Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

— Что? Что ты там выступаешь? Сам-то без перекуров работаешь? И какое твоё дело?! — и ушёл за стену, ворчливо матерясь.

…Подошла вторая смена, и Коробов сразу взялся за обрезку монтажных петель сваркой. Повсюду валялась пакля, пропитанная праймером, и она должна была загореться от искр, но Аничкин, конопативший рядом шов, и не думал её убирать. Лишь, когда Влад приказал, Гошка занялся её уборкой.

Дважды приезжала Лидия Петровна с центрального склада и просила выделить помощников для разгрузки цемента, но все были заняты и туда не поехали.

…В посёлке опять не нахожу свежих газет. В наших комнатах поснимали умывальники, а воды в умывальной комнате нет — налицо перебор в борьбе за санитарию и гигиену.

Читаю в «Литературке» про Шаталова — новатора педагогики. Перед сном разучиваю с Владом песни под гитару и укладываюсь в половине десятого.

Никто не похвалит. Скромный идиот. «Кофе» в кружках.

Близнецы-драчуны. Интимный вопрос. «Богиня плодородия».

250 песет. Новый член. Идем во ВГИК!

10 июня, пятница. С пяти утра в ленинской комнате пишу дневник и письмо Лерке. На работе наступил прогресс: решили сделать монтаж западной стенки, засыпать пазуху котлована и уже с этой площадки смонтировать остальную часть трубы. Алексей, со своей стороны, внёс предложение: поставить все стеновые блоки и открылки, а остальной монтаж провести другим краном. Он согласен работать даже в воскресенье, только чтобы в понедельник уехать домой. Монтируем четыре стеновых блока. После обеда — ещё семь.

Приезжал Шепетов из треста, поздоровался со всеми — такой коммуникабельный! — и подкатил к Лёне.

— Освобожу от работы, всё сделаю, увезу в Ленду, — посулил он. — Возьми только свои негативы. Нужно сделать 10 снимков в четырех экземплярах для истории нашего Треста.

Лёня долго сопротивлялся, делал вид, что очень занят: командовал крановщику («майна — вира»), направлял ломом основание блока и, наконец, поставил свои условия Шепетову:

— Вы мне — фотобумагу, а я вам в понедельник — снимки.

И, когда Шепетов отошёл, добавил ни к кому не обращаясь:

— Вот так всегда. Никто не похвалит, ничего не подарит. Кому-нибудь, кто всё время тихо сидит и работает незаметно, вдруг — бац! и — орден, а тут — как ни вкалываешь — ни хрена тебе. Даже фотобумаги дать не могут. Привыкли на всём готовом…

Шепетов уехал, пообещав переправить бумагу Лёне до воскресенья.

Очищаем блоки железными щётками от грязи, глины, цемента, чтобы можно было их изолировать и обваловать трубу с одной стороны. Как мы ни старались, покрыть стенку битумом до 16-ти часов — не успели. Крановщик и бульдозерист смотрели, смотрели на нашу суету и уехали. Второй смене осталась изолировка стен, и — всё.

Днём, направляясь на отчетно-выборное собрание СМП, к нам на участок заехали корреспонденты из «районки». Лёня разыграл Коротич.

— Что это за баба такая пришла? — спросил он, глядя на неё.

Люда покраснела и представилась:

— Я не «баба», а корреспондент газеты «Рабочий Авангард» Людмила Коротич.

Когда же он «раскололся», Люда не сдержалась:

— Ах, ты с… ка! Нашёл над кем посмеяться…

…Перед собранием я задержался с Людмилой и женщинами из поссовета, диктующими ей жалобы: течёт вода из батарей во 2-ой комнате, нет сушилки, щели в стенах, с умывальником неразбериха — вечно нет воды.

…На сцене, за столом президиума, Степанов — председатель, секретарь — Люпак. Я посидел для приличия, послушал воспоминания Лёни о том, как он ходил на рубку просеки, будучи в десанте, по нескольку километров по морозу, а сейчас стал мужиком — закалённым строителем Магистрали. Когда пошли скучные доклады, я ушёл. Оказалось, пропустил интересное выступление Аничкина по статье конституции «О помощи роженицам» и про курс бригады на свадьбы.

После собрания выпиваем по рюмке коньяка за успешное выступление Гоши. Неожиданно, в 21-ом часу, Немоконов заявил, что «пора ехать на природу». Лёня и Гоша взяли с собой выпивки и уехали с корреспондентами на редакционной машине.

Остаёмся с Владимирским и пьём сухое вино. Он осуждает Влада и его неумение строить жизнь.

— Я его с его скромностью сотру в порошок, — грозится он полушутя. — Что это за сознательность?! Я ему припомню и как он от премии отказался, и как прогулы в табель проставил… Идиот!.. Ещё песню твою поёт про комиссара: «Одни живут и медленно, и долго, не нанося себе душевных ран…». Поёт, как бы восхваляя себя. Где соображение?!

Пришла кладовщица Ольга, видимо, прячась от преследования. За ней два раза заходил пьяный парень из 7-ой комнаты. Дважды мы его выводили, а на третий — вывели её. Владимирский ушёл её провожать, а я завалился спать.

В субботу встаю около 6-ти и пишу письма. Аничкин приехал с пикника на попутке. Лёня спал так сладко, что Гоша не стал его будить, тем более, что ему как имениннику был дан отгул.

Лёня подошёл к трубе около 10 часов, и я заснял его приход на кинопленку.

В 14 часов пришёл Грейф, посмотрел, как мы ровняем бетон между открылками, договорился с нами об установке волейбольной сетки и о продолжении строительства танцплощадки.

…В 17:30 в лагере был уже накрыт стол. Мне поручено всё снимать на кинокамеру, поэтому мне за столом места не оставили. Гоша взялся вести вечер как тамада. Моряк весь день хмурый и злой начинал проявлять замашки начальника, спровоцировал небольшую склоку с Ярковичем. Когда же я сказал, что жду драку, чтобы заснять на камеру, Моряк объяснил, что долго ждать не придётся… Однако, драки я так и не дождался. Всё было хорошо, за исключением того, что пьяный Веричук приставал ко мне:

— Дай мотик прокатиться!

В общем, праздник удался. Я показал Инне новую вагон-кухню, и мы двинулись в общежитие. Засели во 2-ой комнате и завели песни с плясками. В 2 часа ночи сходили с Моряком за пластинками к Полине, но, дабы избавиться от общества Моряка и Кисы, она объявила неутомимым гулякам, что «девушки спят».

Сходил на трубу на поиски алкоголя, но там было прибрано и чисто. На обратном пути зашёл в 13-ю комнату и нашёл под кроватью Владимирского початую бутылку портвейна. Принес её к нам, и мы с Гошкой, Инной и Лёней её разлили по кружкам.

Владимирский, придя в комнату и не найдя бутылки, не заставил себя долго ждать — явился с кислой миной. Посмотрел на нас, а мы, как ни в чем не бывало, пьём из кружек «кофе».

— Юрий, хочешь кофе? — предложил Аничкин.

Ответа не последовало, и мы продолжили чествовать именинника…

…Веселье в общежитии длилось до 7 утра. Оставшиеся в «живых» побрели на трубу пить кофе с тортом. Я же поехал туда на мотоцикле. В 9 часов вернулся домой и свалился в постель, как убитый.