Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Беседа с ней, по общему мнению, ничего не даст. Вот комитет, да совет бригадиров могли бы отстоять земляка. Дебаты по этому вопросу традиционно забирались всё «выше», пока не упёрлись в «руководящую и направляющую», а главное — непобедимую силу.

Под этот неровный гул почти родных голосов я быстро заснул с тем, чтобы поработать ночью…

В понедельник в 4 утра меня отвлёк от дела Воскресенский, пытавшийся поднять на рыбалку Пузыря, который обещал составить ему компанию. Переждав сборы рыболовов, падаю в кровать до семи.

На работу едем натощак, поскольку в доме — хоть шаром покати, а дождь — холодный и мерзкий — не пускает в столовую. В вахтовку набилось столько народа, что многие из арьергарда садились на колени сидящего авангарда. Как человеку из авангарда мне досталась Катерина и, слава богу, — Виктор остался работать в лагере и этого не видел.

На зоне дождь продолжается: все жмутся под крыши и навесы. Мне поручено сделать в бытовке полки для инструмента, что заняло весь рабочий день.

Вечером несколько человек вызывают в штаб ЦК для проведения рейда совместно с ОБХСС 19 19 ОБХСС — отдел по борьбе с хищениями соцсобственности. . После инструктажа идём в магазин СМП-44. В мясном отделе Виктора обсчитывают на 70 копеек. Штатные работники милиции удаляются за кулисы для «выяснения отношений», а «любителей» отпускают восвояси. Что происходит «за кулисами» магазина — нам знать не положено. Образовавшуюся пустоту заполняем фильмом Ж. Ренуара «Повторный брак» с Бельмондо.

Никаких событий больше не намечается, и я читаю до глубокой ночи накопившуюся периодику.

…С утра опять разгрузка: доедаем последние припасы. Приятели из ближайшего окружения тоже издержались в праздники и живут на «подсосе». На стройплощадке сдвиги незначительные. Постепенно подвозят щиты для нового дома, мы их сортируем, ворочаем вручную. Бригадир поручает Виктору подчистить от кустов площадку под строительство магазина, но тот бунтует, отказывается. Приходится заняться этим мне.

До обеда весь мелкий подлесок и кусты на площадке магазина я убрал и стал готовить несколько десятков колышков для разметки цоколя. Затем попросил бригадира дать мне работу на время обеда. Он вошел в моё положение, и вместо работы повел меня в буфет «заморить червячка». На большее наш котлопункт не способен.

После обеда размечаем с Нонной 70 ямок под столбчатый фундамент магазина и идём к остальным обшивать сарай.

Вечером в ДК — устный журнал местного масштаба, после которого провожаем с Митяем Л. Коротич. У неё дома, за чаем, поговорили о редакции «Рабочего», откуда в одночасье ушло восемь человек. Ей невмоготу быть среди тех, кто покидает тонущий корабль, и она остаётся в редакции. Уходим мы потемну, и Людмила даёт нам свой фонарь.

14 мая утро встречает нас долгожданным солнцем и лёгкой прохладой. Без всякого завтрака едем на зону, где опять наваливаемся на подготовку досок и обшивку сарая. Готовим комплект щитов для дома.

В обед забираюсь на склон сопки, осыпанный розовым цветом багульника. Сделал три кадра для слайдов, отломал несколько веток с цветами — подарить кому-нибудь.

Готовимся покрывать битумом «стулья фундамента». Приглашенный бурстанок сделал половину необходимых ям и сломался. Закапываем «стулья» в готовые ямки, а «старики» в это время покрывают сарай рубероидом.

Выдали зарплату (68 рублей) прямо на зоне, и мы раздаём друг другу долги. После работы Виктор угощает всех сухим вином «Мелъник». Я чувствую озноб и боль в горле. Кажется, заболеваю и, устав от прессинга Виктора, объявляю о выходе из команды испытуемых. Эта новость, неудачи в «осаде» Катерины и изрядное количество выпитого срывают его с тормозов.

С глазами навыкате за толстыми очками и брызгая слюной он вновь закатывает истерику, проклиная меня за всё хорошее и плохое, за измену делу «всей его жизни» и вообще — за существование на свете. Сцена была выполнена в расчёте на большую аудиторию, но вокруг почти никого не было, и прозвучала, как выстрел из пушки по воробьям. «Что ж, насильно мил не будешь», — намекаю ему и ухожу от дальнейших пререканий.

Ближе к ночи Виктор выбрал другой, бездонный сосуд для душевных излияний — Арнольдова. И тот, — который уже раз чокается с ним за его нелёгкую миссию объездчика «норовистой лошадки». Словом, да здравствует великомученик и образец самопожертвования — Виктор!

…Наконец, жизнь налаживается. На работе — никаких задержек: закапываем в лунки столбики-стулья, разгружаем и сортируем щиты дома, готовим брус для обвязки. После обеда — всё продолжается в том же духе, на фоне солнца, ветра и нездоровой жажды.

После работы принимаю запоздалые меры профилактики ОРЗ: глинтвейн из «Каберне». Дружкам же купил спирта, чтобы не смотрели косо.

Тем не менее, ледяная заноза в сердце Виктора портит ему жизнь.

— Как эта девчонка с гитарой не желает со мной знаться? Что она такое вообще?! — пробормотал Виктор. А потом добавил: — Бить надо! Сразу поймёте!.. Вон Арнольдов, разбил кулак об Пузыря. Тот, — как шёлковый теперь.

— Что, и Катерину будешь бить? — вяло спросил Тимоха.

— И её отлуплю. Вон, на Пузыря подействовало…

— До твоего активного вмешательства у нас никаких эксцессов не было, — вставил я. — Уживались, несмотря ни на что.

— Но меня-то Пузырь дважды брал за грудки, — проговорил Виктор, саркастически улыбаясь. — И орал при этом: «Удавлю, чинтинская падла!».

В ответ мы только ухмыльнулись: Слон жалуется на Моську.

— Значит, ты его как-то особенно достал, — едва успел сказать я, как Виктор схватил меня за ворот рубахи и с перекошенным ненавистью лицом стал вытрясать из меня душу, матерясь:

— Что ты-то ё-ё… в рот л-л-лезешь на х… со с-с-своими б-б… ком-м-ментариями!!!

Я был готов к полунаигранной вспыльчивости супермена и реагировал спокойно. Этого он не ожидал и, оторопев, остыл моментально. Видя тупик, в который зашла дискуссия о перевоспитании молодежи, я улёгся на кровать и, несмотря на встряску, заснул до 22-х часов.

На улице — ни зги, а я иду к Коротич отдать фонарь и деньги за книги. Она ведёт меня к Мормоновым, где я попадаю на рюмку «Старки» с Шредером из «Газеты»… Зашёл разговор и о драке, учинённой Харизматовым и «Ко» в областном аэропорту. Однако подробностей гость не знал.

Домой возвращался в два ночи в надежде, что все угомонились, но грубо просчитался. Карточное побоище под предводительством главного оперативника было в разгаре. Пытаюсь заснуть в боевых условиях под очереди матюгов и взрывы смеха.

…Утром в пятницу у меня — пробежка в «Тайгу», у Арнольдова — «спецтренировка» с Учителем. На работе — продолжение устройства цоколя: катаемся с Ариком на «Кировце» с прицепом за щитами — деталями дома, грузим недостающие «стулья», оковалки битума. На обед уехать не удалось, питаемся в буфете.