Фил Коллинз - Я еще жив. Автобиография [litres]

Согласно видению кинокомпании, жизнь Бастера должна была казаться романтичной. На протяжении всей своей преступной жизни он был неразлучен со своей женой Джун. Они хотели рассказать историю этой пары, а «Великое ограбление поезда» поместить на второй план.

Сомневался ли я насчет этой роли?

Конечно, сомневался. В конце шестидесятых, когда я только начинал свою подростковую жизнь, я был сыт по горло актерской карьерой – у меня было достаточно отрицательного опыта в кинематографе (и в комнате монтажа), к тому же я с большим интересом занимался музыкой. Но прошло много лет. На горизонте появилась новая творческая задача.

Почему именно я? Одной из версий было то, что однажды вечером Дэвид Грин – режиссер фильма – включил по телевизору одну из серий «Полиции Майами: Отдел нравов». Через несколько минут после начала просмотра его жена сказала: «Вот и твой Бастер».

К тому времени он уже нашел Джун – это была Джули Уолтерс, талантливая любимица зрителей в Великобритании, актриса и комик. Она получала премию «BAFTA» и «Золотой глобус», а также была номинирована на «Оскар» за главную роль в фильме «Воспитание Риты». Если она согласилась участвовать в проекте, значит, он действительно был стоящим, и это откинуло все мои сомнения по поводу съемок в фильме.

Одним из первым заданий для меня было сделать себе накладной нос. Настоящий Бастер сделал себе страшную операцию на лицо, когда скрывался в Европе. Задумка заключалась в том, что в начале фильма я должен был ходить с накладным носом, а затем я его снимал, и мой настоящий нос уже становился якобы результатом операции. Понимаете, о чем я? Это довольно логично в рамках фильма, но одновременно это означало, что мой нос считали довольно смешным. Я пытался не обижаться на это. Нам, актерам, нельзя принимать все близко к сердцу.

Как только меня загримировали, на «Уэмбли Студиос» был устроен обед для меня, продюсера Нормы Хэйман, Дэвида Грина и Джули. Я все еще был с протезом вместо носа и должен был так впервые встретиться с моей партнершей по съемочной площадке – идея была в том, чтобы понять, сможем ли мы с Джули найти общий язык. Она была рада видеть меня и мой накладной нос, а я сразу же был очарован ею. Ее чувство юмора было очень обаятельным, и я сразу же с теплотой вспомнил ее в Acorn Antiques и Wood and Walters. Но ведь немного «очарованности» – это не так плохо, так как между главным героем и героиней должна быть некоторая симпатия, не так ли?Итак, я был очарован настолько талантливой и милой актрисой и втайне гадал, будут ли мои старые актерские навыки на должном уровне. Мне не хотелось принижать своей игрой такого профессионала, как Джули Уолтерс.

Но им было мало того, что они заставили меня носить унизительный накладной нос во время встречи с ней. Затем Грин и Хэйман решили сразу же начать репетиции. Причем начать их со сцены с поцелуем. При обычных обстоятельствах я был бы на седьмом небе от счастья. Но в «Оливере!» и других моих фильмах и спектаклях не было поцелуев, поэтому я был в растерянности. Что нужно делать? Целоваться с языком или без? И что делать, если мой нос сползет?

В то время как я пытался контролировать свою голову, губы и ноздри, режиссер, наклонившись над нами, выкрикивал указания: «Быстрее… ближе… ты женат, не забывай… следи за носом!» Грин и Хэйман орали на меня на расстоянии метра. Все это очень сильно смущало меня.

В итоге мы закончили, и Джули даже не пострадала. К счастью, нос убрали, и мы снимали остальную часть фильма без него.

Именно в этот период времени в моей жизни появился Дэнни Гиллен. Он родился в Белфасте и был большим человеком с большим сердцем, которого наняли, чтобы он забирал меня каждый день в 5.30 утра из Уэст-Сассекса, отвозил на место съемок, приглядывал за мной в течение дня (не в последнюю очередь на случай, если один из старых дружков Бастера захочет пообщаться со мной) и отвозил домой. За все время съемок мы стали неразлучны и очень близко дружим до сих пор. После роли Бастера в моей жизни будет еще много событий и немало передряг – от натиска папарацци и слишком импульсивных фанатов до нападений грабителей в Австралии, – через которые мне удалось пройти только благодаря неутомимой помощи моего друга Дэнни.

Должен признаться, роль Бастера мне показалась довольно простой. Думаю, он был расширенной версией Доджера. Но нас ожидали некоторые проблемы вне съемок.

В ночь с 15 на 16 октября 1987 года в Англию пришла сильная буря. В ту ночь в «Лейкерс Лодже» я почувствовал, как шатался массивный георгианский дом, и слышал, как повсюду падали деревья. С моего участка унесло около двадцати деревьев, но у других дела обстояли гораздо хуже: всего по всей стране буря с корнем выдернула около пятнадцати миллионов деревьев, а причиненный ею ущерб оценивался примерно в два миллиарда фунта стерлингов.

На следующее утро мы с Дэнни не смогли приехать на место съемок, так как большинство дорог в пригородной части Сассекса заблокировали упавшие деревья. Наконец уже после полудня нам удалось выехать, и мы увидели кошмарное зрелище: разбитые в щепки деревья (даже в центре Лондона), разрушенные дома, раздавленные машины, множество пострадавших. Мы пытались поработать в тот день, но наши мысли были совсем в другом месте: большинство членов съемочной группы и актеров также пострадали из-за бури, и они пытались дозвониться до своих родных, аварийных служб, страховых компаний и так далее.

По этой причине мы переснимали неудавшуюся сцену спустя несколько месяцев, когда шел седьмой месяц беременности Джули. Но нам удалось сделать так, чтобы этого не было заметно.

Продюсеры не хотели, чтобы я встречался с настоящим Бастером перед началом работы над фильмом, так как тогда мне будет сложно сыграть своего героя – ведь сценарий в конце концов был всего лишь выдуманной сказкой, с юмором рассказывавшей о его жизни. Однако я все равно увиделся с ним на вечеринке перед началом съемок, во время которой актеры и съемочная группа должны были познакомиться друг с другом.Из-за того что мы были плохо знакомы с его жизнью, в фильме появились некоторые неточности. Я изображал его заядлым курильщиком, так как в шестидесятых казалось, что курили абсолютно все; к тому же это позволяло занять чем-то мои руки в кадре. Но я узнал, что Бастер был единственным, кто не курил в шестидесятых. Но гораздо хуже было другое. Мы снимали сцену в Мексике, где я должен был шлепнуть Джун/Джули. Когда Бастер увидел это, он пришел в ужас. «Я никогда так не делал с моей Джун», – сказал он мне. Он был явно оскорблен.

Более того, в итоге Бастер и Джун пришли к выводу, что фильм не имел ничего общего с их реальной жизнью. Бастер сказал мне, что она совсем не была так похожа на «Банду с Лавендер Хилл», как мы ее показали.