Сергей Галицкий - Из смерти в жизнь… От Кабула до Цхинвала

Как потом стало ясно, «духи» поняли, куда и зачем мы идём. Первую группу они специально пропустили, чтобы не вспугнуть тех, кто придёт позже. Утром шестого июня пошла вторая группа Виктора Ярошенко, вместе с ним пять человек. Считалось, что раз до места, где развернулась и пошла обратно первая группа, признаков присутствия боевиков не обнаружили, то их там и вообще нет. И как раз в том месте, докуда дошла первая группа, группа Ярошенко напоролась на засаду.

Накануне выхода группы Ярошенко новый начальник разведки полка мне говорит: «На выходе из ущелья с нашей стороны — блок-пост, там стоят балтийцы. У них можно разжиться мёдом, есть продукты. Бери Калейманова и поезжай на бэтээре к ним. Заодно будешь на связи и подстрахуешь Ярошенко — вдруг к нему надо будет на бэтээре подскочить».

Мы подъехали к блок-посту. Встретил меня майор Дмитрий Каракулько. Посмотрели, как они обустроились, заглянули на местную пасеку. И тут Виктор Калейманов, который постоянно находился на связи и сканировал основную и запасную частоту, мне докладывает: «Наши напоролись на «духов»!..». Но где они конкретно находятся, разведчики передать не успели — «духи» почти сразу расстреляли радиостанцию. (Кстати, эта станция спасла жизнь радиотелефонисту, мы его называли «Петрович». После боя из станции выковыряли четыре пули. Это ведь сто пятьдесят шестая, гробина ещё та — лучше бронежилета! Её пули калибра 7.62 так и не пробили. «Петрович» с этой пробитой радиостанцией на спине так весь бой и бегал.)

Сами мы были без бронежилетов, хотя командование этого не поощряло. Но в бою надо быть очень быстрым, подвижным. Те бронежилеты, которые нам давали, весили почти двадцать килограммов. Поэтому мы поступили по-своему: выпаивали, вырезали, вырывали из жилетов пластины и пришивали к камуфляжу у жизненно важных органов: по паре пластин на грудь, печень. А больше, в общем-то, и не надо.

Мы запрашиваем Ярошенко — связи нет! Дима Каракулько тут же вышел на своих в Ханкале. Оттуда ожидаемый ответ: «В ущелье не входить, помощь прибудет. Скажите, где они находятся». Мы посоветовались и решили: ждать смысла нет, надо идти на помощь. Тем более у нас был бэтээр. Дима прыгнул на наш бэтээр с четырьмя матросами, и мы помчались по дну ущелья вперёд.

У меня был автомат и четыре магазина патронов. На бэтээре сверху были закреплены ящики с боеприпасами: и снаряжённые магазины, и просто патроны, и несколько одноразовых гранатомётов. Мы эти ящики прикрыли брезентом — перед выездом накрапывал дождь.

Стрельбу в ущелье мы услышали буквально через пару минут после начала движения. На БТР мы с Димой сидели справа, бойцы — слева. Прокручивали ситуацию: по карте прикинули, что группа Ярошенко должна быть справа. Мы планировали их быстренько втянуть и, подставив борт, уйти назад.

Местность, где «духи» прижали наших, позволяла нашим отстреливаться. «Духи» были и на одном склоне, и на другом. Но те, которые были на правом склоне, не доставали наших огнём. Те оказались в мёртвой зоне. Доставали их «духи» только с левого склона и вдоль ущелья.

Мы выскакиваем к месту боя — первый выстрел по нам из гранатомёта, взрыв!.. Граната попала почти посредине бэтээра и разорвалась не внутри, а снаружи. Поэтому водитель, Виктор Калейманов, который был один внутри, остался жив, хотя его сильно оглушило. Матросы тут же попрыгали на землю. По нам стали стрелять. Огонь из пулемётов и автоматов был очень сильный, два или три матроса были убиты сразу. Ведь стреляли практически в упор, метров с пятидесяти.

Я остался на бэтээре и кричу Калейманову: «Давай назад!». Решение пришло мгновенно: сдать назад к карману, который был у правого склона, подставить бэтээр, сбросить с него боеприпасы и там принять бой. Но как только Виктор начал сдавать назад, почти сразу прилетела вторая граната от ручного гранатомёта и, пробив броню, взорвалась внутри. Калейманова убило сразу, а меня взрывной волной сбросило на землю.

Мы все оказались между бэтээром и правым склоном. И тут неуправляемый уже бэтээр врезается кормой в скалу! Там оказался один из матросов-балтийцев. Он забежал за корму бэтээра потому, что там вроде было самое безопасное место. И неуправляемый бэтээр придавил его к камням! Умирал матрос очень долго и очень страшно! И при этом он так кричал!..

Дима Каракулько был по званию старший, майор. Говорит мне: «Коли ему промедол, собирай бойцов». Перед боем командирам групп давали промедол. Командир раздавал его уже бойцам и показывал, где держать, чтобы игла не сломалась, как колоть надо. А у нас в полку на пункте медицинского обеспечения два негодяя-моряка, которые промедол выдавали, тонким шприцом прокалывали пластиковый шприц-тюбик, вытягивали промедол, а обратно закачивали воду. Особисты их вычислили. Я считаю, что этим двоим крупно повезло. Если бы их вычислили мы, то расстреляли бы однозначно. Я потом в госпитале, где времени было много, интересовался у врачей, как организм реагирует на ранение. Я сам ведь на себе испытал, что боль приходит не сразу. Оказалось, что основная реакция организма в момент ранения — отключать всё периферийное и мобилизовать все силы на место ранения. И вот, чтобы этого не происходило, и колют сразу после ранения промедол. Ну а когда проходит первый болевой шок, то это ощущение ещё хуже, чем шок в первый момент.

Мы вкалываем раздавленному матросу промедол — он орёт благим матом! Но помочь ему ничем не можем, даже просто успокоить обезболиванием не можем. А «духи» на его крик стреляют — значит, есть у нас живые! Из группы Ярошенко в живых к тому моменту остались сам Виктор и радист «Петрович».

По фонтанчикам от пуль, по рикошету от левого борта бэтээра (особенно когда начался пулемётный огонь) мы примерно определили, откуда по нам лупят. Стреляли с левого склона и вдоль ущелья. Мы заползли под БТР и стали отстреливаться. Впереди поставили пулемёт, мы с двумя автоматами на углу залегли. Место это было относительно безопасное, потому что попасть сверху из гранатомёта под бэтээр было довольно сложно.

Отстреливаемся… Но содрать патроны с бэтээра так и не удалось, у каждого оставалось по одному-два рожка… А когда остался один магазин, я вообще перевёл автомат на одиночные.

Нам не давали покоя «духи» на правом склоне, для которых мы были вроде как в мёртвой зоне. Виктор Ярошенко кричит: «Если они подойдут и гранаты сверху покидают, нам копец!..». Дима Каракулько вызвался сам: «Я попробую прыгнуть вверх!». На склоне виднелась тропочка маленькая. И Дима по ней рванул вверх! Ему не хватило до изгиба склона всего метров трёх — пулю ему влепили прямо в затылок…

Тут же по дну ущелья к нам двинулись «духи». Я думаю, что они поняли, что нас осталось совсем мало и пошли добивать. Как только мы их увидели, стрелять прекратили. Лежим, ждём…