Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

— Т-т-ты мне п-п-поговори ещё! — огрызается Виктор. — Вот утоплю тебя в проруби в д-д-другой раз…

«Боюсь, другого раза не будет», — подумал я, но ничего не сказал.

Вдруг, на полпути, мы встретили сотрудников нашей пассии, которые уведомили нас, что все геофизики — на «шашлыке у сопки». Неописуемая досада отобразилась на лице нашего «коренника», покрыв его краской заката. Оказывается, «она» может гулять и развлекаться с другими!

Второй удар можно было выдержать только, прибегнув к «анестезии». Нам попался её аналог — корейская самогонка с гордым названием «Самбек». В столовой с нежным названием «Тайга» мы приняли этот пол-литровый препарат на троих, чтобы на время облегчить участь пострадавшего.

Будучи последовательным в достижении цели, как вожак гусиной стаи, Виктор вновь тащит нас в прежнем направлении. Причем, до этого он нёс свой магнитофон сам, как и подобает гармонисту. Однако, под действием «анестетика», у него родилась мысль о неверном распределении обязанностей. Будто «Комета» — это не гармонь, а предмет общего пользования, а значит… При наличии совести у общества оно должно распределить нагрузку поровну.

Совесть у общества в моем лице оказалась на месте, и я тащу это тяжелое и громоздкое детище отечественного радиопрома до места. В этот раз встреча состоялась, но на каком уровне!.. Наши друзья только что вернулись с пикника, и как им это удалось — было непонятно. Мужская половина компании иногда открывала рты, но никакой речи из них не доносилось. Женская часть, по контрасту с первой, — была настроена чересчур игриво, что в мужчине с обострённым чувством собственного достоинства вызывает обычно реакцию отторжения.

Тем не менее, Виктор не развернул «гусиный клин» в обратном направлении, а серьезно и настороженно наблюдал за ходом событий. После разговора тет-а-тет Арнольдова со Стройняшкой действие «анестезии» на Виктора совсем прошло, и он засобирался домой.

На обратном пути нам то тут, то там попадались однополчане, отдавшие изрядное количество сил празднику и пробиравшиеся домой, как бойцы, бежавшие из плена. Причём, некоторые из них пытались выпросить у нас лишние «медикаменты» для лечения ещё не затянувшихся душевных ран, будто у нас передвижной лазарет. Увы, ничего лечащего душу, кроме магнитофона «Комета», у нас с собой не было.

Суббота ещё один трудный выходной день. Настойчивые Арнольдов и Тимоха уже в 10 часов потребовали достать купленное мной накануне «десертное» и стали утолять жажду, наивно полагая или лукавя перед собой, будто 0,7 литра бормотухи могут погасить пожар в их необъятных душах. Чтобы не пустить процесс на самотёк, Виктор предложил организовать выход на шашлыки и, не дожидаясь поддержки, взялся за приготовления.

Постепенно все прониклись его идеей и занялись закупками. Я, помня своё обещание, плетусь в «Фундамент», дабы провести время в спокойной обстановке. Однако здесь народ отдыхает по тем же законам, что и у нас, поэтому я ухожу обедать в «Тайгу». Изыскатели в это время собираются с мыслями, выделяют гонца — Потанова — и ждут вожделенную бутылку «Вермута». Выглядело это так наивно! По возвращении из столовой я слежу за развитием событий из комнаты Стройняшки.

Наконец, по сигналу все ринулись к ближайшей сопке и начали навёрстывать упущенное. Нелёгкая добыча быстро истощилась, и мы перешли на березовый сок. Никакого эффекта, кроме отрезвляющего, этот напиток ни на кого не произвёл, и мы, разбредясь по склону сопки, стали собирать подснежники.

Гуляние закончилось быстрее, чем предполагалось: кое-кто предложил выпить ещё, но мне стало скучно и в 18 часов я отправился к своим. Своим?! В балке меня ждало «чудище стоглаво и лайя». Шашлычники, видимо, превзошли себя и только благодаря мясной закуске ещё держались на ногах. То, что «изрыгал» вдохновитель и организатор культпохода в мой адрес не выдержал бы ни редактор, ни корректор, ни метранпаж.

Виктор посылал истошным голосом тяжелейшие матюги в мой адрес, будто хотел пригвоздить меня ими к воображаемому кресту. Я не ожидал, что столько злой ревности могло накопиться у Учителя за время моей отлучки в вожделённое им общество.

Отсутствие ожидаемой реакции с моей стороны буквально взбесило основателя СВЭС. Он схватил меня за плечи и начал трясти, видимо ожидая, когда из меня посыплется «жалкий лепет оправданья». Я, чувствуя усиленную алкоголем позу в его «отелловщине», безмолвствовал.

Наконец, это принесло положительный эффект. Виктор отпустил меня на свободу, по инерции продолжая «изрыгать» в открытые на улицу двери нецензурные формулировки моей сущности… Такой всплеск внимания к себе кого-то мог и возбудить, но я решил оставить бурю в «стакане» и вышел вдохнуть весны.

Ввечеру гуляние в посёлке явно шло на спад. Даже у завсегдатаев Мормоновых царила тишина. У Коротич — тоже. Лишь проходя мимо «рыгаловки», я услышал звуки, похожие на музыку. Увы, это пытались играть на чьей-то свадьбе «Серебряные россыпи». Неожиданно на почте нахожу Горисова, отправляющего бандероль, и сопровождаю его до дома. Здесь-то и отсиживаюсь до часу ночи, пока в нашем балке не гаснет свет.

Опальный бригадир. Новый объект. Рейд ОБХСС. Выход из команды испытуемых. Истерика наставника. Шашлык на стрелке.

Воскресенье рабочее. Утром, как ни в чём не бывало, едем на зону с Виктором, но не разговариваем. Сидим в бытовке в ожидании работы: от никчёмного профилактория нас освободили. Мимо нас проходит Сизов. Через некоторое время, — проходит обратно…

— Чего сидим? — не выдерживает он.

На фоне бастующих гаврильевцев, выдвинувших политический лозунг: «Гаврильеву — статус бригадира!», отнятый у него за требование нормальной организации труда, — мы просто паиньки, ждущие «чего прикажете?». Приказание, наконец, объявил Выгорнов: загрузить брёвна в грузовик и доделывать сарай. Виктору с Глазовым — особое поручение: ломать завалинки у вагончиков в нашем лагере.

После обеда мне выпало вырубать площадку для нашего нового объекта — щитового дома неподалёку от «Берёзки». Почистив площадку и разметив с геодезистом цоколь досрочно, мы поспешили занять места в вахтовке. Тут-то — в 16:55 — Сизов уличил нас ещё раз.

— Опять собрались домой раньше времени, работнички?! — прокричал он, не подходя к машине. Мы не возражали, ибо задание своё выполнили, а высиживать время на площадке — бессмысленно.

По дороге домой захожу на почту за посылкой с гостинцами от родных. Дома, как полагается, делюсь содержимым с соседями, которые организуют небольшой пир. За столом только и разговоров об опальном Гаврильеве! Виктор даже пытался найти ходы к руководству через известного воспитателя — Сизову Веронику Игнатьевну.