Юрий Мишаткин - Соловушка НКВД

— Не испытываю к подопечным симпатии, — признался Магуре Эрлих. — Почти все страдают патологической трусостью, заботит лишь стремление ценою предательства сохранить жизнь

Николай Степанович посетил стрельбище, где наблюдал, как курсанты овладевают автоматом, винтовками, револьверами разных систем, пулеметом, стреляют по мишеням, бросают гранаты, учат приемы борьбы. Присутствовал на уроках по изучению рации, азбуки Морзе, передач в эфир радиограмм, шифровании текстов. Внимательно приглядывался к каждому, задавал различные вопросы, оценивал правдивость ответов. Во время перемены вместе со всеми пообедал в столовой, не забыл похвалить кулинарные способности повара, прежде работавшего в первоклассном ресторане при Ленинградской гостинице «Англетер», где повесился Сергей Есенин. Съел тарелку наваристого борща, пару котлет с гарниром, осушил кружку компота из сухофруктов. На первом занятии (в присутствии страдающего одышкой начальника школы Краузе — альбиноса с обесцвеченной не только шевелюрой, а и бровями, ресницами, даже зрачками) — рассказал курсантам о правилах отоваривания в магазинах за линией фронта продуктовых карточек, прописке, ценах на рынках, в городском транспорте, кинотеатрах.

— Настоятельно советую, даже приказываю, накрепко все запомнить, как говорится, зарубить у себя на носу, иначе малейшая ошибка завершится провалом, приведет к аресту. Нe сметь сорить выданными деньгами, не зная меры злоупотреблять алкоголем, который развязывает языки, ведет к потере бдительности, самоконтроля, заставляет сболтнуть лишнее. Не увлекаться женским полом, что приведет к невыполнению задания. Стараться ничем не привлекать к себе внимания, в первую очередь патрулей, несмотря на то, что в ваших документах будет не к чему придраться. Тем, кто страдает разговорами во сне научиться хранить молчание и по ночам держать язык за зубами.

— Как этого добиться? — спросили из заднего в классе ряда.

Вместо ответа Магура дал важные советы по внедрению в новую обстановку, способах получения ценной информации с помощью завербованного, падкого на деньги комсостава Красной Армии, сборе сведений о местонахождении оборонных предприятий.

Учил самому элементарному, что курсантам было прекрасно известно. В результате знакомства с учащимися, бесед с ними составил на каждого характеристику:

«Трус. Готов продать даже родную мать, лишь бы спасти собственную шкуру. В первом же бою бросил оружие, поднял руки, упал перед победителями на колени, слезно молил о пощаде. Готов любому выше его по положению лизать пятки… Этот обладает довольно сильной волей. Неразговорчив, как говорится, сам себе на уме — ответы на вопросы пришлось вытягивать клещами… Самый рослый, с отличной мускулатурой, богатырским разворотом плеч. Работал в Одесском порту грузчиком. Хитрец, солгал не моргнув глазом, будто рядовой, образование лишь четыре класса. Документы младшего комсостава, комсомольский или партийный билет предусмотрительно уничтожил перед пленением…Отрастивший пшеничного цвета усы в полон попал тяжело раненным. Не так прост, как пытается казаться, умышленно ставит в словах неправильные ударения — играет простачка… Самый молодой, переспрашивает, отвечает после пауз, чтобы подготовить в уме нужный ответ».

Одни курсанты в беседах с новым преподавателем лебезили, старались ему понравиться, завоевать расположение, другие замыкались при известии, что Сталин считает всех без исключения попавших в плен предателями Родины, заслуживающих немедленного расстрела, ареста членов семей. К концу первой недели на новом для себя поприще Магура освоился со своими обязанностями, получил я благодарность начальника школы, чем Эрлих не замедлил воспользоваться.

Майору Г. Краузе

Считаю необходимым и своевременным безотлагательно повысить в должности нового инструктора Н. Сырещикова, который за короткое время службы проявил себя в обучении курсантов с самой лучшей стороны, талантливым преподавателем во вверенном вам учебном заведении. Зам. начальника спецшколы «Цеппелин-Норд» С. Эрлих

С некоторых пор Магура взял себе за правило перед сном совершать прогулку, дышать морозным воздухом. Выходил из здания, где не выветривался запах эрзац-табака, которым в курилке дымили курсанты. На безлюдной аллее ничего не отвлекало от размышлений. Подходя к оранжерее, услышал за спиной хруст снега. Резко обернулся и встретился со взглядом курсанта Кудрявого, подумал: «Какой болван дал ему при голой, как бильярдный шар, голове подобную кличку-псевдо?».

— Желаете поговорить без свидетелей? Имеете вопросы, просьбы, жалобы? Я весь внимание.

Курсант потоптался, кашлянул в кулак…

— Простите, что нарушил одиночество. Я узнал вас. Вспомнил, где и когда, при каких обстоятельствах увидел впервые. Не забыл и настоящую фамилию: сопровождавший сержант называл вас капитаном Магурой.

Николай Степанович напрягся.

— В тридцать пятом году мне стукнуло четырнадцать, — продолжал курсант. — Проживал с родителями в комуналке в районе Сарепты Сталинграда, близ немецкой кирки. Вы были в коверкотовом мундире со знаком «Почетный чекист». Пришли с ордером на арест соседа. Пока он, смертельно побледневший, дрожащими руками одевался, обратили внимание на значки ГТО и КИМ на моей куртке. Поинтересовались, в каком учусь классе, кем после окончания школы собираюсь стать, посоветовали подать документы в военное училище. Попросили напиться, наблюдая за ходом обыска.

Магура не показывал yдивлeния от осведомленности курсанта. Когда тот умолк, спросил:

— Как вас зовут? Обращаться по кличке, согласитесь, не очень удобно.

— Кирилл Крапилин, — ответил курсант.

— Давно лысы?

— Как вышел из немецкого лагеря. За время пребывания за колючей проволокой, шевелюра стала колтуном, в ней завелись кровососы, пришлось побрить голову.

— В Красной были не рядовым?

— Так точно. В связи с военным положением досрочно выпущен из пехотного училища в звании младшего лейтенанта. На фронте пришлось принять командование сильно поредевшим полком.

— Где пришлось воевать?

— Под Москвой и Тулой.

— Как оказались в плену?

— Попал в окружение. Сутки прятался в колхозном хлеву, пока скотник не выдал немцам. — Крапилин нахмурился — вспоминать, тем более рассказывать о пережитом было больно, и после затянувшейся паузы признался: — Чтобы не попасть под расстрел за принадлежность к комсоставу, не сыграть в ящик от дизентерии, не отдать концы от нестерпимой жажды, дал согласие вербовщику: учиться на диверсанта.

— Готовят к забросу с группой? Когда намечена отправка?

— В самое ближайшее время.