Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

После обеда мне помогает Боткин. Он рассказывает массу уморительных эпизодов из армейской жизни, где реальные события переплетены с анекдотами так, что различить их невозможно. Работа при этом, разумеется, стоит практически до конца рабочего дня. Известно — с помощником сделать что-либо намного сложнее…

В 17:05 выхожу из автобуса возле бани. Увы, записка об отсутствии холодной воды на двери вполне охлаждает мой пыл. Горячую воду из холодной, как я уже отметил, народ добывать научился. Но победить кипяток, текущий из кранов, не выходя при этом на улицу, можно только долгим переливанием из пустого в порожнее. Поэтому жертвую гигиеной во имя драгоценного времени.

Вечером в ДК Виктор продолжал толкать свою Систему в студийные массы. Мищенко, как и всем, кто слушал Виктора первый раз, его идеи понравились. Кажется, он даже решил повторить некоторые опыты над собой. Вероятнее же всего, этот порыв — дань вежливости естествоиспытателю.

Дома, за чаем, Виктор в красках излагает свои похождения по администрации на предмет оформления на работу. Очень похоже на чтение стихов Маяковского: «… к мандатам почтения нету».

…В первый день работы нашему горячему Учителю, к сожалению, трудового подвига совершить не дали. Его бросали на разные направления будничной работы: таскать, грузить, пилить, долбить… Думаю, особой радости от нашей организации труда Виктор тоже не испытал, но и уныния в нём не замечалось. Главное — он чувствовал себя в нашей среде вполне комфортно, а уж общения, в котором он просто ловил кайф, — здесь было море разливанное.

Весь субботний день проходит в ДК. С утра до 15-ти часов репетируем, оттачиваем, так сказать, мастерство перед вечерним представлением. В образовавшуюся до вечера паузу иду к Коротич с пригласительными билетами. В плату за них она неожиданно вручает мне альбом-монографию «От Мане до Пикассо». «За что такой подарок?», — мысленно изумился я, однако, лишь сдержанно поблагодарил ее.

Перед началом спектакля стою в фойе и наблюдаю за публикой. Теперь она идет вяло, без энтузиазма. Видимо, слух о «достоинствах» пьесы вполне распространился. Однако Мищенко был лучшего мнения о своём творении. Выступая перед началом спектакля, он даже упрекнул дирекцию за плохую пропаганду культурного досуга, то есть за равнодушие к нашему детищу.

В ответ Иванцов произнес патетическую речь о любви администрации к театру, переводя всё с больной головы на здоровые головы ленивых комсомольцев.

После представления происходили так называемые танцы, а с 23-х часов — запись нашего спектакля на Чинтинское радио. Здесь же оказалась съемочная группа с телестудии «Экран», двое членов которой, прибились к нашему «огню» и с 2-х ночи до 5-ти утра тарахтели «за жись».

Сегодня, в воскресенье, намечено наше «гастрольное» выступление в районном ДК, что стоит неподалеку от Северной трассы. С 13-ти — два часа ждём транспорт, чтобы отвезти туда декорации, реквизит, инструменты. Впрочем, спешить было некуда, ибо начало назначено на 20 часов. После расстановки нашего имущества на сцене запасаемся спиртом, закуской и посудой, как опытные гастролёры.

Увы, не прошло и десятка минут от начала спектакля, как повсюду отключили свет. Что ж, начинаем импровизировать в темноте. Горисов и Гарик читают стихи, Катерина и «Серебряные» поют по очереди. Когда же принесли свечи, заканчиваем спектакль при свечах, опять же на «ура». Естественно, после окончания спектакля дали свет.

Дома, за столом, Мищенко затеял «разборку полетов». Однако все почему-то быстро устали (или спирт был несвежий?) и вскоре разошлись по домам.

Удар по самолюбию. Хозяин буфета. Показательный забег. КТУ. Не памятник нерукотворный. «Увольнение» Коротич. Без кворума. Я — подопытный. Выборы состоялись!

Понедельник оказался вовсе не тяжелым. Скорее наоборот: никто не мог понять, что мы должны делать на промзоне. Сначала постояли у гаража-профилактория, затем перешли к будущему буфету, где предстояло сделать крышку для септика. Не дай бог кто-нибудь в него провалится…

Несколько минут мы сколачивали крышку из досок, как вдруг нам был дан приказ «в другую сторону». Следовало сделать лежнёвку (гать), то есть вымостить стволами деревьев дорогу по мари к главным объектам на зоне.

Что ж, дело это не сложное: бери «на пупок» стволы, привезённые с просеки, и бросай их поперек намеченной колеи. Для трамбовки новой дороги мы заманиваем жестами проезжающие тяжеленные «Кировцы». Им-то всё равно, где проезжать, колеса — два метра в диаметре. Трактористы с удовольствием скачут по нашей лежневке — хоть какая-то работа и в то же время — развлечение.

И надо же было такому случиться, что Костя — водила РАФа дирекции — тоже решил испытать нашу дорогу. Увы, диаметр колес его авто не был соизмерим с «шероховатостями» нашей лежнёвки. После нескольких безуспешных попыток машины преодолеть их, нам пришлось толкать её под зычную команду бригадира: «Раз, два, взяли!..». Словом, вынесли РАФ на руках.

После такой нагрузки рефлекторно подтягиваемся к будущему буфету, где благополучно досиживаем до обеда настолько успешно, что пропускаем автобус в столовку. Некоторые, например, Глазов — уезжают на обед на попутках, а я — так взял в автолавке банку компота с печеньем — и весь обед. Пока подтягивались основные силы, я позволил себе подремать на солнышке.

После обеда строили платформу для выгрузки продуктов в буфет. Как вдруг, только наладившийся трудовой процесс прервало появление «Серебряных» почти в полном составе. Решили оценить нашу работу в натуре или просто соскучились — было не понять. Но что импульс к очередному застолью дали, — это точно.

На мою долю дежурного по кубрику выпали и уборка, и мытьё посуды после попойки Пузыря, и продуктовые закупки. Лишь приготовление основного блюда — тушеного мяса (по-чукотски) — взял на себя, по установленной им же традиции, наш кормчий — Виктор. Вечеря с участием «Серебряных» затянулась до полуночи. Лишь после уборки дописываю письмо на «материк».

Вторник начиналось тяжеловато. На столовку сил не было, и мы обошлись остатками вчерашнего пира. На свой автобус опоздали и добирались на работу на перекладных.

Бригаду разбросали: кто-то разгружал машину с утеплителем для нашего гаража, кто-то таскал доски с пилорамы для крыльца столовой, Арик с Глазовым строили из брёвен трубу под дорогой, ведущей к столовой. Казалось, без надзора друг за другом каждый должен работать свободнее, в охотку. На самом деле выходило наоборот. Без подначек и всевидящих глаз соратников пропадал и дух состязательности, и мотив самоутверждения: «я не хуже других, я могу также, как он…».