Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

…Подъезжает шофёр из управления «Магисстрой» и спрашивает начальство.

— Ваш кран ЗИЛ с пьяным шофёром уткнулся в кювет, — пояснил он. — Завести его никто не может.

Я ищу механика, но нигде поблизости не нахожу и иду искать в ДК «Пионер», где проходит партсобрание.

…Митя продолжает таскать мебель на новое место и просит помочь ему. В одиннадцатом часу вечера пьём у него чай, и последней ходкой приносим из школы два стола-развалюхи.

Дома пишу дневник в кухне-столовой. Вовка загулял и заночевал в посёлке 56-го СМП. Светка ложится с Лёшкой, и до 2-х часов они «хлюпают» без зазрения совести…

В клубе в одиночестве наряжаю ёлку… Показываю Степанову законченную заметку про Кудыкту. До 5 вечера сижу дома. Вовку гонят из труппы, но он не сдается и не уходит. Иванцов берёт режиссёрскую «власть» в свои руки. Алина, выполняя свой номер в сказке, сваливается с плеча Морейки и больно ушибается.

Лёня наладил печать фотокопий билетов на ёлку для «своих». Вовка приносит ещё четыре настоящих билета. Виктор, тренируясь, показывают фокусы с монетами и картами. Я читаю исторический роман де Адана до 1:20.

…На работе жду, когда развиднеется. Сёмочкин сообщает, что ему велено взять из моей машины переднюю большую полуось. Я справляюсь у Вяковлева и снимаю для начала колесо с переднего моста.

В 11:30 звоню в «Авангард». Коротич обещает быть на месте. Прихожу в редакцию, а её и след простыл. Болтаю с её коллегами — Риной и Олегом. Рассказываю о своей аварии, а Рина — о своём брате, который тоже перевернулся на машине и теперь в больнице. «Вождение — это опасный спорт»…

Переодеваюсь и иду на репетицию карнавала. Освобождаемся в 15:30. Заношу билеты на карнавал в 73-й вагон. У Лёни беру один фотобилет «на всякий случай».

В клубе все долго и упорно гримируются, одеваются, кривляются, нервничают. Иванцов командует:

— Начинаем в 20:00!

С приклеенными усами читаю со сцены отрывки из Гоголя весьма спокойно. Выступление проходит в заданном темпе… Потом о нашем представлении говорили: «Не успели мы повернуть головы, как сказка закончилась».

После нас Мищенко показывал длинную сказку с политикой и идеологией в двух отделениях с участием «Серебряных». От тоски все играли в лотерею, ходили в буфет и на танцы под магнитофон.

Фокусы Виктора не приносят ему успеха и утешения, и вообще, его «не заметили». Он сидит в сторонке и уходит рано, оставив девушек из «музыкальной шкатулки». Вечер тянется долго и нудно. Лишь на танцах я немного разогреваюсь и кайфую.

Пробую танцевать с Тапрыкиной, но она тяжела, как бревнышко. Таня ждёт приглашения от Арнольдова, однако Ленка имеет на него прав больше.

Наконец, в 23 часа карнавал заканчивается, и все переодеваются. Серёгин и Иванцов собирают нас в зале, смотрят, оценивая, и направляют в комнату напротив, где накрыт банкет. Я вхожу туда с «Серебряными», но вскоре выясняется, что сюда приглашены лишь члены отряда «Ударник». Огонёк провожает «Серебряных» домой и по дороге объясняет, что в конфузе виноват Мищенко, считавший, что они из нашего отряда.

На фуршете дружно выпиваем (Розка, сидящая напротив, пьёт на брудершафт с Прессом), поём и в первом часу расходимся. Арнольдов ведёт нас к себе, где были Степанов, Лёня и Жека. Пьём водку, поём песни хором. Не обошлось и без потерь: наш студиец Жора где-то упал и сломал ногу.

На следующий день, как и положено, дрыхнем до 8:30. Вовка уходит на работу первым, я — вторым в 10:20. Лёха вообще не встаёт.

— Пойти что ли ко врачу?.. — думает он вслух.

На работе мне в Гошкиных валенках тепло, но лицо и руки мёрзнут на ветру. Температура —32°. Сёмочкин собирает колесо «Кировца» и до обеда не даёт мне колпачный ключ. Я ищу Вяковлева, чтобы оформить путёвки или табель, но не нахожу, разбираю все коммуникации в кабине «головастика». Заходит Степанов в поисках сверла и подъёмного крана. О сверлении договорился с Гречкой, а кран ему не дают.

На обед свой инструмент уношу домой, так как шкафчика у меня нет. Дома Вовка угощает консервированными овощами и чаем, а сам идёт в столовую. Засыпаю до конца обеденного перерыва.

Гречке по профсоюзной линии привозят лыжи на 2000 рублей. Вяковлев опять исчезает и уже насовсем. Разбирал машину, стоя кверху задом, и ноги чуть не свело от холода. Отсоединил тяги переключения передач, карбюратор, шланги от печки. В 16:30 темнеет, и работать становится трудно.

После работы закачиваю со Светкой холодную воду в систему балка. Смотрю письма, газеты, получаю аванс (60 рублей).

На почте пишу телеграммы так долго, что почтовая машина уезжает, а мои телеграммы остаются у меня. Переодеваюсь и иду на центральную почту. Перевожу брату 15 рублей. Оправляю телеграммы родным и однокашникам: Игорю и Витьке. Покупаю последний талон на телефонные переговоры.

…Почитав у Степанова газеты, занимаюсь с ним гитарой. Гоняем чаи, говорим с суровым Ярковичем о возможности моего перехода в их бригаду. Он объясняет, что вакансий у них нет. Прочитав мою статью «Праздник в Кудыкте», Влад находит ошибку: я нечаянно «наградил» Мошкина грамотой.

…Дома пьяная компания: Нонка, Вовка, отбивающий ритм на перевернутой гитаре, Лёшка со Светкой и недавно вернувшийся из отпуска Глазов. Я читаю Гоголя и засыпаю в 11 вечера.

31-го встаю по будильнику в четыре утра, иду к телефону в электродежурку. За столом спит дежурный и на меня почти не реагирует. Москву не дают категорически…

Дома ем чужую колбасу, пью чай, пишу дневник. Замыслил рассказ «О любви». Вовке не хватает дня, чтобы выговориться: в 5:20 он закатывает жуткую тираду во сне о нашей стройке, и всё больше — матом. В шесть часов начинаю сочинять набросок рассказа.

В 6:45 звенит будильник, поставленный Светкой, но никто не реагирует. Бужу каждого по отдельности 15 минут. Просыпаются в 7:15, и — с претензиями ко мне…

Сижу в ОГМ до света в 9 часов. Гречко послан Сорочиным ставить ёлку на катке. Отсоединяю в кабине все провода от кузова, последние тяги, сливаю тормозную жидкость, — всё готово к подъёму кабины. Домой иду в 14:30.

Пью чай, дочитываю «Портрет» Гоголя и ложусь спать до 18 часов.

…Заходит Мирносов, тоже вернувшийся из отпуска. Рассуждает о «наглой», меркантильной столице, о Солженицыне. Читал у тётки «Гулаг» с авторской правкой. Загнул несколько свежих анекдотов с матерщиной. Митя приглашает сначала меня, — просит принести кассетник, — потом спрашивает, где может быть Горисов, — опять же нужна его музыка.

Лёня зовёт меня с пластинками в нашу библиотеку. В 23:15 я бреюсь, пью чай, но появляется желание поработать над рассказом. Музыка понадобилась и Лёшке, но я сказал, что обещал её Митяю и отнёс ему магнитофон.

Степанов настропалил меня привести на вечеринку Виктора, ибо Матюшин его уговорить не смог. Мне Виктор не отказал и обещал прийти.