Алексей Шерстобитов - И киллеру за державу обидно

Вышло несколько по-другому. Плотно этим вопросом пришлось заниматься в конце лета. Со своими бывшими соратниками «Стасом» и «Чесноком» Григорий пытался договориться полюбовно, но, не имея пред ними авторитета, ничего не смог сделать, даже при поддержке имени «Сильвестра». Может быть все пошло бы проще, не скажи он своему сюзерену, что справится сам. Менять позицию было уже невозможно. Стас Косенков («Стас») тянул время, не собираясь возвращать «отработанные» у «Марвол» деньги, уже буквально издеваясь, предполагая, что его бывший «братишка» остался прежним. Но время меняет не только обстоятельства, но и людей.

Не потерпев такое неуважительное отношение к себе, понимая, что других мер воздействий не осталось, Гусятинский дает повторную команду начать «отстрел». В сентябре мы едем в сторону дачи «Стаса». Пробираясь через лес, Гриша рассказывает подробности прежних отношений, рисуя отвратительную картину жизни подлого человека, которого нужно застрелить.

Верится не всему, но сделан вывод о начавшейся войне, объявленной совсем недавно, а это была уже третья из войн, ведущихся одновременно. Первые две — с «бауманскими» и «измайловскими», начавшиеся раньше, шли полным ходом.

До этого, буквально через месяц — два, после состоявшейся уже встречи руководства «МАРВОЛ» с Тимофеевым («Сильвестром»), Ананьевским («Культиком»), Буториным («Осей»), Гриней, Пылевым, то есть уже заключенном договоре о «крышевании», произошло событие, чуть не поставившее крест на всем проекте.

Газета «Коммерсантъ» писала об этом в своей статье в 1996 году следующее:

«Оказавшимся 24 апреля 1993 года на военном аэродроме в Ахтубинске могло показаться, что там снимают остросюжетный боевик: на летном поле словно из-под земли возникла группа захвата. Спецназовцы взяли в кольцо прогревавший двигатели «Руслан». Невзирая на высокие воинские чины сопровождавших груз и кипу «охранных грамот» за подписями высокопоставленных лиц, военные контрразведчики (а это были они) вскрыли загруженные в «Руслан» контейнеры. Внутри оказались детали двух модифицированных МиГовских двигателей РД-33, а также 14 новейших ракет Р-73 класса «воздух-воздух», не имеющих аналогов в мире. В таможенных документах улетавший в ЮАР груз значился как «холодильное оборудование». ЮАР в то время (и до весны 1994 года) находилась под санкциями ООН, запрещавшими странам — членам ООН сотрудничать с Преторией в военной области. Если бы тогда эта история была предана огласке, разразился бы громкий международный скандал: конечно, из ООН Россию не исключили бы, но отношения со многими странами могли быть испорчены, кое-кто мог заговорить о санкциях уже в отношениях Москвы, могли возникнуть и большие трудности с получением западных кредитов (в том числе МВФ) и финансовой помощи, которые тогда имели для российского бюджета очень важное значение.

Первые документы, с которых начали свое расследование Александр Корецкий — «Ъ» и Валерия Сычева — «Ъ», попали в редакцию «Ъ» случайно. Просто некоторые из участников этой сделки в какой-то момент не захотели оказаться крайними. Журналисты потянули за «веревочку». И вот что вытянули…

По факту инцидента в Ахтубинске Главная военная прокуратура возбудила уголовное дело № 29/0007/93 о покушении на контрабанду оружия. Оно получило гриф «секретно», и даже сегодня руководивший расследованием старший помощник Главного военного прокурора Виктор Шеин подтвердил «Ъ» лишь факт его существования и лишь с личного разрешения Главвоенпрокурора.

Какими же «охранными» грамотами козыряли отправители груза в ЮАР перед военной контрразведкой? Козыряли они, как удалось выяснить «Ъ», распоряжением вице-премьера Георгия Хижи, возглавлявшего ВПК. Отправку груза курировал помощник Хижи Александр Козлов (оба, по сведениям «Ъ», прошли тогда через многочасовые беседы со следователями). Между тем, как удалось выяснить, распоряжение Хижи не содержало прямого указания или разрешения вывозить военную технику в страну — объект санкций ООН. Речь в нем шла о содействии научно-техническому сотрудничеству с ЮАР. В принципе, нельзя исключать, что контрабандисты использовали документ, трактуя его в расширительном смысле. Попытки корреспондентов «Ъ» связаться с Хижой, дабы выяснить его сегодняшнюю позицию, успехом не увенчались: он отдыхал в Геленджике, и на просьбы связаться с ним помощники отвечали, что не знают, как это сделать.

Как получилось, что в 1993 году в находившуюся под ооновскими санкциями ЮАР отправлялись новейшие ракеты и двигатели? Тут нужен короткий экскурс в прошлое.

История эта началась еще в годы перестройки, когда умы многих государственных мужей будоражили радужные надежды на конверсию и оружейный экспорт. Обсуждались ежегодные объемы экспорта советского оружия в $10 млрд. и больше. На вырученные деньги мечтали обустроить и ВПК, и чуть ли не полстраны. Казалось, лишь дай свободу рук на мировом рынке производителям, засидевшимся за высоким забором секретности.

Радужными надеждами решил воспользоваться бывший гражданин СССР — к тому времени гражданин Израиля и ФРГ — стоматолог по профессии Марк Волошин. Он предлагает себя в качестве посредника необстрелянным на мировом рынке российским «оборонщикам». Поскольку старые рынки традиционных партнеров СССР были уже утрачены, Волошин предложил освоить новую, специфическую нишу — скованную санкциями ООН ЮАР. Российский ВПК тогда уже захлебывался от финансовых проблем и нереализованных идей. Выбирать не приходилось. Так, в КБ Микояна мечтали омолодить старые МиГ-21, пересадив им модифицированный двигатель РД-33 с МиГ-29. Кандидатами на омоложение могли стать и французские «Миражи» 1-го и 3-го типа — их во всем мире несколько тысяч штук, они имеют близкие к МиГ-21 технические параметры. Микояновцы было обратились к французам, но понимания не нашли. А вот южноафриканцы, на вооружении которых тоже были «Миражи», как раз задумались об обновлении авиапарка. Связать авиастроителей России и ВВС ЮАР и предложил Волошин. При этом он, видимо, понимал, что проблема санкций ООН не вызовет у его будущих российских партнеров, сидящих на голодном пайке, особых смущений.

Важную роль в истории делового успеха Марка Волошина в России сыграл (и продолжает играть) отставной генерал, бывший гендиректор НИИ «Агат» Жанн Зинченко. Волошин вышел на него через неких общих знакомых. Зинченко имел хорошие связи как в высших эшелонах власти, так и с директоратом ВПК. По его признанию корреспондентам «Ъ», именно он открыл бывшему соотечественнику двери во многие кабинеты руководителей российской «оборонки». Зинченко был человеком, приближенным и к самому Олегу Бакланову — секретарю ЦК по оборонным отраслям промышленности. Авторитет последнего до августа 1991 года и продвигал волошинские идеи.