреклонен.

Он начал заводиться и заводить Сизакова. Тот выглядел обиженным: впервые получил отлуп. Ему дали красный фонарь, и он ушёл.

— Тоже мне фигура! — сказал Лёня. — Все ему должны. Мне не нравится, как он просит…

Влад начал расписывать, какой он привезёт с Ларги вагончик.

— Вагончик ОП-6 старый, но ещё крепкий, — повернулся он к Лёне. — Подремонтируешь его и будешь жить с Еленой…

— Да не могу я его ремонтировать, — возмутился Леня. — Работать надо! Или я должен взять отпуск и вить, как му… ак, своё гнёздышко? Не буду я этим заниматься… Уже третий год жду, можно было бы и получше предложить…

— Ну, если вагончик тебе не понравится, заберём его на участок, — сказал Степанов.

Ввечеру Лёня вспомнил, что утром у Мормонова в редакции встретил мужика — Председателя государственной приёмной комиссии ВГИК, просившего журналистов помочь найти народные таланты. Оставил в редакции проспекты и программы для поступающих. Говорил, что на актёрский факультет конкурс до 300 человек на место (школьники, дети состоятельных родителей, диссиденты), на операторский — 50 человек, но всё это — не то. Им нужны люди с устоявшимися взглядами, жизненным опытом…

— Ура! Идём в Кино, — сказал я. — Лёня — оператор, Гоша будет сценаристом, я — режиссёром, директором — Степанов.

Никто не поддержал шутки.

«Нарзан» — пожалуйста! Студенты — практиканты.

Сборы «француза». Посиделки с артистами. «Как всем!».

Непреклонное решение. Жернова мозгов. Понимать партию.

16 июня, четверг. Подъём в 6:30, дневник — до 7:15. Сегодня направляемся изолировать восточную сторону дальней трубы. Я еду туда на мотоцикле. Раскачиваемся до 9:30. В первый же перерыв меня посылают за «Нарзаном». Еду в посёлок, покупаю восемь бутылок воды. На почте — газеты, письма, телеграмма от Мер: «Плюнь неприятности пиши письмо».

В обратный путь мотоцикл долго не заводился. По дороге порвался ремень сумки с минералкой, что висела на плече. Я успел прижать конец ремня подбородком, но при этом дёрнул руль, и меня развернуло вправо, влево, и чуть не вынесло в кювет, но я успел затормозить.

…Попили воды, почитали газеты, собрали доски и сделали с Моряком подставку под растворомешалку. Пока курили, да раскачивались, жара спала. Кое-как покрыли стену битумом и в 17 были уже на базе, на последней трубе.

Звено Ярковича никуда не уходит, продолжает заливать бетон в будущее русло ручья. Лёня отправляет меня домой. Я же берусь заваривать трещину в сидении мотика. В это время мимо площадки по автодороге проехал автобус с артистами благинского драмтеатра.

Дома вечеряю за бутылкой сухого с Владимирским и Гошей. Позже сходил на филиппинский фильм «Убить посредников». Выдержал 30 минут и ушёл спать.

…Лёня поставил будильник на 4 часа, но не встал. На работу пришли одновременно два звена, чего раньше не бывало. Такое ощущение, будто — две бригады. Яркович и его команда резко взялись за мастерки, замесили раствор и сновали с вёдрами мимо нас — ко внутренним межблочным швам.

Наша задача: убрать лишнюю землю между входными открылками, засыпать эту площадку гравием и протрамбовать. Мы делаем это не торопясь, отмахиваясь от мошки и слепней, обливаясь водой, перекуривая, пересыпая работу анекдотами и философствуя на сексуальные темы.

В течение дня Нина приходила несколько раз, по своему обыкновению тихо, каждый раз натыкаясь на залихватское сквернословие. Мужчины чувствовали себя неловко и рассуждали, как избавиться от такого конфуза.

— Ей нужно иметь при себе сирену, — рассуждал Аничкин, — чтобы мы знали о её приближении.

— Пусть лучше колокольчик повесит на шею, — предложил Моряк.

Научиться разговаривать без слов-связок никто не предложил…

Закончили трамбовку, борясь с водой, стекающей с откоса. Я помечтал вслух:

— Хорошо было бы оторвать перегородку с торца дренажного лотка, чтобы вода быстрее сошла с нашей площадки.

— Как?! Разве её не оторвали? — изумился Лёня.

Выяснилось, что нужно было оторвать перегородки на всех ячейках. Землю мы с Гошей трамбовали послойно, как указала Нина. Затем, Лёня на погрузчике оттолкнул лишнюю землю за открылки, и мы сделали ручеек для отвода воды.

Нина, тем временем, усердно контролировала оштукатуривание швов. Лёня объяснил Моряку её усердие:

— Дело идёт к сдаче объекта и распределению премии. Понял?

На такую «остроту» никто не среагировал.

Во время ужина, на который пригласили Нину, Влад «тактично» завёл разговор о деньгах, сдаваемых на обеды.

— Зимой чай с закусками пили чаще, а сейчас денег уходит больше, так как в субботу и воскресенье здесь всё время гости, — объясняла Полина. — Куда уберешь продукты? Ребята всё равно находят.

Влад прервал её:

— Короче, на сколько больше нужно сдавать, столько и сдадим. Потом скажешь сколько: 1,20 рублей или 1,50 в день…

На том и порешили.

Мне надо было забрать инструменты на дальней трубе, и я съездил туда на мотоцикле. На обратном пути, выбирая колею без крупных камней, стал брать немного левее, и вдруг рев сигнала отбросил меня к правому кювету. В момент большой синусоиды я ещё успел увидеть позади слева голубую кабину бензовоза, но как он лихо пронесся мимо я уже не заметил.

От встряски по камням и от ветра у меня слетела каска. Я развернулся, подобрал её и поехал дальше. Все, кто был на участке, это видели, но ничего не поняли. Мне показалось, им будет интересно узнать, что этот МАЗ на меня чуть не наехал. Но, я ошибся и объявил полусонной толпе, что открываю «курсы» езды на мотоцикле. Степанов первый поднял руку, Нина тоже попросила её записать.