Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Утром в пятницу распиваю чаи со Степановым. Погода сумрачная, падает снег и тут же тает. Пока студийцы подтягивались к «Пионеру», я сбегал в магазин за сладостями. Около 10-ти часов начинаем репетировать, а заканчиваем лишь в 14. После обеда прогоняем спектакль без остановок несколько раз до 18 часов. Вероятно, мы достигли уровня МХАТа…

По дороге домой Гарик Логода приглашает меня печатать фотографии, а Влад — к нам на чай. Общение с соратником мне важнее, и я ухожу с ним в наш вагончик.

…Дома обнаруживаю незнакомого солидного мужика, бросившегося на меня с распростертыми объятиями.

— Меня зовут Виктор, — поспешил он развеять мое недоумение. — Приехал к вам работать, а ваш адрес мне дал Кубарев из «Комсомольца Заозерья». Говорит, найдешь Гену, и он поможет с устройством. Я ничего не перепутал? — выпалил он, изображая наивность и жизнерадостно сияя, и добавил: — Мне скоро 33, и я считаю необходимым вложить свои силы в это грандиозное строительство.

— Ты-то, может, и не перепутал, — едва успел вставить я. — Скорее, Кубарев немного перебрал с моими оргвозможностями. А что касается Великого дела, — это ты в точку: мы сейчас как раз строим большие сортиры.

Немного посмеявшись, разговорились… Рассказывал, в основном, Виктор и так быстро и складно, что мне с трудом удалось уйти в полночь на репетицию.

В ДК обнаруживается отсутствие солиста «Серебряных» — Стаса, поэтому все занимаются приготовлениями: прима Катерина подметает сцену, Арнольдов и Гарик организуют интерьер, Огонек с Ольгой Фирминой приползли почти на четвереньках, и толку от них — никакого. Пришлось Веньку положить отсыпаться в «предбанник». Я пробую на вкус реквизит, то есть колбасу. Если ночью закуски не хватит, придется употребить и её.

Как подтверждение моим волнениям явились незваные Арнольдов и новосёл Виктор. Весь реквизит незаметно за разговором был использован не по назначению, но весьма продуктивно, ибо Виктор «держал» аудиторию своими рассказами до 5 утра без передышки.

Суббота — день перед «казнью», то есть, перед премьерой — свободный: делай, что хочешь! Но мы — люди сознательные — только и думаем, что о спектакле. По собственной инициативе гоняли его до обеда и фотографировали друг друга. В 16 часов Виктор приглашает всех желающих на мясо по-чукотски.

Заинтригованных студийцев и болельщиков набралось с два десятка. Наконец, Виктор открыл секрет рецепта: мясо по-чукотски, значит: пить спирт через соломинку и заедать его большим количеством мяса без гарнира. Не многие отважились на соблюдение рецептуры, но до 2-х ночи все было выпито и съедено…

13 апреля. Как мало в этом — 13-м числе — хорошего для сердца русского! Надо же такому случиться, что премьера пришлась на этот день… Вроде, христиане, а в приметы верим с удовольствием, как дикари. Что ж, надеемся, что старания режиссера и наши скромные таланты, сильнее потусторонних сил.

С 9-ти утра артисты тянутся к «Пионеру», как «Бурлаки…» Репина. У кого на плечах, у кого на лбу или под глазами видны следы от «лямки» ночных гуляний. Да, народ отметил премьеру досрочно, но старательно, с чувством. Увидев коллектив в тяжелом состоянии, режиссер просто убежал из ДК. А нам, как детям, только этого и надо: разбрелись кто куда.

Наш новый жилец потащил меня, Вознесенского и Арнольдова на лёд реки. Заявив о себе как о разработчике уникальной Системы выживания в экстремальных ситуациях (СВЭС), Виктор считал необходимым внедрять её в массы. Очевидно, особо актуальна эта система была для масс с синдромом похмелья.

Основное место в подготовке кандидатов на выживание в Системе отводилось самовнушению. То есть, ещё утром Виктор объявил, что желающие испытать себя по его системе не должны завтракать и пить что-либо, дабы не отвлекать защитные механизмы организма на пищеварение и прочую ерунду.

Полуголодное состояние, очевидно, должно было способствовать концентрации мысли, причем единственной. На первый взгляд в ней не было и намека на психотерапевтические приёмчики, ибо передавалась она скромной формулой: «Я все преодолею, и со мной ничего не случится». Что ж, на безрыбье и рак сойдет. Энтузиасты шли на лед, повторяя это единственное заклинание про себя. Я ничего не повторял, так как исполнял роль фотосвидетеля.

Предстоящий эксперимент состоял в том, что испытуемые без всякой тренировки погрузятся в ледяную воду, и никто из них впоследствии не заболеет даже насморком. Вообще-то, испытывать свою теорию выживания на наших шкурах без юридической и медицинской базы — дело пустое и опасное. Но опять же, энтузиазм — двигатель идей (авторство мое).

На толстенном льду реки были найдены неглубокие проталины, достаточные для того, чтобы жертвы могли лечь в воду по шейку. День был солнечный, безветренный, около 15-ти градусов жары. Как раз для купания.

Немного поторговавшись с Арнольдовым, первым разделся Вознесенский. Виктор показал на собственном примере, как надо погружаться и как дышать при этом. Подопытный безропотно вступил в ледяную купель, вытаращив глаза и пытаясь не задерживать дыхание.

Сначала это получалось плохо. Умыть лицо водой в +1° может любой, — оно выдерживает зимой на улице и —50°. Но ноги, приговоренные ещё генералиссимусом Суворовым к теплу, ощущают +1°, как жидкий азот. Тем не менее, через несколько секунд Вознесенский сделал два шага по льду, и, подбадриваемый учителем, начал опускаться в промоину. Я настроил камеру для редкого снимка, Арнольдов съежился в своей нейлоновой куртке и ушанке из кролика.

С трудом преодолевая спазм легких, наш герой все же погрузился в кашу из воды и снега, упираясь ладонями в ледяное дно купели. Виктор отсчитал несколько секунд и напомнил добровольцу, что тот — не дома в ванной. Вознесенский встал и, с трудом переведя дыхание, с легкой бравадой заявил:

— Ну и что? Ничего особенного, — и, выйдя из воды, добавил, — я теперь и на снегу полежать могу.

— Что ж, — одобрительно воскликнул наставник, — это можно, если чувствуешь запас сил.

Вознесенский тут же разлегся у наших ног, и я сделал ещё несколько снимков. После этого Виктор взялся выводить подопытного из анабиоза с помощью махрового полотенца.

Арнольдов, хорохорившийся в домашнем тепле, увидев натуру, притих. Затем, просто сделал вид, что в этот раз к испытанию не готов. На этом мы и покинули полигон.

После ледяной процедуры испытуемому полагалась пробежка. Мы решили совместить её с экскурсией на нашу стройплощадку и, перепрыгивая через лужи и обегая размытые колеи, побежали по льду вдоль берега Гедкана. Надолго моих сил не хватило, и некоторое время я шел один с «Зенитом» на шее, изредка прицеливаясь через окуляр в окружающий пейзаж.