Евгений Крушельницкий - Как ломали замок границы

Как он выдержал эти годы?

— Выдержал потому, что верую в Бога, и я имел цель, поэтому не сошёл с ума и не покончил самоубийством, как сделали другие. Физически я не был уничтожен вследствие невероятных ухищрений, к которым я прибегал, чтобы эти яды не попали в организм.

У пациента было время посчитать, сколько всего в него пытались впихнуть: 22 с половиной тысячи таблеток и 721 укол…

Следующие годы ушли на то, чтобы привести в порядок здоровье. Никаких санаториев, понятно, не предвиделось, а была только комната в коммуналке и работа грузчиком. Так заплатил бывший морской офицер, бывший главный инженер научного института за настойчивое желание уехать из своей страны.

Тело восстанавливал в общественном бассейне и на лыжах. Время от времени под видом отдыхающего ездил в Крым и на Кавказ, чтобы подготовить новый побег. На этот раз неудача исключалась, потому что означала медленную и мучительную смерть под наблюдением медиков.

Время бежит быстро, и вот однажды Ветохин присмотрел в ленинградском бюро путешествий турпутёвку, которая позволяла прокатиться на теплоходе из Владивостока до экватора и обратно. Стоила недёшево — 580 рублей, при средней зарплате инженера 150 (грузчика — и того меньше). Плюс дорога самолётом до Владивостока.

Пришлось заняться сбором грибов и клюквы и продавать их. Эта работа, описание которой уместилось здесь в одном предложении, потребовала немало поездок за десятки километров от Ленинграда, чтобы найти товар, за который будут платить. А потом ещё продать на рынке, где хватает конкурентов. И это только для того, чтобы попасть на другой конец страны.

К тому же, Владивосток — город пограничный, нужен пропуск. Шансов немного, но смелым везёт: к удивлению Юрия, пропуск ему выдали, резонно рассудив, что теплоход не только не заходит ни в какие порты, но даже к островам не подходит ближе, чем на 40 километров. Да и лекторы потом на теплоходе долдонили своё: «Никакой пловец в тропическом море не проплывет и ста метров без того, чтобы его не съели акулы».

Пока всё шло по плану, и ленинградец, способный проплыть в открытом море 60 километров, прилетел во Владивосток и поднялся на борт «Ильича». Что ещё требовалось? Звёзды для ориентировки, отсутствие встречного течения. Не испугает даже небольшой шторм, баллов четыре-пять. И вот ночью 9 декабря, на экваторе, когда проплывали Молуккский архипелаг, Юрий остался один в каюте. Он надел пёструю красную рубашку, на ноги — женские капроновые чулки и носки, чтобы сберечь тепло. Приладил спасательный жилет — не потому, что боялся утонуть, а чтобы при прыжке не уйти глубоко под воду и не попасть под винт. Оставалось вылезти через иллюминатор и держать курс в сторону ближайшего острова (нужное направление запомнил ещё с вечера).

Плавать его научил отец в раннем детстве. Потом занялся этим спортом всерьёз, плавал на длинные дистанции. Ему ещё не было и тридцати, когда в 1957-м принял участие в групповом марафонском заплыве между крымскими посёлками. А два десятка километров — это обычная тренировочная дистанция. Поэтому когда через несколько лет понял, что жить в СССР больше не может, то самым реальным вариантом стало море.

Ему было на кого равняться. В том же, 1979-м, тридцатилетняя американка Диана Наяд проплыла в океане 102 километра за 28 часов, это был мировой рекорд среди женщин и мужчин. (Потом, в 2013-м, когда ей будет 64, она ещё проплывёт 180 км от Кубы до Флориды). Правда, ей было всего 30 лет, а не 51, как Ветохину, и ей не гробили здоровье в психбольнице. Да и плыла она под прицелами кинокамер, совсем не думая об акулах. И всё же с точки зрения своих возможностей Ветохин ставил себе вполне реальную задачу. Только теперь победа для него была куда важнее любого спортивного рекорда.

Примерно через четырнадцать часов пловец приблизился к острову Бацан. Чтобы на него ступить, потребовалось ещё полдня: сильное береговое течение уносило пловца в сторону. Наконец показалось дно. Обессилевший беглец, проплыв около 45 километров, выбирался на необитаемый берег на четвереньках, на большее уже не было сил.

Как потом оказалось, это был не самый близкий остров, но он гористый, а остальные, равнинные, с моря пловцу не видны. Вскоре невдалеке показалась лодка с соседнего острова, и Юрий оказался в индонезийской деревне, где его тепло встретили местные жители.

На следующий день — беседа с властями:

«Переводчик, не дожидаясь вопроса полисмена, спросил сам:

— Откуда вы появились на нашем острове?

— Я приплыл на остров с советского теплохода.

— А почему вас не съели акулы?

— Потому что мне помог Господь, — ответил я и перекрестился.

— Конечно, Господь! — воскликнул переводчик убежденно и тоже перекрестился».

Для Ветохина это была вовсе не дежурная фраза. Вот что он написал в своей книге:

«В жизни случаются события, которые не только абстрактно, но и материально подтверждают существование Бога. У меня было несколько таких случаев.

Во время блокады Ленинграда я не погиб потому, что был вовремя вывезен из города моим дядей, который воевал на Ленинградском фронте.

В 1956 году я попал под трамвай. Он прошёл надо мной, не причинив никаких повреждений.

Я не умер от голода и пыток в Днепропетровском концлагере, хотя пробыл там 9 лет.

В 1979 году я двадцать часов плыл в море рядом с акулами. Я видел их, но не был атакован ими.

Из всего этого я делаю вывод, что Богу было угодно сохранить мою жизнь, чтобы я поделился своим опытом с другими людьми. Бог ждёт от нас дел. Всякий раз, как только я начинал действовать, Он всегда помогал мне».

Нравы индонезийцев с тех пор, как их описал Слава Курилов, ничуть не изменились, и беглеца встречали с прежним гостеприимством. Вскоре самолёт унёс его в Сингапур, а оттуда — в США.

Сейчас Юрию Александровичу уже за девяносто, он живёт в Калифорнии. Когда в Днепропетровске нашли документальные подтверждения пыток пациентов-диссидентов, Ветохина пригласили в качестве свидетеля. Юрий Александрович ответил, что посещать больницу, где прошли самые страшные годы жизни, у него желания нет. Да и силы не те. Но вот если бы ему на глаза попались его мучители, то силы, скорее всего, нашлись бы…

В январе 1979 года с круизного лайнера «Леонид Собинов», стоявшего в австралийском порту, сбежала 18-летняя официантка Лилиана Гасинская. Она вплавь добралась до берега и попросила политического убежища. На ней был только купальник, поэтому журналисты тут же окрестили ее «девушкой в красном бикини».

Родилась она на Украине в Алчевске, промышленном городке на Луганщине. Отец — музыкант, мать — актриса. Родители старались дать дочери хорошее образование, она училась в школе с углублённым изучением английского. После этого открывалась дорога в иняз, но после 8 класса Лиля поступила в Одесское ПТУ морского туристического сервиса и стала судовой официанткой. Профессию выбирала осознанно: выпускники училища получали шанс работать на международных судах. Потом она расскажет журналистам, что задумала сбежать ещё в четырнадцать лет, потому что ненавидела советскую систему, «основанную на лжи и пропаганде». Впрочем, думается, что в те годы её куда больше расстраивали магазины с их очередями и убогим выбором, которые она назвала «скучными».